Реклама

Реклама

 главная 

 беременность и роды

 мамины проблемы

 малышкины проблемы

 взаимопомощь

 воспитание 

 православные страницы 

 Ваш малыш (конкурс)

 конкурс!!!

 полезные советы

 педиатр, семейный врач

 акушер-гинеколог

 психолог, дефектолог

 неонатолог (новорожденные)

 фтизиатр

 косметолог

 реабилитолог 

 невролог  

 путешествия

 Литклуб

 малышкины книжки

 юмор

 детский отдых

 Ваши новости

 НУЖНА ПОМОЩЬ!

 ЛИТЕРАТУРНЫЙ КЛУБ

Татьяна Ветрова

 

72 ЧАСА.
       

ГЛАВА 18



В воскресенье Толик был на дежурстве. Зайдя в кабинет, он поспешил открыть окно, потому как было невыносимо душно. Рубашка на спине сразу же стала мокрой. Черт знает что такое – не Сибирь, а Экватор, честное слово! Толик, как и многие полные люди, переживал жару с трудом, и каждое лето мечтал  уехать к белым мишкам. Из окна пахнуло жаром, испарениями асфальта и выхлопными газами. Ей Богу, нет ничего хуже, чем лето в городе.  Налив из графина воды в граненый стакан, Толик сделал глоток и поморщился – теплая… вчера, когда вечером началась гроза, он ликовал и надеялся, что она принесет долгожданную прохладу, но, прослушав восьмичасовой прогноз погоды,  узнал о том, что его мучения закончатся только после двадцатого числа, когда «холодный фронт принесет с севера понижение  температуры и обильные осадки».
Посреди стола лежала проклятая папка с делом об изнасиловании. Толик открыл ящик стола и смахнул папку к куче нераскрытых дел. Статистика такова, что, если, в первые несколько дней, по горячим следам преступник не будет пойман, то потом, чем дальше, тем меньше вероятность найти его. И дело не в том, что милиционеры такие ленивые или глупые, а просто преступники совершают свои темные дела не по графику, а народу в милиции не хватает (какому здоровому мужику улыбается работать за такую мизерную зарплату?). Вот и получается, что на каждом  висят по несколько дел.
Вот и  дело об изнасиловании шестилетней крохи повисло. Опрос жильцов подъезда ничего не дал. Кодовый замок в дверях давно сломан, и в подъезд могут заходить все кому не лень. Девочка слишком мала и находится в состоянии шока – описать насильника не может… теперь остается только ждать, пока у преступника опять появится зуд в одном месте, и он снова пойдет на преступление. Тогда, возможно, будут свидетели, или потерпевшая будет постарше и сможет дать более полную информацию…
Толик мрачно уставился в окно на оживленный проспект. В такие минуты, осознавая собственное бессилие, ему хотелось все бросить, забрать детей, жену и уехать далеко – далеко в деревню, где все друг – друга знают и народ добрее.
Раздался звонок телефона. Он поднял трубку. Ну вот, еще одна жертва мегаполиса – на перекрестке улиц Кирова и Бориса Богаткова машиной сбита насмерть девушка. Немногочисленные свидетели не запомнили ни номера, ни марки машины. Большая и грязная! Детский сад «Ромашка», а не показания!
Личность потерпевшей установлена по студенческому билету – Николаева Полина Трофимовна – студентка первого курса СибГУТИ.
«Сейчас приеду», - проворчал Толик и повесил трубку. Закрыв окно и взяв папку с бумагами, он вышел из кабинета. Ну вот – пройти всего десять шагов по прохладному коридору и снова в пекло раскаленного города. Эхе - -хе – «житие мое»…
С Ниночкой они после вчерашнего не разговаривали. Когда он вернулся с работы, она была уже дома, пребывая в отвратительном расположении духа, и на его заискивающее «Нинуля, ну не злись…ты же сама говорила, что я в компании не интересный…», воскликнула: «Совсем обнаглел! Ни дня для семьи! Все работа, работа! А кому она нужна твоя работа?! Думаешь, кто – то там это видит?! Антон вот твой тоже все вкалывал, а потом все – раз, и забыли человека! Как будто и не было вовсе! А с тобой, думаешь, по другому будет? Ты загнешься, другого идиота найдут! У нас, как известно, незаменимых нет! »
Толик тяжело вздохнул. Верно, верно все, но.. такова се ля ва, как говорят юмористы.
Сегодня с утра Ниночка начала мыть окно, что было признаком плохого настроения. Она боялась высоты, и всегда оставляла мытье окон на потом. Ну, у каждого свои методы борьбы с плохим настроением.
«И главное, для хозяйства полезно,  - помнится, насмешливо заметил Антон, когда Толик поделился с ним опасением, что волнуется, как бы Ниночка не зверзднулась с девятого этажа, - а представь, если бы она в тотализатор играла или в казино?»
Толик представил себе жену за рулеткой и громко расхохотался.
Антон… что – то он слишком часто в последнее время стал о нем вспоминать…
Уходя из дома, Толик обернулся на окна своей квартиры и махнул рукой маячащей на подоконнике Ниночке. Даже на таком расстоянии было видно, что она не в духе. Ее обычно плавные, размеренные движения, были резки и торопливы. Толик подумал о том, что надо бы как – то поднапрячься и купить пластиковые окна – дом старый, и рамы уже расшатались. Хорошо бы взять в кредит…
Толик издалека увидел машину скорой помощи, притормозил возле нее. Санитары как раз выносили из машины носилки. Тело девушки лежало на сером тротуаре, накрытое простыней. Толик вышел из машины, кивнул коллеге, опрашивающему троих свидетелей,  наклонился над телом и  отогнул край простыни. Совсем молоденькая девочка. На лице застыло выражение удивления; большие серые глаза широко открыты; волосы слиплись в темный комок. Кровь растеклась по асфальту и на обочине смешалась с землей, стала частью ее.
- Черепно – мозговая травма, обширное кровоизлияние – смерть наступила мгновенно, - констатировал подошедший врач.
Толик поморщился, снова накрыл тело простыней и направился к коллеге.
- Ну, и что тут у тебя?
- Как обычно, - раздраженно махнул тот рукой, - ничего определенного, - грязная большая машина. Предположительно, «джип». Снес девушку на всем ходу, как слон муравья и скрылся с места преступления,   даже не затормозив. Такой навряд ли придет в милицию с повинной.
- На машине должны были остаться характерные вмятины, - заметил Толик, - надо бы проследить по авторемонтным мастерским на тот случай, если к ним обратятся с таким дефектом… номера свидетели, конечно не заметили?
- Нет, конечно…
Они понимающе переглянулись. Гнилое дело. Если мужик не дурак, то он сейчас запрячет машину куда подальше и выведет ее не раньше чем через полгода.
- Подожди секунду, - бросил Толику коллега и повернулся к свидетелям; протянул им бланк, - распишитесь здесь, пожалуйста. Возможно, мы с вами еще свяжемся…
Толик увидел лежащую на траве ярко – голубую сумку, видимо, принадлежащую сбитой. Он присел рядом с ней на корточки. Молния на сумке уже  была открыта. Толик расстелил рядом на траве целлофановый пакет и одну за другой достал из сумки вещи девушки: зеркальце, крошечную косметичку, шариковый дезодорант, набор одноразовых платочков, два больших ключа, вероятно, от входной двери, сцепленные кольцом в связку; пропуск в общежитие на  имя потерпевшей - с фотографии 3x2 на Толика смотрела симпатичная, смешливая девочка. Красиво очерченные губы с трудом сдерживали улыбку - видимо, фотограф оказался симпатичным. Толик  расстегнул молнию на внутреннем кармашке. Там лежали два леденца, начатая пачка жевательной резинки и  нацарапанную о руки записку: «Аллахвердиев - берегись!»
Подлый трус! – закончил про себя Толик. У, какая грозная девочка была! Бедняга Аллахвердиев, интересно, в чем же он перед тобой провинился? Небось, двойку на экзамене поставил? Или, может, списать не дал?
Необычная фамилия занозой зацепилась в памяти. Где - то он ее слышал… причем, совсем недавно…
Морща лоб, Толик отошел в сторонку, наблюдая за тем, как санитары заносят носилки в машину скорой помощи. Липкое пятно на асфальте - вот и все, что осталось от Николаевой Полины…
Аллахвердиев! Неожиданно Толик вспомнил, кто это. Тот самый парень,вся семья которого исчезла сегодня ночью, оставив после себя в квартире полный разгром и труп  уголовника Селуянова с двумя пулевыми ранениями. Михей с азартом охотничьей собаки   взялся за расследование этого дела, пытаясь закрыть свой ляп перед начальством после казуса со взятием  Хрюнделя. Толик поморщился при воспоминании о крайне неприятном разговоре с Михеем, когда тот высказал ему все, что о нем думает…
Надо бы позвонить коллеге и хоть как - то загладить свою вину, сообщив о том, что в деле появились новые факты…
 

 

ГЛАВА 19



Толик столкнулся с Леночкой в дверях общежития буквально нос к носу. Она как раз выходила – легкая и грациозная – белые шортики, коротенький топик, в пупке камушек. Толик по - медвежьи неуклюже затоптался в тесном закутке между стеклянными дверями.
-       Здравствуйте, - удивленно подняла брови девушка.
-       Д..да… добрый день… хотя, какой же он добрый… - пробормотал тот.
Леночка разглядывала его лукавым взглядом опытной кокетки. Сразу видно – мужик влип по самые помидоры.
-       Вы ко мне?  – спросила она.
-       Да, можно сказать и так… давайте поднимемся к вам, нужно поговорить… - слова застревали у него в горле.
Девушка посмотрела на него поверх солнцезащитных очков с розовыми стеклами и открыто рассмеялась:
-       Толенька, это пошло – так сразу напрашиваться к девушке домой!
Толик растерянно моргнул и покраснел.
-       Первый разговор с девушками разговаривают только в кафе.
-       Да? – он потер влажные ладони, - ну наверное…
Не дожидаясь его, Леночка выскользнула на улицу и, закинув за спину крошечный розовый рюкзачок, пошла впереди.
Толик понуро поплелся следом. Всю дорогу до расположенной неподалеку пиццериии, они молчали. Толик шел опустив голову, безвольно повесив руки вдоль тела и обдумывая, как начать разговор. Как сообщить девушке о смерти ее соседки. Это было самым тяжким в его работе. За годы службы он так и не научился бесстрастно разговаривать с родственниками потерпевших. Часто он думал, а каково врачам, у которых пациент умер на операционном столе?…
Леночка пребывала в прекрасном расположении духа.
«Надо раскрутить увальня  - мента на всю катушку, - думала она, - только вот интересно, насколько велика его катушка».
Они вошли под красочный тент пиццерии, Леночка села за один из столиков с таким расчетом, чтобы ее округлые коленки оказались прямо перед глазами мента.  Обернувшись назад, чтобы повесить на спинку стула рюкзачок, она встретилась взглядом с пристально разглядывающей ее бабенцией лет тридцати пяти. Та сидела за столиком в другом конце зала вместе с пацаном, тянущим из бумажного стаканчика «Колу». Леночка отметила тщательно уложенную прическу женщины, макияж, дорогую одежду и демонстративно отвернулась. Пусть разглядывает себе, мымра длинноносая! А я зато  красивее и моложе!
- Я хочу мороженое, - заявила Леночка Толику, - и кофе с айриш кремом. Пойди, закажи…
Он посмотрел на нее с тоской, но покорно встал и, сутулясь, прошел к стойке заказа, ощупывая в кармане тощую пачку денег.
Сделав вид, что ей что – то понадобилось в рюкзачке, Леночка обернулась  к женщине. Их взгляды встретились, и та отвела глаза на ребенка.
«Вот так – то!  - триумфально улыбнулась Леночка, - тоже, мне тут, полиция нравов!»
Она достала зеркальце, посмотрела, ровно ли наложена помада и заметила на дне рюкзачка флайр на бесплатный вход в ночной клуб «Winners» на Mega Patty, которая состоится сегодня. Его дал ей один знакомый парень, который работает там охранником.
Подошел с подносом Толик.
«А себе почему ничего не взял?» - беззаботно спросила Леночка, окинув взглядом грустящие рядом вазочку с мороженым и кофе.
Толик  посмотрел на нее печальными глазами сенбернара: «Я уже завтракал…»
«А… понятно, - она ковырнула ложечкой мороженое, - а я думала, денег не хватило…»
Леночка расхохоталась при виде его болезненно исказившегося лица. Ну и умора этот мент! Не мужик, а смех на палке!
Она повертела в пальцах флайер и протянула его Толику через стол:
- Вот, это мой подарок нашей доблестной милиции, которая меня оберегает!
Со смешливой торжественностью объявила она и сунула флайер ему в руку.
- Ты уже был в «Winnerse»?
Леночка представила себе его тучную фигуру, колбасящуюся под тяжелый рэп и закатилась от смеха. Клевое утро!
 Толик, рассеянно улыбаясь, положил флаейр  в карман рубашки.
- Ну, мой дорогой мент, о чем же ты хотел со мной поговорить? - она подалась вперед и интимно понизила голос, - как идут поиски банды, на которую я вас навела?
Толик поморщился.
- А что так? Не справляетесь? - ей вдруг стало скучно. Какой зануда этот ментяра! И кофе остывший… повернуться и позадирать снова ту бабенку, что ли?
- Дело не в этом, - Толик потер взмокшую шею, - я, Елена Сергеевна, хотел поговорить с Вами на другую тему…
- Вау! Это на какую же? - ее глаза весело заблестели.
- Когда вы в последний раз видели Вашу подругу Полину Николаеву?
Ложечка с белоснежной горкой мороженого замерла в воздухе.
-       Польку?
- Да.
- Вчера  вечером. А что… случилось? - в ее глазах появилась тревога.
Толик собрался и сухо произнес:
- Дело  том, что с Полиной произошло несчастье. Она погибла в ДТП.
Леночка выронила ложечку и прижала руки к груди.
- Мне очень жаль… - добавил Толик, глядя на расплывающееся мороженое.
- Но… как же так? - потрясенно прошептала девушка, - как же так… мы же сегодня с ней собирались…
Она всхлипнула и подняла на Толика полные слез глаза:
- Но как же… где же я теперь буду жить?!
Она словно, была в обиде на Полину за то, что та умерла, создав ей тем самым проблемы.
- Елена, Сергеевна, я вынужден попросить Вас проехать со мной на опознание, - мягко произнес Толик.
- Опо… зание? - испуганно прошептала она, - это что.. в морг?
- Это не займет много времени.
- Но почему я? - нижняя губка с прилипшей к ней шоколадной крошкой дрожала.
- Насколько мне известно, у Николаевой в городе больше нет близких, - он положил свою плотную, короткопалую ладонь на ее тонкие пальцы, - Леночка, я понимаю, как это тяжело для вас, но  процедура опознания необходима…
Она всхлипнула, медленно поднялась – ошеломленная, потерянная. Толик снял со спинки стула ее рюкзачок, протянул Леночке.
- Поддержите меня, - мученически улыбнулась она, - у меня кружится голова.
- Конечно,  - он взял ее под руку, и девушка облокотилась на нее, доверчиво прижавшись к мужчине.
Толик оглядел зал и встретился взглядом с пристально смотрящей на него женщиной за дальним столиком. Знакомое лицо… где же….а, ну конечно – это же подруга Нинули – Тамара. В другой раз он непременно подошел бы к ней, извинился за то, что не смог вчера присутствовать у нее на празднике, но сейчас было не до этого. И он только кивнул ей и сдержанно улыбнулся. Мол, сами видите, какое тут дело…
Женщина понимающе улыбнулась, проводила их глазами до служебной машины и тут же потянулась к сумочке. Достав мобильный телефон, она набрала номер подруги. Надо открыть ей глаза на супруга. Она была уверена в том, что стала свидетельницей сцены ссоры любовников. Все ясно, как день – девочка залетела, и прибежала, чтобы сообщить мужу подруги эту  радостную новость. Того она, конечно, совсем не обрадовала, и он объяснил любовнице, что ребенок ему совсем не нужен.  Конечно, для девочки это был большой удар. Она ожидала совсем другой реакции, ведь это же их общий ребенок, часть их! Как же он не понимает! Тамаре на миг показалось, что подул холодный осенний ветер, как тогда, много лет назад, когда она сама сделала признание в том, что беременна своему любовнику.  То, что парочка ушла, обнявшись, Тамара объяснила тем, что Анатолию удалось убедить глупышку в том, что надо показаться врачу.  Сейчас он отвезет ее к своему хорошему знакомому и там, вместе, они уже придумают, как убедить ее избавиться от ребенка…
В свои тридцать шесть лет Тамара была глубоко  несчастным человеком. С мужем они уже давно были супругами только формально. Она знала, что у него есть любовница, но не смела и слова против сказать, так как была полностью от него зависима. Можно, конечно, устроить скандал, хлопнуть дверью и гордо уйти. Но что дальше? Кому она нужна со своим педучилищем? Идти в школу, за копейки учить детей складывать палочки после того, как она всю жизнь жила в роскоши и ни в чем себе не отказывала?! На такую жертву Тамара была неспособна. И потом, у них двое детей. Старшая Жанночка, в этом году заканчивает школу, младшему только исполнилось шесть лет.  Нужно думать об их будущем. Поэтому Тамара засунула свое оскорбленное самолюбие куда подальше и продолжила жить с Юрием.
В последнее время ее стала беспокоить Жанна. С девочкой что – то происходило. Всегда ровная, приветливая, она стала дерганой, истеричной, грубой. У нее появились новые подружки, которые никогда не заходили к ним в дом, а только вызывали Жанночку к телефону сиплыми голосами. Дочь начала уходить по вечерам из дома, возвращаться под утро. В окно Тамара видела, что ее подвозят к подъезду на иномарке, видела силуэт мужчины за рулем, но из машины он никогда не выходил. На все вопросы о поклоннике Жанна либо отмалчивалась, либо кричала, что это не материно дело. Тамара пробовала заговорить об этом с мужем, но тот только отмахивался, говорил. Что у дочери переходный возраст и обещал подумать…
Будничное «Алло» подруги оторвало Тамару от грустных мыслей.
- Здравствуй, Нина, - сухо произнесла она.
- Ой, Томочка! – обрадовалась та, - а  как раз хотела тебе звонить! Как мне вчера у тебя понравилось! Как же я объелась! Все было так вкусно! Это ты сама готовила или помогал кто?
- Что ты, дорогая, я уже давно ничего сама не готовлю,  - снисходительно улыбнулась Тамара, - я заказываю в ресторане.
- А… - протянула Ниночка, - а я хотела спросить рецепт тех мясных рулетиков.
Тамара решила сразу перейти к главному:
- Нина, скажи, а где твой муж?
- Как обычно, - раздраженно ответила та, - на работе. На нем же пашут все кому не лень!
- Похоже, не только пашут, но уже и жнут… - улыбнулась Тамара.
Ниночка не услышала ее укола, потому как отвлеклась на детей.
- Шурик! – заорала она в сторону, - а ну – ка положи конфету! Сначала суп, а потом конфета!
Раздался капризный голос мальчика.
- Даша! – крикнула Ниночка, - Даша, где ты?
- Мама, мне некогда! - раздался издалека девичий голос.
- Ничего не знаю! – оборвала ее Ниночка, - немедленно иди сюда и отбери у малого конфету!
Раздался громкий топот  ног. Тамара раздраженно ждала, когда же подруга вернется к разговору.
- О чем  мы говорили? - спросила Ниночка.
- О твоем муже, - проскрипела подруга.
- Да они там совсем обнаглели! Я, наверное, пойду к его начальству и скажу, что нельзя так ездить на людях! - в сердцах воскликнула Ниночка.
- Да, я сейчас видела того самого  начальника, который на нем ездит,  -усмехнулась Тамара, - он очень даже мил, молод и она вызывающе одета.
- Она? – удивилась Ниночка, - тогда это была не начальница. У Толи начальник Иван Иванович. Даша, да забери же ты у малого конфету! У него опять начнется диатез! Дай ему яблочко!
Тамара разочарованно улыбнулась: «Нина, в том – то и дело, что это были не с работы! С коллегами в кафе не ходят и мороженым не кормят!»
- Да это был не Толя, - уверенно перебила Ниночка, - у него денег нет, чтобы мороженым угощать!
- Мама, где яблоки? - раздался голос Даши.
- Внизу в холодильнике. Открой правый ящик!
Тамара поморщилась. Как не вовремя эти дети!
- Это у них на тебя и детей твоих денег нет! А на этих с…к всегда находятся! Нина, я не ошиблась! Это был твой муж!
- Может… это была свидетельница? - неуверенно спросила Ниночка. В ее голосе, наконец  - то, появились тревожные нотки.
- Мама, здесь нет яблок! Их, наверное, Пашка съел!  - крикнула Даша.
- Че ты врешь?! - раздался возмущенный голос второго близнеца, - сама все сожрала, и на меня спираешь!
- Нина, подумай, где это ты слышала, чтобы свидетелей водили в кафе и угощали кофе, когда у своим детям есть нечего?! - попыталась перекричать вопли в трубке Тамара.
- Мама! - снова крикнула Даша.
- Что мама?! – раздраженно воскликнула Ниночка, - дай же ты , наконец, Шурику конфетку!
Она вернулась к телефону и решительно приказала Тамаре: -
- Давай, рассказывай все по - порядку.


Толик заглянул в один из кабинетов. Там Михей вел допрос молодой женщины с испуганными глазами. Ее пухлые руки нервно теребили ручку сумочки. Михей хмуро бродил из угла в угол, периодически промокая лоб и шею платком. В кабинете было душно и приторно пахло сладкими духами. Увидев Толика, оперативник сделал ему знак рукой, мол, подожди, я сейчас, после чего подошел к столу  и навис над женщиной, положив большие, руки на столешницу. Женщина испуганно отстранилась, часто моргая белесыми ресницами.
-       А теперь, гражданка Лопатина, Вы запишете все, что я  с таким трудом из Вас вытянул, ничего не упуская. Задача ясна?
Она быстро кивнула и сделала неуверенный жест.
-       Что еще? – недовольно откликнулся Михей.
-       Скажите, - она судорожно сглотнула, - а если он меня найдет по номеру телефона…
-       Обязательно найдет! - заверил напуганную даму Михей, - в этом можно даже не сомневаться!
Толик с укоризной посмотрел на коллегу.
Женщина охнула и совсем тихо прошелестела:
-       Так, может, мне уехать из города… на время?
-       И за городом найдет! - как приговор произнес Михей и подмигнул Толику, - пишите, гражданка Лопатина, пишите. Ваша безопасность теперь зависит только от ваших показаний.
Оставив бледную от испуга свидетельницу, Михей вслед за Толиком вышел в коридор.
-       Фу, газовая камера. И где она только взяла такие духи?
-       Кто это?
-       Бухгалтер из фирмы, где работает Аллахвердиев.
-       Что, она тоже его видела?
-       Нет. У нее состоялся разговор с его сообщником. Такой обаятельный мужчина, - прогнусавил Михей, подражая голосу Лопатиной, - дамочка растаяла, как мороженое, дала ему свой телефон, а сейчас вон сидит, дрожит - боится, что «обаятельный мужчина» пришьет ее, как ненужную свидетельницу. Насмотрятся, блин сериалов на свою дурную голову, а потом сочиняют себе страсти всякие… - он с недовольной миной достал из нагрудного кармана сигареты, зажигалку, щелкнул ею и, убедившись в том, что зажигалка закончилась, кинул ее в урну. Зажигалка ударилась о жестяной бок и отскочила к противоположной стене. Михей внимательно проследил за траекторией ее падения и отвернулся. Толик достал из кармана брюк зажигалку и протянул коллеге.
-       Зачем тебе зажигалка? Ты же не куришь, - заметил Михей, - для поддержания разговора?
Толик согласно улыбнулся.
-       И что же интересного рассказала бухгалтер? - спросил он, дождавшись пока Михей закурит, - где они встретились с приятелем Аллахвердиева.
-       Он зашел к ней в кабинет. Якобы, заблудился. Поговорили о погоде, природе, а потом он подробным образом выспросил у Лопатиной про погибшую Николаеву.
-       Вот как? - удивился Толик,  - и что же его интересовало?
-       Круг общения, то да се…
-       Во сколько он заходил?
-       Часов в десять - одиннадцать.
-       А Николаева у нас погибла в час по полудни, - подытожил Толик, - интересно…
-       Я собираюсь раскрутить этого «обаятельного мужчину». Скоро придет Олег - с помощью охранника и бухгалтерши составим его фоторобот и узнаем что это пташка.
-       А среди фотографий тех, кто находится в розыске, свидетельница его не опознала?
-       Его нет… зато… - Михей загадочно улыбнулся, - угадай, кого она опознала, как милого дружка Николаевой, с которым та все стенки здесь обтерла?
-       …?
-       Еремин Сергей Николаевич собственной персоной. Он же – горячо любимый мной Хрюндель.
Михей выдержал эффектную паузу, наблюдая за реакцией коллеги.  Толик удивленно поднял брови.
-       Так вот, коллега, мы в отличие от Вас веников не вяжем, - ухмыльнулся Михей.
Толик поморщился – Михей отличался злопамятностью, и Дубиков знал, что теперь еще долго придется проглатывать уколы в свой адрес по - поводу неудачной наводки на хату Хрюнделя.
-       Так вот мое мнение - говорил между тем Михей, - я думаю, что, Аллахвердиев, его приятель и Хрюндель крепко повязаны между собой. И я собираюсь распутать этот клубок, - сделав смелое заявление, он отвлекся на то, чтобы выкинуть окурок в урну и повернулся к Толику, - ну а что у вас со Стасом по номерами машины, на которой крутили виражи наши два веселых гуся?
-       Только что разговаривал со Стасом – ВАЗ 2106 белого цвета с гос.номером «о977хо» принадлежит Заточному Лаврентию Михайловичу двадцать седьмого года рождения, проживающему в настоящий момент в Доме престарелых.
-       М…да… не подкопаешься. Ну да ничего, мы все равно до них доберемся.
Толик из осторожности помолчал.
-       Что сегодня было на утренней оперативке? - спросил он после паузы.
-       Громыко метал молнии. Ты молодец, что слинял  - иначе от тебя одни угольки бы остались. Над ним после косяка с взятием Хрюнделя теперь все управление ржет.
Толик засопел, разглядывая носки своих туфель. На правый налипла какая - то рыжая дрянь.
-       А, еще… - зеленые глаза Михея задорно блеснули, - у нас с Малининым появилась одна идейка… Громыко ее поддержал.
-       Что за идейка? - спросил Толик упавшим голосом, нутром чувствуя, что для него это ничем хорошим не закончится.
-       Ты не убегай - я сейчас закончу с Лопатиной и введу тебя в курс дела.
Толик обречено кивнул…
 

 

ГЛАВА 20
 


Мерно тикали настенные часы, приближая конец рабочего дня, жужжала, попавшая в ловушку между рамами изумрудная  муха и из глубины коридора раздавалось бодрое ржание сотрудников **кого отделения милиции.
Стас, оставленный дежурить на телефоне, пребывал в сладких грезах. На вырванном из блокнота листке бумаги вырисовывался пышногрудый профиль девушки его мечты - Кати. Эта дочь молочных рек и кисельных берегов покорила горячее сердце богатыря. Ее пышные, мягкие формы будоражили его воображение, и Стас уже видел себя бычком, пасущимся на нивах ее прелестей      денно и  нощно.
Бедняга сдержал тяжкий вздох и бросил мученический взгляд на настенные часы. Стрелки медленно ползли по циферблату, как жирные, ленивые гусеницы, застревая на каждой цифре.
После трех дней осады киоска «Молочные продукты», где Катя работала продавцом, крепость была взята и Стас получил ее согласие на… погулять. Гы - гы, ну что же, погуляем для первого раза…
Из сладостных грез он переключился на практический аспект предстоящего рандеву. Порывшись в карманах, Стас с кислой миной пересчитал скудную наличность. Хватало романтическому герою только на мороженое «Мальчик - стаканчик», да и то не пломбир.
Ничего – значит, будут гулять по скверику, кормить наглых воробьев крошками от съеденного Стасом в обед бутерброда, и говорить о прекрасном. А потом  его роскошная красавица поскользнется, а он поймает ее, обхватив огромными ручищами, как пуховую перину. Стас заложил руки за голову и мечтательно улыбнулся. И – и – и! Как же будет весело!
Не в силах усидеть на месте от обуревающего его вихря мыслей, Стас встал и взволнованно заходил по кабинету, отрабатывая методы захвата, вернее подхвата оступившейся девы из различных положений.  Потом подошел к зеркалу и критически оглядел конопатую физиономию. Поплевал на указательные пальцы, протер ими уши, осмотрел крупные, выдающиеся вперед зубы и оставшись уверенным в своей неотразимости, с довольной миной вернулся за стол.
Итак, все по – плану:
1.      мороженое.
2.      кормление птиц.
3.      треп о прекрасном.
4.      падение, подхват, а дальше уж понесет так, что мама не горюй.
Стас задумчиво поковырял в носу. Его смущал третий пункт. Все романтические истории младшего лейтенанта  Сапрыкина сводились к следующему: «Он нажрался, пришел, рога в землю, а она ему сковородой по репе….»
Нужны были стихи. Стас крепко задумался, глядя на графический портрет любимой. Не сказать, чтобы муза совсем уж безмолвствовала, но в памяти всплывали совсем неподходящие к моменту обрывки стихотворений из школьной программы, вроде «глупый пингвин робко прячет тело жирное в утесах…»
Неискушенным чутьем романтика Стас чувствовал, что «Буревесник» это не то, что нужно в данный момент.
Вот задачка – то!
От непростых  мыслей его отвлек звук приближающихся шагов. Стас быстро перевернул лист с рисунком, прихлопнул его ладонью и, схватив трубку молчащего телефона, деловито спросил:
-       Да! Слушаю вас!
Дверь открылась, и в кабинет, чеканя шаг,  вошли Михей, Толик и подполковник Малинин. У всех троих были суровые, значительные лица людей осознающих, сколь важную задачу они выполняют. Посмотрев на них и коротко кивнув, Стас пообещал трубке:
- Не волнуйтесь. Я все беру под свой личный контроль.
После чего он твердой рукой положил трубку на рычаг. Коллеги окружили Стаса плотным кольцом. Их взгляды были серьезны, подбородки мужественны, и Стас понял – настал момент истины. По телу пробежали мурашки. Его отправят на государственно - важное задание.
-       Станислав, - веско произнес Малинин и надолго замолчал, изучающе глядя на Стаса. Тот побледнел и приосанился. Только большие, оттопыренные уши горели, как факелы.
Точно, на задание. В горячую точку.
-       Станислав, - повторил подполковник и его взгляд стал еще тверже, еще пронзительнее, до мозга костей прощупывал, - ты патриот?
-       Так точно, Максим Ильич, - гаркнул  Стас.
-       Ты готов отдать  на благо родной милиции самое дорогое, что у тебя есть?
Взгляд Стаса метнулся с одного лица на другое.
-       А ч..то именно?
Малинин почувствовал, что его распирает от смеха и если он будет продолжать, то расхохочется самым постыдным образом. Поэтому он коротко кивнул Михею. Мол, продолжай.
-       Стас, - брови Михея были строго сдвинуты, -  в интересах дела ты должен стать девушкой.
Рот младшего лейтенанта съехал на бок, и лицо приняло совершенно идиотское выражение.
-       Шутка?  - неуверенно спросил он.
-       Никаких шуток Сапрыкин. Ты станешь девушкой. Беременной.
Толик, не в силах сдерживаться, закатился от смеха.
- От кого? – выдавил Стас.
Михей и Малинин переглянулись, и первый отчеканил:
-       От майора Дубикова.
Толик, которого хитрецы посвятили только в часть плана, запнулся:
-       Что - ооо?
-       За косяки расплачиваться надо, - сурово ответил Михей, но не удержавшись при виде перевернувшегося лица Толика, расхохотался, - да че тебе – где трое, там и четвертого наклепаешь.
-       Дурак, - огрызнулся Толик.
Малинин и Михей ржали, пихая друг – друга локтями.
-       Мужики, это чего, шутка была? – жалко улыбаясь, влез между ними Стас.
-       Какие шутки, Стася? – воскликнул Михей, - все серьезно. Вы с Дубиковым назначены на наблюдение за объектом. Имя – Маркелов Игорь Степанович. У Громова  есть подозрение в том, что он все – таки с вязан с Хрюнделем и вы должны будете проследить за объектом, чтобы обнаружить момент их контакта.
-       Но почему девушка? – простонал Стас.
-       Для конспирации. Если мы будем за ним по городу на машине  с мигалкой ездить, то рано или поздно, у объекта появятся подозрения и он начнет осторожничать. Да не куксись – это ненадолго  – вы будете вести объект на определенном участке, а потом вас сменят.
Стас замер, оглушенный свалившейся на него «честью». Толик вообще отошел в уголок и тихонько сидел там, покорившись судьбе. Надо – значит надо.
-       А… а почему беременная  - то? – чуть не плача вопросил Стас.
-       В тоем чреве будет спрятана переносная телефонная будка и пятьдесят метров кабеля, - ответил Малинин без улыбки, и тут же пресек протестующий жест Стаса командой, - выполнять приказ!
-       Есть выполнять приказ,  - уныло произнес Стас.



Подходили к концу сборы «семейной пары». Стас, в длинноволосом парике цвета «дикий баклажан», сарафане в крупную клетку из под которого рвался наружу живот устрашающих размеров, нарумяненный и напомаженный стоял посреди комнаты, обречено повесив руки вдоль тела. Инспектор по делам несовершеннолетних Инна, взявшая на себя роль стилиста «молодой», в последний раз прошлась кисточкой по лицу модели и послала Стасу воздушный поцелуй:
-       Стася, ты очаровашка!
Лицо младшего лейтенанта болезненно перекосилось. Будущий счастливый отец сидел на стуле, взволнованно вытирая лоб большим платком.
-       Может, лучше было бы в коляску сложить? – робко спросил он.
-       А если придется по крышам скакать? – оборвал его Михей, курящий у окна, - не, беременная – это идеальный вариант.
«Молодые» тяжело вздохнули.
-       В общем так, мальчики, серьезно произнес Малинин, - без лишнего героизма. Если вдруг Маркелов войдет в контакт с Хрюнделем, сдувайте баллон, пускайте в дело дымовые шашки и вызывайте нас. И еще  - обратите особое внимание на клетку в руках Маркелова. Он уже полтора часа вроде как без дела слоняется с ней по городу.
-       Максим Ильич, вы думаете…. – произнес Стас сдавленно.
-       Всякое может быть, сынок, - он помолчал, глядя на ребят добрыми глазами , - Толь, как работает рация?
Толик поднес к лицу букет цветов и глухо произнес:
-       Третий, я пятый, как слышите? Прием.
-       Хорошо. Когда смените? Жрать хочется! – пробурчал букет.
Толик отключил рацию.
-       Вот берите пример с товарищей, - наставительно заметил Малинин, - им куда труднее приходится, особенно Шапошникову. Его в целях конспирации бульдогом  переодели. Сейчас вот старается, столбы помечает да кошек гоняет.
Толик со Стасом переглянулись.
-       Не нравится мне идея с букетом. Надо было им в руки пупса сунуть, - заявил Михей.
-       Щас! – в один голос крикнули «молодые».
-       Подозрительно, что мужик с беременной женой и с цветами.
-       Что же жене беременной и цветы подарить нельзя? – обиделась Инна.
-       И потом, может, мы в гости идем, - добавил Толик.
-       Ни в какие ни в гости. Дай сюда мои цветы, - Стас забрал букет понюхал их и громко чихнул, - фу, дрянь! Нафталином воняет.
-       Так они же у нас на шкафу уже лет пятнадцать как валяются. Всю пыль собрали, - рассмеялась Инна.
-       Ты что, не мог мне живые подарить?  - пристал Стас к Толику.
-       Младший лейтенант, с тех пор как ты забеременнел, у тебя жутко испортился характер,  - заметил Михей.
-       Щас как дам! – огрызнулся Стас.
-       Так, все тихо! – оборвал ребят Малинин, - готовы?
-       Так точно!
Толик встал рядом с «молодой».
-       Ну, давайте. И помните – мы в вас верим.


Они начали наблюдение на пересечении улиц Фрунзе и Красного проспекта. Объект купил в табачном киоске сигареты, нервно закурил и, перейдя дорогу, начал мерить шагами аллею, идущую вдоль проспекта. Толик и Стас наблюдали за ним через стекло витрины рыбного магазина.
-       Толь, пошли, я тоже сигареты куплю, - потянулся было к выходу Стас.
Продавец за прилавком укоризненно покачала головой.
-       Куда? Тебе курить нельзя, - приглушенно произнес Толик, удерживая напарника за плечо.
-       Что за дела?! – возмутился тот,  - ему можно, а мне нельзя?!
-       Он в отличие от тебя не беременный.
-       А что мне можно?
-       Хвостик селедки пососать хочешь?
-       Да иди ты, извращенец!
Толик напрягся:
-       Тихо! Он уходит!
Гарик на самом деле уходил. При чем, очень быстро. Непонятно, что заставило его сорваться с места, но улепетывал он по аллее с такой  скоростью, словно за ним гналась стая бандерлогов.
Наблюдатели кинулись прочь из магазина. В узкие двери они ворвались вместе и застряли, пытаясь вытеснить друг – друга.
-       У меня сейчас живот треснет! – воскликнул Стас.
-       А ты не лезь вперед батьки! – прикрикнул на него Толик.
Продавец за прилавком так и застыла с прилипшей  к нижней губе кожуркой от семечки.
-       Ну и дела, - протянула она им вслед.
Наконец, наблюдатели вырвались на улицу.
-       Где он? –  крикнул Толик, вглядываясь в текущее по тротуарам людское море.
-       Вон! Я его вижу!
Стас, подхватив руками живот, как баскетболист мяч, рванул вперед. Толик помчался следом. Встречающиеся им на пути прохожие в ужасе шарахались в стороны при виде мчащейся как паровоз беременной с горящими глазами и жадно приоткрытым ртом. Зазевавшихся она сносила с пути ударом живота.
-       Пятый, пятый, что там у вас? – ожил букет.
-       Докладываю обстановку, - Толик сбавил ход, тяжело дыша и склонив голову к букету, -  мы сейчас на Красном, движемся в сторону Дома Быта.
-       Мужик, скажи где такую хорошую траву берешь? – спросил поравнявшийся с ним в тот момент байкер.
-       В ***м УВД, - ответил Толик, и байкерпо – быстренькому уехал.

Перебежав дорогу, Гарик оказался возле своей машины. Он закинул клетку на заднее сиденье, сел за руль и дал по газам.
-       Объект сел в машину, - сообщил Толик букету.
-       Продолжайте преследование, - последовал приказ, воспользуйтесь планом «b».
-       Вас понял, - пропыхтел Толик  и свернул к первой попавшейся иномарке.
Парень за ее рулем недоуменно уставился на красного как рак, запыхавшегося папашу, прилипшего к дверце жирной кляксой.
-       Майор Дубиков, - с трудом восстанавливая дыхание, просипел Толик, - мы конфискуем ваш автомобиль в служебных целях.
-       Че?! – ощерился парень в золотозубой улыбке, - майор? Тогда я  - радистка Кэт!
-       Радистка Кэт – это я ! – раздалось с другой стороны, и водитель тут же вылетел на тротуар.
Сидя на бордюре и растерянно хлопая белесыми ресницами, он в немом удивлении наблюдал за тем, как папаша плюхнулся на водительское кресло, а рядом с ним устроилась так неделикатно выставившая его из собственной тачки тетка с огромным пузом. Машина взревела и умчалась прочь, оставив на память о себе только облачко сизого дыма.
-       Знаешь, по – моему из нас вышла отличная команда, - гоготнул Стас, укладывая живот поверх панели.
Толик неопределенно хрюкнул.
Очень скоро им удалось приблизиться к объекту на расстояние двух машин. -  Интересно, чего он так испугался, - спросил Стас.
- Вот поймаем и спросим.
-       Пятый, это первый, - напомнил о себе букет, - доложить обстановку.
Толик передал цветы Стасу.
-       Все в порядке, - весело сообщил тот, - преследуем объект на конфискованном «Крузере».
-       Ну вы, блин, модные, - недовольно протянул букет, -  попроще ничего найти не могли?
-       …
-       Ладно, держите нас в курсе событий. И это… без самодеятельности там…
Дождавшись, пока «первый» отключится, Стас негромко заметил:
- Без самодеятельности. Как они себе это представляют?
Толик согласно кивнул.
Между тем объект выехал на новый мост. Внизу заблестела гладь реки с покачивающимися на ней, словно детские панамки, прогулочными теплоходами. В окна ворвался запах свежести.
-       Куда же ты так мчишься? – недоумевали менты.
При съезде с моста, они приблизились было к машине совсем близко, как вдруг из кустов, словно Черт из табакерки, выскочил ГИБДДшник и угрожающе махнул им жезлом.
-       Вот ведь, а?! – в сердцах воскликнул Толик, - того пропустил!
-       Первый, я  - Пятый, - забубнил Стас букету, - у нас проблемы. Нас остановил патруль ГИБДД. Что делать?
-       Ни в коем случае не раскрываться, - последовал приказ, - операция сугубо секретная. Действуйте по обстоятельствам.
И букет замолк.
- А еще говорили без самодеятельности, - сник Стас.
Толик, вытирая пот со лба, смотрел, как к ним бодрой походкой сборщика дани, приближается ГИБДДшник.
- Добрый день, - гаркнул он, - старшина Сидоров. Что, любим кататься с ветерком?
Его заплывшие жиром глаза остановились на пузе Стаса.
- А еще ценный груз перевозим, - пожурил он Толика и густо рассмеялся собственной шутке, - покажите документы.
Пот лил с Толика ручьями.
-       Слушай, друг, тут такое дело…. Жену везу в роддом. Отпусти, а? – заискивающе улыбнулся он.
Брови старшины сурово сошлись  на переносице.
- попрошу выйти из машины и предъявить документы.
Толик обречено посмотрел в  зыбкую от зноя даль, где скрылась машина Гарика, и нехотя полез наружу.
Неожиданно Стас испустил настолько душераздирающий вопль, что Толик, уже ступивший ногами на землю, испуганно присел, а у старшины встали дыбом волосы на голове.
-       А – а – а! – снова заорал Стас и начал пыхтеть и раздуваться, как огромная жаба.
-       Что это с ней? – прошептал старшина, испуганно вцепившись в плечо Толика.
-       Что – что? Рожаю я! Что так не понятно? – заорал Стас. Распахнув дверь, он выставил наружу ноги и начал дрыгать ими.
-       Ну вот, не успели, - огорчился Толик, - придется здесь.
-       То есть как здесь? – диким голосом крикнул старшина, - здесь нельзя!
Он обежал машину, схватил Стаса за ноги и начал заталкивать их обратно в машину.
- А – а! Лови – щас выпрыгнет! – заорал Стас и ударил старшину в грудь ногой.
Тот упал назад, не понимая толком, что это было. Толик залез в машину и дал по газам. Машина рванула с места. Стас на ходу захлопнул дверцу и повалился назад от хохота.
-       Нет, ты видел его рожу?! Здесь нельзя! Я же говорил, что мы – отличная команда!
-       Ты зачем так орал?
-       Так положено! В кино бабы всегда, когда рожают, орут и дышат, дышат и орут….
Толик рассмеялся.
Сразу за Студенческой на глаза попалась знакомая «Тойта» Гарика, застрявшая на светофоре.
-       А вот и наш Колобок! – радостно заорал Стас, - от дедушки ушел, от бабушки ушел, а от оперработников **кого УВД не уйдешь!
Толик сбавил скорость и перестроился в правый ряд, держась от преследуемой машины на расстоянии двухста метров.
-       Ну, что там у вас? – ожил букет.
-       Все круто! – заорал Стас, - мне нравится быть беременным! Все меня боятся!
-       Ну – ну,  - проскрипел букет…
Через несколько минут они вслед за объектом свернули с проспекта на боковую улочку и затряслись по кочкам. Объект остановил машину возле крайнего подъезда шестиэтажного панельного дома и вошел в него, прихватив клетку.
Толик остановился под большим, белым от пуха  тополем.
-       Первый,  я – пятый. Объект вошел в жилой дом.
-       Следуйте за ним.
Менты выскочили из машины и гигантскими скачками побежали к подъезду. В дверях между ними опять произошла стычка, но в этот раз Толик пропустил  «даму» вперед.  Они остановились у лифта, глядя на последовательно загорающиеся кнопки над дверями «4, 5, 6».
-       Он на последнем этаже, - приглушенно произнес Стас, встав к дверям боком и приложив к ним ухо, - двери закрылись, лифт стоит.
-       Ну что, вперед, что ли… - произнес Толик и первым начал взбираться по лестнице.
 Стас, придерживая мешающийся живот, поспешил следом. Когда они достигли третьего этажа, лифт пришел в движение и начал спускаться вниз. Менты переглянулись. Было слышно, как лифт проскрипел мимо них и открыл двери на пером этаже. Стас метнулся к окну.
-       Он? – спросил Толик.
-       Он. И клетка с ним.
Толик тоже подошел к окну, выглянул наружу. Объект постоял перед подъездом, почесал правой ногой левую и прошел к скамейке на детской площадке. Поставив клетку на землю, он сел на скамейку и , задрав голову, стал смотреть на окна шестого этажа.
-       Ждет, - прокомментировал Стас.
-       Ну, тогда и мы подождем,  - Толик сел на подоконник и вытянул вперед ноги.
Стас, войдя в роль, капризно выпятил нижнюю губу:
- Не согласная я!
Толик улыбнулся, прикрыв глаза.
- Я хочу на травку, я хочу на кочельку, продолжал ныть Стас.
Они услышали, как сверху кто – то спускается.
-       Дубиков, пошли на улицу, - прошипел Стас, - что мы тут как придурки сидим? А вдруг кто из знакомых идет? От стыда подохнуть можно!
-       У тебя, что тут знакомые есть?
-       Ну, нет пока… ну а вдруг…
Шаги замедлились.
- Ладно, пошли, - сдался Толик.
Стас весело поскакал впереди, подпрыгивая, как мячик. Они вышли на улицу и важно продефилировали мимо объекта.
-       Дай мне руку, дорогой, - тоненьким голосом воскликнул Стас, косясь на объект, - посмотри какой интересный мужчина  сидит на скамейке. А скажи, если я  с ним познакомлюсь, ты начистишь ему морду?
Толик с Гариком переглянулись, и последний жалко улыбнулся.
Глупо захихикав, Стас плюхнулся на скамейку. В его огромном чреве в тот же миг что - то угрожающе зашипело. Менты пугливо переглянулись, но шипение прекратилось.



Мужчина без труда открыл простенький замок и вошел в полутемную прихожую. Было тихо. Только по – стариковски кряхтел холодильник, да откуда – то сбоку раздавалось беспорядочное бряцанье по клавишам пианино. Бесшумно ступая, мужчина прошел через крохотную прихожую, вошел в комнату, оклеенную выцветшими от времени обоями в цветочек и растерянно замер на пороге. Похоже, здесь  до него уже кто – то побывал – в комнате царил жуткий беспорядок. Он прошел по комнате, оглядываясь по сторонам. На стене, над кроватью с неубранной постелью, висел совершенно чистый белый лист ватмана формата А3 с мелкой надписью в правом углу. Мужчина приблизился и прочитал:  «Зима. Настасье от Григоряна». Мужчина несколько  минут молча постоял перед «картиной» и, усмехнувшись, прошел на кухню. На столе лежал засохший кусок недоеденной пиццы, стоял недопитый бокал с черным кофе. На подоконнике - сугробчик  тополиного пуха. Мужчина взял из шкафа стакан, налил в него воды из – под крана, выпил и, сполоснув стакан, поставил  обратно в шкаф. После этого он вернулся в комнату, по дороге заглянув в ванную комнату и туалет.
 Зайдя в комнату, мужчина еще раз мельком глянул на «картину» и открыл верхний ящик стола. Там так же было все в беспорядке. Какие – то письма, тетрадные листки, исписанные подчерком хозяйки, перечеркнутые, покрытые кружками от чашек с кофе. Мужчина достал один лист, прочитал нацарапанные на нем несколько строчек
«Как я хочу любить,
А лучше – быть любимой.
Проснувшись, ощущать, что в мире не одна
Ах, если бы только знать, что где – то сиротливо,
Страдая, ждет меня заблудшая душа…»
Последняя строчка была многократно исправлена и переписана. Видимо, состояние  «заблудшей души» не давал сочинительнице покоя. В качестве вариантов были забракованы «рыдая, витая» и даже «моргая».
-       Поэтесса… - ухмыльнулся «гость» и положил лист обратно в ящик стола.
В следующем ящике он обнаружил то, что искал. Прямо под диском Ольги Орефьевой лежал паспорт на имя Шевелевой Анастасии Филипповны. Мужчина положил его себе в карман и хотел уже выйти из комнаты, но вернулся и, снова открыв ящик стола, забрал листок с многострадальным стихотворением. После этого он вышел в прихожую, подошел к входной двери и, взявшись за ручку, мельком взглянул в глазок. Его глазам тут же предстало длинное, словно у лошади, лицо с выпученными глазами, глядящими прямо на него. Мужчина отпрянул, и в тот же момент требовательным звоном взорвался дверной звонок. «Гость» опять прильнул к глазку. Стоящий по ту сторону мужчина чуть отступил от двери, нервно
покусывая кончик усиков. Теперь, когда он удалился  от глазка, то стал обычным субтильным субъектом с рыжеватыми прилизанными волосами и  следами встречи морды с кулаком. В руках у него была большая клетка, которой он  постукивал себе по ногам, отчего, пушистый белый комочек на ее дне подпрыгивал. Подождав ответа, нервный субъект снова приблизился к глазку, прислушиваясь к тишине за дверью.
«Настя, ты дома?» - глухо спросил он и обернулся на лестничную клетку, словно боясь, что кто – то появится из – за спины.
Не дождавшись ответа, «нервный» снова нажал на кнопку звонка. Пронзительный звон взорвал тишину квартиры.
«Открыть бы сейчас дверь и дать ему в лоб, - подумал «гость», морщась от визга звонка, - вот бы он, наверное, удивился!»
Он услышал, как «нервный» зло сматерился, поминув при этом хозяйку квартиры и, пнув ногой дверь, скрылся в кабине лифта.
Гость прошел на кухню, осторожно выглянул на улицу, увидел, как Нервный вышел на улицу и нервно прошелся вдоль подъезда и сел на лавочку напротив, поставив клетку на землю. Гость неторопливо вышел из квартиры, прикрыл дверь и начал спускаться вниз по лестнице, когда внизу раздались мужские голоса. Один из них – Гость мог поспорить на что угодно, принадлежал Дубикову. Антон застыл на лестнице, с занесенной для следующего шага ногой, потом бесшумно вернулся назад и скрылся за дверью квартиры. Еще только этого не хватало! Какого тут делает Толян? Он снова прошел на кухню и выглянул в окно. Нервный все так же сидел на скамейке, подрыгивая острым коленом. Из подъезда вышла парочка. Одним из них точно был Дубиков. Под руку он держал чудо природы в клетчатом платье. Парочка продефилировала по двору и села на соседнюю с Нервным скамейку. Антон озадаченно почесал затылок. Плохо дело – из подъезда только один выход, а значит, улизнуть незаметно от Толяна не удастся. Ладно, подождем…

Из всего невероятного, что произошло с ним за последние часы, Гарик понял одно – крысеныша надо вернуть Шевелевой лично в руки целым и невредимым.  Похоже, что она спуталась с серьезными парнями, которых лучше не злить. Утвердился в этой мысли Гарик после того, как, набрав в очередной раз номер  сотового Шевелевой, услышал мужской голос. Не представившийся мужчина начал подробно выспрашивать у струхнувшего Гарика кто он и откуда. Бедолага поспешил отсоединиться, сказав, что он просто случайный знакомый и получил телефон, познакомившись с Шевелевой на остановке несколько дней назад.
Не теряя времени, Гарик пулей сносился в магазин, моля по дороге всех Олимпийских богов о том, чтобы крысеныша еще не купили, выхватил Хрюнделя из рук перепачканного мороженым пацана, который как раз собирался стать его новым хозяином и, ничего не объясняя оторопевшей продавщице, убежал.
Он уже дошел до машины и швырнул клетку в багажник, когда раздался звонок телефона. Гарик достал мобильный, посмотрел на номер звонящего и почувствовал, как побелел от холода посреди раскаленного лета. И ведь не ответить нельзя!
  - Алло,  - произнес он дрогнувшим голосом.
-       Какие – то проблемы, Игорь? – вежливо спросил мужской голос.
-       Н… нет… никаких…
-       А мне сказали, что к тебе легавые наведывались.
Гарик вытер испарину на лбу:
-       Это недоразумение… чистое недоразумение…
-       Смотри у меня, - ласково произнес голос.
Гарик судорожно вздохнул.
-       Когда  с Жанной встречаешься?
-       Сегодня. В восемь… как обычно.
-       Хорошо, - он помолчал, - не расстраивай меня, Игорь…
В трубке раздались короткие гудки.
Гарик в изнеможении ввалился в салон и закрыл глаза, чувствуя себя, выжатым лимоном. Как же так получилось, что он попал в этот кошмар. Словно комарик запутался в липкой паутине? Попал в зависимость от этих людей, что контролируют теперь каждый его шаг, перестал быть хозяином своей жизни.
Всему виной его пристрастие к коксу.
До недавнего времени он считал это лишь баловством, способом снять напряжение после нервной трудовой недели. Думал, что все в его руках и стоит только захотеть, как он перестанет употреблять наркотики.
 Гарик никогда не считал себя наркоманом. Это же смешно! Наркуши – это те, опустившиеся существа с остановившимся взглядом. А он  - преуспевающий бизнесмен. Его риэлтерское агентство прочно стоит на ногах, а наркота – это так, чтобы жизнь стала веселее.
Вот они ему и устроили веселую жизнь!
Однажды Гарику заказным письмом прислали диск. Он как раз ждал заказанный ролик о квартирах в новом элитном комплексе и ничего дурного не подозревая, закачал его. Но там оказалась другая информация. На экране появился сюжет о том, что как он покупает кокс. Крупным планом были оказаны его холеные руки, передающие продавцу деньги и получающие взамен крошечные пакетики с порошком. Гарик замер перед экраном, обливаясь ледяным потом, но, будучи не в силах отвести глаза. Это был его конец! Конец карьере, репутации. Стоит показать эту запись нескольким нужным людям, и с Игорем Степановичем уже никто больше не захочет иметь дело.
Картинка на экране сменилась черным фоном и лишенный эмоций голос произнес: «Если тебя заинтересовала данная информация, приезжай двадцать четвертого марта в девять вечера по адресу улица Доргомыжского пятьдесят два, квартира десять. Потолкуем».
И все. С тех пор у Гарика началась совсем другая жизнь.

Оставив младшего с няней, Тамара поехала навестить родителей. Ее дочерний долг заключался  в том, что раз в месяц она приезжала в захолустье, где они проживали и оставляла на полке старенького буфета определенную раз и навсегда сумму денег.
В этот раз все было как обычно. Тамара отдала деньги и задержалась на минутку – выслушать жалобы стариков на тему «Старость - не радость».  Из открытого окна раздавались детские крики, и женщина, боясь, что ребетня «разует» ее машину, выглянула на улицу. Хулиганов возле машины не было, но зато Тамара увидела такое!!!! На противоположной стороне двора по старым тополем остановился джип цвета беж, из него выкатилась беременная женщина и с поразительной для ее положения скоростью припустила через двор. Распахнулась вторая дверца, и вслед за беременной бросился бежать  Толик. Тамара открыла от удивления рот и протерла глаза. Сомнений не было – это был неверный муж подруги, уже уличенный в разврате сегодня утром. Пара, словно стайеры на финишной прямой, пересекла двор  и ворвалась в подъезд. Рука Тамары потянулась к мобильному телефону. Вот так Дубиков! Вот так подлец! Радостно подумала она, набирая номер подруги.

Выпроводив детей с отцом на карусели, Ниночка приступила к тщательному осмотру гардероба Толика. Каждая вещь, включая трусы, носки и носовые платки  была изучена и обнюхана, но никаких признаков измены найдено не было. С каждой просмотренной вещью волнение Ниночки утихало. Толик был невинен, как монах. Ни запаха духов, ни следов от помады, ни любовных записочек обнаружено не было, а при извлечении из кармана тенниситки чека из супермаркета с пробитыми:
«Конструктор детский
Игрушка «Робот – полицейский»
Хлеб
Кефир»
Ниночка пустила счастливую слезу.
 Как хорошо – то господи! Как хорошо, что ее милый боровичок не герой – любовник! Ниночка зарылась мокрым от слез лицом в футболку. Никогда за четырнадцать лет семейной жизни она не подозревала Толика в измене, и сейчас ей было стыдно за свои мысли.
«Хлеб, кефир…»
Вот он, весь Толик в этом! Пусть не хватает звезд с небес, пусть никогда не жили они в роскоши, но зато вся жизнь прошла на взаимном доверии. А это самое главное! И не надо ей другой судьбы!
Ниночка сложила вещи в шкаф в аккуратную стопочку, посмотрела на свое отражение в зеркале и усмехнулась:  «Ну и дуреха же ты!»
В этот момент зазвонил телефон. Женщина вздрогнула всем телом и, прижимая руки к груди, вышла в коридор, глядя на телефонный аппарат, как на шипящую, гремучую змею. Шли минуты, телефон не замолкал, и Ниночка, преодолев себя, подняла трубку.
-       Нина, это Тамара! – вырвался оттуда возбужденный голос подруги, - Нина, твой муж опять с любовницей!
Ниночка молчала, прерывисто дыша. Ей показалось, что цветочки на обоях зашевелились, и стены начали наползать друг на друга.
-       Нина, мужайся – она беременна,  - задыхалась от восторга подруга.
-       Уже? – прошелестела Ниночка помертвевшими губами.
-       О, я же не сказала тебе самого главного! Он уже с другой любовницей! Не с утренней!  Так вот, Нина, у нее такой живот, как будто она родит гиппопотама! Знаешь, я думаю, у них, как  и у вас, будет двойня!
-       Где они? – спросила Нина. Ее лицо застыло искаженной маской.
-       Помнишь, где живут мои родители? Вот, в том же доме, третий подъезд… они только что….
Ниночка медленно опустила трубку на рычаг, прошла в спальню. Действуя, словно автомат, переоделась из халатика в уличную одежду и вышла из квартиры. Вся дорога через запыленный город прошла для нее как во сне.  В голове кружились всевозможные варианты поведения при встрече с неверным. На седьмой остановке  Ниночка выбрала самый, на ее взгляд, достойный.
Она не будет закатывать скандала, и призывать негодяя к ответу. Она зайдет – прямая и гордая и ни слова не говоря, посмотрит на него таким пронзительным взглядом, как смотрела Мария Луиза на Хосе Карлоса в двести сороковой серии, когда обнаружила его в постели с внучатым племянником. Войдя в образ, Ниночка медленно повернула голову и  впилась полным презрения взглядом  в первого попавшегося. Молодой человек испуганно заерзал на сиденье и, поспешно вскочив, спросил дрожащим голосом:
-       Садитесь?

Вот и роковой дом. Он возвышался посреди пустыря мрачной громадой. Между панельными блоками, словно шрамы на теле больного, зияли уродливые швы.  В небе над домом кружилось воронье.
Я должна пройти этот путь до конца, - решила Ниночка и, развернув плечи, твердой поступью направилась к злосчастному подъезду.

Посидев с полчаса на скамейке, объект резко встал, поднял клетку и засеменил к подъезду. Менты провожали его напряженными взглядами.
-       Как ты думаешь, какую роль здесь играет  клетка? – спросил Стас.
-       Черт его знает, - угрюмо отозвался Толик. От сидения на солнцепеке у него разболелась голова. 
Они вошли в подъезд и стали подниматься по лестнице. За стеной мерно гудел поднимающийся лифт. В пролете между вторым и третьим этажом Толик остановился, одышливо дыша. Ему не хватало воздуха.
-       Все, со следующего понедельника сяду на диету, - пропыхтел он и подошел к открытому окну. Он жадно вдохнул воздух и неожиданно закашлялся. Отшатнувшись от окна, Толик прижался спиной к стене, выпучив глаза.
-       Ты чего? - удивленно спросил ждущий его на ступеньках Стас.
Толик ткнул пальцем в окно
-       Там моя жена!
Он опасливо выглянул в окно и снова прижался к стене.
-       Она идет сюда!
-       Зачем? –спросил Стас, почему – то перейдя на шепот.
-       Не знаю…
Стас спустился и выглянул в окно.
-       Ух, ты, какая она у тебя….
-       Какая?
-       Решительная… как с плаката «Ты записался добровольцем?»
-       Что же она тут делает?
-       А ты не говорил ей?
-       Нет, конечно! Она далеко?
-       Подошла к подъезду, кого – то ждет…
Толик, забыв об осторожности, выглянул наружу. Ниночка стояла у подъезда,  переминаясь с ноги на ногу.
-       Почему ты сказал кого – то? – подозрительно спросил Толик, разглядывая жену. Вид  у нее был крайне загадочный.
-       Ну не знаю… в подъезды всегда к кому - то приходят…. Ну, кроме почтальонов. У тебя жена не почтальон?
-       Нет! – у Толика задвигались желваки. Он почувствовал, как в глубине просыпается зверь, о существовании которого он и не подозревал. Так, так, очень мило  - значит, пока муж не щадя живота своего, борется с геноцидом, она возле подъезда ждет кого - то!
В этот момент Ниночка подняла голову и, менты моментально отстранились в разные стороны.
Совершенно не вовремя ожила рация.
-       Ребята, ну, что там у вас? Что с объектом?
-       Под наблюдением! – рявкнул озверевший Толик и отключил рацию, - достали! Знаешь, что я думаю, Стася, - произнес он вслед за этим чужим голосом, - я думаю, что эта женщина пришла сюда для встречи с НИМ, - он помолчал, - такие вот повороты судьбы, брат.
Стас открыл рот, в смятении глядя на старшего товарища. Вот это выдержка! Железный человек!
Дубиков резко повернулся к нему всем корпусом, свернув на бок Стасов живот.
-       Значит так  - слушай мою команду: сейчас мы ищем квартиру, из которой удобно вести наблюдение, и берем их тепленькими.
Сказав это, он решительно поднялся на четвертый этаж и позвонил в крайнюю дверь. Ему никто не ответил. Не теряясь, Толик позвонил в соседнюю. И опять тишина. Внизу хлопнула дверь подъезда. Менты переглянулись. Толик, торопясь, обзвонил оставшиеся на  площадке две квартиры и повернулся к Стасу.
-       Идем наверх.
-       Но там объект! – напомнил Стас.
-       А там – моя жена! Это похуже любого объекта!
-       Может, вам стоит объясниться? – неуверенно предложил Стас.
-       Извините? – раздался снизу голос Ниночки.
Не сговариваясь, менты помчались наверх.
Зайдя в подъезд, Ниночка растерянно застыла на площадке первого этажа. Ну и куда дальше? За какой дверью неверный предается разврату? Какая жалость, что она не выспросила у Тамары подробностей! Ведь ясно же, что любовники не совокупляются как кошки на подоконнике. Женщина не знала что и делать. Конечно, можно выйти на улицу и подождать мужа на скамейке, но Ниночке такой вариант показался унизительным. Достойно же она будет выглядеть, поджидая мужа у подъезда, как собачонка. Наверху раздались шаги  и разноголосые звонки в дверь.
-       Извините? – позвала Ниночка.
В ответ на ее зов раздался удаляющийся топот. Женщина поднялась на несколько этажей вверх. Для себя она решила – сейчас поднимется до последнего и поедет домой.  Нечего выставлять себя в смешном положении. Она ему дома устроит! Когда Ниночка достигла площадки четвертого этажа, дверь одной из квартир открылась, и оттуда  выглянула крысиная мордочка пожилого мужчины.
-       Вы зачем хулиганите? – строго спросил он у Ниночки.
-       Я не хулиганю, - растерялась та.
-       А к кому вы пришли? Я вас раньше в нашем подъезде не видел, - мужчина вышел на площадку, придерживая дверь левой рукой. Кисть правой была перебинтована толстым слоем бинта. Бдительным жильцом оказался укушенный Хрюнделем сосед Насти.
В этот момент  открылась дверь соседней квартиры, и на площадку под энергичную музыку саундтрека из фильма «Бой с тенью» выскочил бритоголовый здоровячек в боксерских перчатках и мокрой от пота майке с крупной надписью «Порву, как Тузик грелку!».
-       Что за возня на моей лестничной клетке? – рявкнул он.
-       Вот, пытаюсь выяснить, с какой целью эта женщина проникла в наш подъезд, - с готовностью донес  жилец с перебинтованным пальцем.
-       Я из женской консультации, - залепетала перепуганная Ниночка первое, что пришло в голову, - разыскиваю беременных…
-       А что, прячутся?  - гоготнул боксер, - ну это не ко мне. Можно было даже  не звонить.
-       И Вам звонили? – сощурил глаза сосед.
-       Да…. Я сам парень спортивный, у меня тренировка, пока подошел… - он поиграл мускулами.
-       И мне тоже звонили, - раздался писк из – за закрытой двери третьей квартиры, - двое таких здоровых…
-       Оч - чень подозрительно, - заметил сосед, - а потом квартиры грабят.  
   Недобрые взгляды остановились на Ниночке. Той смертельно захотелось домой.
-       Они побежали туда, - она торопливо махнула рукой наверх.
Глаза боксера налились кровью, став одним цветом с его майкой.
-       Ну, я им сейчас покажу! – взревел он и скачками побежал наверх.
Сосед засеменил следом. Ниночка, счастливая оттого, что от нее отстали, поспешила убежать подальше от бдительного подъезда.


Грустящий на ступеньках Гарик услышал, как на нижних этажах началось какое – то движение. Он встал и с любопытством свесился вниз в лестничный проем, прислушиваясь к несмолкаемому трезвону... Беспокойный подъезд, подумал он и вернулся к Настиной двери. Раздался приближающийся топот ног, и на площадку вылетела растрепанная беременная, что строила ему глазки у скамейки. Протопав мимо к люку на крышу, она начала выламывать дверь. Следом за ней на площадку взобрался красный, как рак, толстяк. Пот тек по его лицу ручьями, рот был жадно открыт, и оттуда вырывалось сиплое дыхание. Гарик на всякий случай прижался к Настиной двери. Толстяк протопал, было мимо, но потом, (о, ужас!) повернулся и посмотрел на Гарика недобрым взглядом.
-       Стас, -  прохрипел он спутнице, которая к тому моменту вышибла дверь с петель, - нельзя оставлять объект без наблюдения. Громов нам за это головы оторвет!
-       Понял, - отозвалась женщина басом и направилась к дрожащему, как осиновый лист Гарику. Придавив его к двери огромным животом, она угрожающе спросила, - ты все понял, Маркелов?
Доигрался, - с тоской подумал несчастный. По щеке стекла одинокая, горькая слеза и затерялась в поникших усиках.
-       Вы от Льва Николаевича? - пропищал он.
-       Нет, мы от Ивана Ивановича, - сурово ответила женщина и ударом в челюсть вырубила Гарика.
Тот закатил глаза и вареной сосиской сполз по двери на пол. Стас подхватил бесчувственное тело и, перекинув его через плечо, помчался на крышу. Внизу раздался приближающийся топот.
-       Клетку! Клетку не забудь! - крикнул напарнику Толик.
Положив Гарика на раскаленную от солнца крышу, Стас вернулся за клеткой. В этот момент на лестнице появился боксер. Увидев Стаса, он изумленно расширил глаза, но в следующую минуту заревел, как бык на арене, и, низко опустив голову, понесся на противника. Стас, немало удивленный  беспричинной агрессии со стороны совершенно незнакомого мужика, размахнулся и дал ему по голове клеткой. Последнее, что запомнил боксер, была возникшая прямо перед глазами морда огромного хомяка с выпученными от ужаса красными глазищами. Боксер упал назад, прямо в кучу жильцов подъезда, присоединившихся к погоне. Его стали  обмахивать полотенцем, пытаясь привести в чувство. Кто - то побрызгал на лицо водой. Открыв, стремительно наливающийся синевой глаз, боксер жалобно протянул:
-       Он бьет не по правилам!
Приведя боевую машину подъезда № 3 в норму, сосед устремил свою перебинтованную длань на уходящую вверх лестницу и громогласно крикнул:
-       Вперед!
Боксер, а за ним и все остальные, снова повалили на крышу.
Наблюдающий за всем этим действом через глазок Антон, озадаченно почесал затылок:
-       Что это еще за «Казаки – разбойники»?
Однако,  стоило признать, что со времени их последней встречи с Толиком, в мире много изменилось. В частности, если бы тогда Антону кто - то сказал, что божий одуванчик Толя будет скакать по крышам, уходя от погони разъяренных жильцов в компании злобного трансвистита, Антон бы первым рассмеялся рассказчику в лицо, а тут вон оно как выходит…
Выбравшись на крышу, оперативники переглянулись.
-       Ну что, пора вызывать подкрепление, - просипел Толик, доставая рацию. Стас что - то угрюмо промычал, пытаясь сдуть живот. В сердцах он сорвал парик и откинул его в сторону. Парик упал на клетку, накрыв ее полностью длинными волосами. Для Хрюнделя наступила ночь.
Толик распотрошил букет и заорал в рацию:
-       Первый, первый, я пятый, нужна помощь!
В эту минуту крышка люка поднялась, и появилась круглая, голова боксера:
-       Вот они! - радостно заорал он вниз, - я их вижу! А, попались супчики!
Стас, не долго думая, прыгнул на люк. Раздался оглушительный взрыв, крышу заволокло дымом. Перепуганные жильцы,  посыпались вниз по лестнице, как горох из банки.
Пришедший в себя Гарик приподнял голову и обвел окружающий мир бессмысленным взглядом. Вокруг расстилался дым, щипало глаза, а прямо перед ним стояла голова страшной женщины. Ветер шевелил длинные волосы. Позеленев от страха, Гарик пискнул «Мама!» и задом пополз к краю крыши. Нащупав ногой пожарную лестницу, он, проявляя небывалые чудеса альпинизма, пополз вниз. Проползая мимо одного из окон, Гарик услышал отрывок из песни Высоцкого
 «Посмотрите! Вот он без страховки идет!
Чуть левее наклон - упадет, пропадет!
Чуть правее наклон – все равно не спасти…
Но спокойно. Ему остается пройти
Уже три  четверти пути…»
Створки одного из застекленных балконов были открыты, и Гарик перелез туда. В комнате на диване сидел пацан лет пяти и глядел на Гарика широко открытыми от изумления глазами. В руке он держал бумажный мешочек с поп – корном, половина  которого высыпалась на ковер.
На негнущихся ногах Гарик пересек комнату. Его путь сопровождали реплики героев мультяшного сериала про супергероя.
-       Дядя, а ты кто? - выдавил, наконец, пацан.
Гарик повернулся в полуоборота и ответил с усталой улыбкой:
-       На самом деле, я -  Бэтмэн.
Не вдаваясь в подробности, он вышел вон из квартиры и покинул злосчастный подъезд.
Воспользовавшись всеобщей сумятицей, Антон, выскользнул из квартиры и торопливо ушел, смешавшись с возбужденной толпой жильцов. Когда он отъезжал от дома, вдалеке послышался приближающийся вой милицейских сирен.
 

 

ГЛАВА 21




Когда Настя проснулась, в окно сквозь щели «жалюзи» светило радостное полуденное солнце. Она села на диване и осмотрелась – комната была пуста, лишь на телевизоре лежал вырванный из блокнота листок с размашистой надписью: «Мы уехали проверять версии. Ты на хозяйстве - обед сварить, полы помыть. Старых».
И приписка внизу «Если что не так, звони мне на мобилу. Телефон справа у входной двери».
И номер сотового.
Настя, скомкала записку и кинула ее за диван. Вот так! Подумав, она приподнялась и посмотрела на то место, куда упал бумажный комок. Эх, с порога не видно! Настя встала, вытянула руку, подняла комок и переложила  на другое место – так, чтобы Антон мог увидеть его  прямо с порога.
Вот что я думаю о ваших распоряжениях, товарищ потомственный киллер!
Она подняла джинсы, пощупала  высохли ли, натянула их и, подняв «жалюзи», выглянула в окно. В глубине двора подростки гоняли мяч. Настя открыла окно. В комнату тут же ворвались взволнованные голоса игроков. Там, на истоптанной ногами площадке, разгорались нешуточные страсти - один из игроков забил мяч в свои же ворота, и теперь разозленные товарищи костерили его на чем  свет стоит. Худенький мальчишка со сбитыми коленками виновато шмыгал носом и вяло пытался оправдывался.
Настя потянулась и глубоко вдохнула по - утрене свежий воздух. Все было настолько будничным, что события прошлой ночи представлялись ей кошмарным сном. Верить в это очень хотелось, и в душе уже крепла наивная уверенность в том, что Антон еще до обеда во всем разберется. У него куча нужных знакомых; он обязательно что - нибудь придумает, да и вообще разве может все плохо закончиться в такой ясный, погожий денек?
В коридоре раздалось сухое старческое покашливание. А, Семеныч - старый атаман. Надо бы выйти, поздороваться с ним…
Настя выскользнула из комнаты. Из кухни раздавалось журчание воды. Приветливо улыбаясь, Настя прошла по коридору и остановилась на пороге кухни - блестящая, как новенький гривенник. Семеныч, повернувшись к ней в три четверти, шкрябал ложкой по жестяной банке с сахаром, выскребая последние крупинки. Это был маленький, сухонький старичок с венчиком седых волос на макушке, придававшем ему забавное сходство со старым попугаем.
-       Доброе утро! Как здоровье? - весело воскликнула Настя.
Никакой реакции. Дед даже не повернул головы.
Глухой - вспомнила Настя  и решила терпеливо дождаться, пока попадет в поле зрения Семеныча. Пожевав губами, старик поставил банку в свой шкаф и, наконец, повернулся к девушке.
- Здравствуйте!  - от уха до уха улыбнулась Настя.
Семеныч посмотрел на нее с глубоким равнодушием и, обойдя, вышел из кухни. Настя осталась стоять с глупой улыбкой на лице. Да, с воспитанием у жильцов этой квартиры плоховато…
Пожимая плечами, она вернулась по коридору назад в комнату, открыла дверь и застыла на пороге, не сразу поняв, что не так. Футболисты убежали, и в комнате повисла давящая тишина.  В окно, ощетинясь, смотрели колючки репейника.
Окно.
На стекле появились какие - то потеки,  на подоконнике лежала кучка чего – то… перья?
 Настя подошла ближе и дико вскрикнув, отшатнулась. На подоконнике лежала выпотрошенная птица. На стекле кровью было написано «осталось 58 часов».
Не помня себя от ужаса, Настя выбежала в коридор. В панике она кинулась было к комнате Семеныча, но потом поняла, что он будет для нее бесполезен, подбежала к входной двери, опасливо открыла ее, выглянула наружу. На площадке было пусто. Ей показалось, что за спиной  послышался шум. Тяжело дыша, она прижалась к двери спиной, прислушиваясь к тишине квартиры. Это пришли за ней! Страх застилал глаза красноватой пеленой. Убежать! Подальше, залезть в какую - нибудь щель и сидеть тихо, тихо…
 У Семеныча в комнате что  - то брякнуло.  Настя вздрогнула всем телом. От страха перехватывало дыхание. Ее блуждающий взгляд наткнулся на стоящий в коридоре перебинтованный изолентой телефонный аппарат и, в голове появилась первая здравая  мысль: «Антон!»
Да, сейчас она ему позвонит, и он все решит. Настя сглотнула - нужно вернуться в комнату и забрать записку с номером его телефона.
Я не смогу туда вернуться! Это выше моих сил! … но другого выбора нет. Вздохнув, как сапер перед выходом на минное поле, Настя на негнущихся ногах вернулась к двери комнаты. Кровь толчками пульсировала в висках. Настя прислушалась. Тихо. Ну давай - это быстро. Главное – не смотреть на окно. Она одной рукой медленно приоткрыла дверь в комнату. Записка лежала на полу в трех шагах. Всего три шага. Давай.  Каких - то три шага…
Это даже смешно… до жути…
Ноги не желали слушаться. Взгляд против ее воли остановился на комке из слипшихся от крови перьев. К горлу подкатила тошнота. О нет, это не ночной кошмар. Это страшная реальность - они следят за каждым их шагом, держат под стеклянным колпаком. И им не вырваться!
Только не впадай в панику. Давай, один шаг, два… давай, ты ведь уже решила, что это просто…
она в два прыжка подлетела к скомканной записке, схватила ее и не помня себя от страха, выбежала из комнаты. Коридор, телефон. Трубка тихо скрипнула  – так сильно Настя сжала ее в руке. Только услышать его! И все будет хорошо. Это точно, она знает…
-       Да, - его приветствие было таким же резким, как и он сам.
-       Антон? - радостно всхлипнула Настя.
-       Да. Ася? - в его голосе послышались встревоженные нотки.
И тут ее прорвало.  Рыдания нахлынули, как сорванная плотина.
-       Антон, скажи, что все будет хорошо!
-       Ну, это не вопрос, - голос опять принял будничные интонации, и от этого Насте стало легче, - что случилось - то?
-       Антон, они были здесь! Они, - при воспоминании об обезглавленной птице ее опять охватила паника, - они написали…. Приговор на стекле…. Что нам осталось…. И еще птица без головы… кровью…
-       Ася, - его голос раздавался словно через  плотный туман, -  Ася, ты меня слышишь?
-       Да, - всхлипнула она.
-       Послушай, все будет хорошо. Поняла?
-       Д..да…
-       Ну - ка повтори…
-       Что я тебе попугай, что ли? - нервно рассмеялась Настя.
-       Ну вот, уже лучше. Послушай меня, они всего лишь берут на испуг. Они ничего тебе не сделают. Поняла?
-       Д…да… - Настя почувствовала, как в голове постепенно проясняется.
-       Лучше скажи, ты обед приготовила? - ласково спросил Антон.
-       Что? – улыбнулась она от неожиданности.
-       Давай - ка, не раскисай, а лучше делом займись. А то придумала тут…. - от его смеха ей стало тепло.
-       Антон,  - Настя  запнулась, - спасибо…. Мне легче….
-       Да делов  - то….
-       Антон? - в ее голосе опять проступили панические нотки, - я туда не вернусь! Там эта птица!
-       Ну и не надо. Твоя дорога - от печи до порога - вот и пляши.
-       Паразит… - ласково улыбнулась Настя.
-       И это… Ась, - в его голосе появилось смущение, и Настя страшно развеселилась, - я там с утра в магазин заскочил… прикупил того - -сего. Так что загляни в холодильник и придумай чего - нибудь на обед… Ну что, бывай? - весело спросил Антон, и они рассоединились.
 Настя вытерла лицо ладонью. Пальцы были ледяными и мелко подрагивали. Как же все – таки хорошо, что он есть!
Проходя мимо комнаты Семеныча, она заглянула в приоткрытую дверь. Старик, как ни в чем не бывало, читал у окна газету, приблизив ее вплотную  очкам.
Вздохнув, девушка прошла на кухню, опасливо покосившись на дверь комнаты Антона. Из подъехавшей к подъезду машины раздался обрывок песни:
Он войдет, никого не спросив,
ты полюбишь его не сразу,
с первого взгляда он некрасив,
со второго - безобразен.
Только речи его горячи, только прочь сомнения, прочь,
Самый звонкий звук - тишина,
Самый яркий свет - ночь.
Насте захотелось, чтобы он прямо сейчас оказался здесь, рядом. Ей страшно захотелось о чем - нибудь с ним поговорить. Все равно о чем - о погоде, природе, летающих тарелках или численности суматранских тигров на планете Земля…  или просто помолчать. Насте казалось, что и молчать с ним рядом было бы не в тягость. Она заварила бы кофе, он накрыл бы своей рукой ее ладонь, и все было бы так уютно, по - домашнему.
Настя вздохнула и обвела кухню потеплевшим взглядом. Взгляд задержался на плите, и она подумала, что время уже близится к обеду, а значит действительно надо бы придумать что – нибудь съестное.
У Насти  с детства была тяга к кулинарному делу – ей нравилось фантазировать, и Настя  с тихой гордостью отмечала, что это у нее неплохо получается. Огорчало лишь одно – не было того, для кого стоило развивать кулинарные способности, а баловать саму себя, было неинтересно. Хотя, она  несколько раз   устраивала изысканные ужины на двоих –  сотрапезником являлся  Хрюндель. Настя завязывала ему на шею голубой бантик, зажигала свечи, отчего даже ее простейшая комната приобретала таинственность, включала кассету с музыкой Эннио Мориконе и грустила, грея в ладони  бокал с вином и глядя на торопливо набивающего орешками щеки «кавалера».
 Ну что же, посмотрим, что у нас есть в холодильнике.
- Всего по чуть - чуть, говорите… - -промурлыкала Настя, открывая дверцу холодильника.
Тут же со всех полок на нее посыпались колбасы. Девушка испуганно отшатнулась, взвыла от боли в ноге, по которой прилетела свиная ножка с копытом. Прыгая и скуля от боли, Настя поскользнулась на чем - то упакованном в целлофан и загремела на пол, в кучу колбас. Словно  в страшном сне она увидела, как с верхней  полки на нее медленно и печально надвигаются копченые ребра. Боясь получить ребрами по лбу, Настя отползла в угол. Под руками, словно снаряды, перекатывались палки колбасы. Да уж, верно сказано «Заставь дурака Богу молиться, он лоб расшибет».
Дождавшись, пока из холодильника не выпало все, что хотело и могло, Настя с опаской приблизилась и заглянула внутрь. Поражало обилие мяса и молока. Его было так много, что Настя с трудом поборола желание позвонить Антону и спросить на какую из животноводческих ферм он совершил налет.
Сейчас вот допрыгаются у меня, - криво усмехнулась девушка, - наварю им ведро каши  и свиных  ног - пусть лопают!
Настя представила чопорного Евгения, жадно глодающего свиную ногу, и коротко рассмеялась.
Кроме уже указанных молока и мяса холодильник был забит бутылками с кетчупом всевозможных разновидностей. Посреди всей этой огненной лавы одиноким островком лежал творожный сырок. Обрадовавшись ему как родному, Настя тут же сорвала блестящую упаковку размалеванную  какими - то инопланетными монстрами и, с аппетитом жуя сырок, прошлась по кухне, думая, что из всего этого можно приготовить. Мешок муки, который Настя нашла в кладовке (внешний его вид свидетельствовал о том, что у бедняги была тяжелая судьба, но мука , как ни странно оказалась вполне ничего), все решил, и она остановила выбор на блинчиках, фаршированных мясом. Приготовление их требовало, конечно, немало времени,  но результат того стоил. Просмотрев еще раз холодильник, Настя обнаружила, что для приготовления фирменного блюда у нее не достает одного ингредиента - яиц.  Настя задумчиво пощипала себя за ухо,  и решила подмазаться к Семенычу. Вдруг да у того есть. Конечно, учитывая процедуру знакомства, «подмазаться» будет непросто, но, как говорится, мы не ищем легких путей. 
Коротко постучав, Настя вошла в комнату. Семеныч сидел спиной к двери в кресле в расслабленной позе. Газета лежала на коврике у его ног.
Настя кашлянула: «Извините…»
Ответом ей была тишина.
Настя покосилась на холодильник «Океан» и подошла поближе: «Аюшки… дедушка…»
Спит, что ли? Настя обошла старика. Так и есть – спит с прихрапом.
Она тронула его за плечо. Семеныч пожевал губами и открыл бледно  - голубые, в красных прожилках глаза.
- Здрасьте, - неловко улыбнулась Настя, - у Вас яичек не будет?
- А? - старик склонил голову набок, приблизив к девушке левое ухо.
Настя замялась. Не ловко как – то в ухо – то кричать.
- Мне нужны яйца! - чуть громче сказала она, приблизив лицо к большому, поросшему седым волосом, как у хоббита, уху соседа.
- Говори громче! – гаркнул он так громко, что Настя в испуге отшатнулась, - я сегодня с утра что – то плохо слышу!
Три ха – ха! Он с утра плохо слышит!
Отбросив страхи и сомнения, Настя, что было мочи, заорала:
- Мне нужны яйца!
Семеныч посмотрел на нее с недоумением:
- Откуда же у меня пяльца?
Настя в отчаянии застонала.
- Бабка моя, правда вышивала,  - продолжал он, - а как померла, так я все ее вышивание соседским ребятишкам раздал… она у меня мастерица была, - с нежностью закончил Семеныч.
Настя закатила глаза. О боги!
Семеныч встал и на дрожащих ногах прошел к шкафу:
- А я тебе вот сейчас свои альбомы покажу… - прокряхтел он, снимая с верхней полки заботливо завернутый в старое полотенце тяжелый талмуд, бережно снял полотенце и, тяжело опустившись в кресло, открыл узловатым пальцем первую пожелтевшую от старости страницу.
- Вот, иди сюда поближе. Посмотри, это вот наша восемнадцатая мотострелковая дивизия… какие все молодцы…
 - Послушайте, это все, безусловно, очень интересно, - нетерпеливо забормотала Настя, - но мне сейчас, честное слово, некогда…  - -она повысила голос до визга, - я к Вам за яйцами зашла…
Он внимательно посмотрел на нее и кивнул:
- Да, и это я тебе тоже покажу… это у меня в другом альбоме… - он снова прошаркал к шкафу, - куда же это Антоша его положил? Мы с ним тут калякаем вечерами…
Настя мрачно улыбнулась. Калякают они вечерами… интересно было бы на это посмотреть…
- А вот это я…  - он снова вернулся к альбому фронтовых друзей, - видишь, какой я красавец был…эхе – хе… да, было времечко…
Его покрытые пигментными пятнами руки неторопливо перелистывали страницы, глаза подернулись дымкой воспоминаний.
Да, как сказал вчера Антон, дело плохо. Настя в отчаянии огляделась - ни ручки, ни карандаша…. Как же донести до старика информацию?
А что если?… да нет, глупости… хотя, почему бы и нет? Как известно, яички несут птички, и  может, если изобразить курицу, Семеныч наконец – то поймет чего от него хотят…
 - Дедушка, мне бы яиц! - крикнула Настя в последний раз так громко, что у самой в ушах зазвенело.
Семеныч, недовольный тем, что она оборвала его неторопливый рассказ, раздраженно прошамкал:
- Что ты там бормочешь? Ничего не слышу…
Настя в отчаянии взмахнула руками, подражая птице.
- Что? - уставился на нее  Семеныч.
Вдохновленная, Настя что было моги заголосила в ухо старику:
- Кукареку!
Тот тряхнул головой:
- Ну – ка,  ну – ка, еще раз, у меня там пробка ушная с сорок третьего.
- Кукареку!
Ну, держись дедуля - я тебе сейчас все пробки пробью!
От двери раздалось деликатное покашливание. Настя, раскрасневшаяся от крика,  резко обернулась и встретилась с взглядом со стоящей у порога красавицей. Та взирала на нее с любопытством  врача психиатрической больницы при утреннем обходе пациентов.
Настя сконфузилась и опустила крылья.
- Здрасьте, - пробормотала она и вдруг вспыхнула, - а у Вас, случайно яиц нет… куриных?
- Дома есть, - снисходительно улыбнулась та, - а собой носить нет привычки.
- Да… - пробормотала Настя, - неудобно… хотя, если прижмет… тут, знаете ли… голод он не тетка…
Красавица молча смотрела на нее, слегка наклонив голову. На рубах играла ироническая улыбка. Настя замолчала, мучительно пытаясь собрать разбежавшиеся мысли. Первой в строю оказалась «Как эта дамочка  сюда попала?», а второй – «Ешкин кот, да ведь это же…»
- А Вы из художественной самодеятельности? - спросила жена Антона.
- Нет, - буркнула Настя, бесконечно злая на себя за то, что предстала перед ней в смешном виде, - я сама по себе такая вот…  интересная…
- А Вы как сюда попали? - спохватился Матвей Семенович.
- У вас дверь открыта, - высокомерно улыбнулась жена Антона.
Старик прошаркал в прихожую, бормоча что - то себе  под нос. Настя проводила его изумленным взглядом. У него глухота, что на определенный тембр голоса настроена?
- Я пришла к Антону, - заявила красавица.
- А его нет, - быстро ответила Настя.
- Это я уже вижу. А где он? - ее интонация и выражение лица заставляли Настю почувствовать себя даже не на первой ступени эволюции, а вообще под лестницей.
- Не знаю… когда я проснулась, его уже не было, - Настя пыталась придать голосу столько же высокомерия, но у нее это плохо получалось. Мешало осознание того, что женщина застала ее кудахщачей.
- Когда она проснулась, - с иронической улыбкой повторила жена Антона. Настя фыркнула, - ну что же, жаль, что мне не удалось его застать.
Она повернулась к двери, будто  собираясь уходить, но затем медленно повернулась ( Настя готова была голову отдать на отсечение, что каждое движение было тщательно ею продумано) и, словно раздумывая, хватит ли Настиных мозгов на то, чтобы выполнить ее поручение, произнесла:
- Да, когда он вернется, передай ему, что я приходила.
- Я  - это сокращенное имя? - спросила Настя.
Она уголком рта и еще более высокомерно произнесла:
- Нет, «я»  - это я – Любовь Андреевна. Да, и еще скажи, что в милиции уже лежит на него заявление.
- Заявление? – опешила Настя,  - какое заявление?
- Я знаю, что это он в пятницу вечером совершил нападение на моего нынешнего супруга .
- А откуда Вы это знаете?
Она презрительно усмехнулась:
- На такую низость способен только Антон.
Она резко развернулась и ушла цокая каблучками. Настя проводила взглядом ее черные стрелки на безукоризненно – стройных ногах и рассеянно произнесла:
- Ой, ой, ой…
Подавленная ее великолепием, Настя вернулась на кухню, достала фарш и машинально начала делать котлеты.
- Да, куда уж нам… - выдавила она после продолжительной паузы, в течение которой сопоставляла свои части тела с только что виденными. Разница была разительной, и настроение Насти опустилось на океанскую глубину.
За спиной раздалось шарканье ног Семеныча. Настя обернулась и застыла, не в силах вымолвить и слова. Старик стоял на пороге, держа в руках тарелку с тремя аккуратненькими, беленькими куриными яичками.
-       Я смотрю, ты тут кашеваришь, - заискивающе улыбнулся Семеныч, - может, и мне глазунью изжаришь?
-       Да без проблем, дедуля, - нервно усмехнулась Настя.
-       А?- повернул он к ней левое ухо.
Ну что тут будешь делать?… дружелюбно улыбнувшись старику, Настя взяла у него тарелку с яйцами.

Настя услышала, как хлопнула входная дверь запустив мужчин, и тут же раздался одобрительный возглас Антона.
- У, бабим духом пахнет!
Настя подняла брови, думаю, к чему это относится - запаху котлет или стойкому аромату духов его жены.
На кухню, «поставив нос по ветру», пришел Евгений. При виде  Настиного произведения кулинарного искусства, он шумно сглотнул и поискал глазами вилку.
Настя расплылась в довольной улыбке и предостерегающе произнесла:
-       Сначала мыть руки.
-       Ты прямо как моя мама, - попытался отшутиться Евгений, но девушка была непреклонна:
-       Вот и отлично. Тогда не вредничай, а то в угол поставлю.
Пожав плечами, он скрылся в ванной комнате. Настя прислушалась к доносящимся из коридора голосам Антона и Семеныча. Ну, то же он там застрял?! Нос ему, что ли заложило? Любой нормальный мужик, учуяв такой запах, примчался бы на кухню, исходя слюной. Чтобы чем - то занять беспокойные руки, Настя взяла поварешку и начала вертеть ее в руках. Из ванной  свеженький и чистый  появился Евгений. 
-       Ну, теперь можно? - спросил он, показывая чистые ладони.
-       Нет, -раздраженно бросила Настя, пытаясь расслышать о чем же говорят в коридоре. Евгений недовольно посмотрел, но возмущаться не стал и покорно сел за стол, глядя на тарелку с румяными котлетками голодным взглядом.
Как только Антон вошел, Семеныч тут же подлетел  нему и громко зашептал на ухо:
-       Мымра приходила!
-       Ясно, - помрачнел Антон и прошел на кухню.
Семеныч прошаркал следом и начал  с видом гроссмейстера переставлять крышки на своих пустых кастрюлях. Его выцветшие  хитрые глазки косили на котлеты.
Ни слова не говоря, хмурый Антон прошел к столу, но споткнулся на преграду в лице Насти. Она стояла с поварешкой в руке, пунцовая от волнения. Торжественным выражение на ее лице,  требовало:
 - Ну, давай же, восхищайся мной! Говори, что моими котлетами выложена дорога в Рай! Я готовая!
-       Чего застыла, Матрешка? – рявкнул Антон и, взяв Настю за плечи, отодвинул  в сторону. Получив доступ к тарелке, он рукой взял одну из них за румяный бочок и, засунув в рот, вышел из кухни.
-       Грязными руками, - мстительно заметил Евгений, постучав по столу вилкой.
Семеныч оглушительно шарахнул очередной крышкой.
Настя, возмущенная до глубины души, прошла за Антоном, дождалась за дверью, пока он выкинет птицу и,  решительно распахнув дверь, застыла на пороге воплощением немой укоризны.
-       Ну? - повернулся к ней Антон.
-       Хочу тебе сказать, что в твое отсутствие приходила твоя  покойная жена!
-       Знаю, мне Семеныч сказал, - поморщился он.
-       А, вы уже покалякали! Так вот, хотелось бы мне отметить, что если бы все покойницы выглядели так же, как она…
- Пять сотен баксов в месяц и тебя забальзамируют не хуже… - -перебил Антон и вернулся на кухню.  Настя поспешила следом. На кухне Евгений и оставивший в покое свои кастрюли Семеныч,  уплетали за обе щеки котлеты.
-       Не мог удержаться, - широко улыбнулся старик, показав единственный зуб.
-       На здоровье, - равнодушно бросила Настя и повернулась к  Антону, - и тебе что, совсем  не интересно, зачем она приходила?
-       Нет, - отрезал он и кивнул Семенычу, -  подвинься.
-       А она тебя посадить хочет! – с радостью первой ябеды двора заявила  Настя.
-       Чтобы еще и комнату оттяпать? – угрюмо откликнулся он.
-       Она утверждает, что ты совершил нападение на ее нынешнего супруга… - продолжала Настя, не замечая вопрлей внутреннего голоса, призывающего ее остановиться.
-       Пусть утверждает, если ей так этого хочется, - резко оборвал ее Антон.
Настя подумала и решила свернуть тему. Некоторое время все молчали.
Из комнаты Семеныча, где оглушительно орал телевизор, раздались последние «Новости».
-       На месте ДТП работает бригада по ремонту дорог и ДПС. По предварительным оценкам нанесенный ущерб составляет…
-       Что у них там опять произошло? - пробормотала Настя.
Евгений бросил на нее вороватый взгляд и уткнулся в тарелку.
-       А это мы с товарищем Аллахвердиевым немного пошалили, - небрежно заметил Антон.
Настя, приняв его реплику за шутку, подыграла и с озабоченным видом выглянула в окно:
-       Что, жителей города уже эвакуируют?
-       Нет, но я бы на всякий случай одел противогаз.
Девушка повернулась к нему и криво усмехнулась:
-       Думаешь, это сделает тебя более интересным?
Антон рассмеялся.
-       Ну а как прошла ваша встреча со стерилизованным Николаем? - продолжила Настя.
-       Хорошо…
-       И – и? - Настя нетерпеливо подалась вперед.
-       И ничего хорошего… - у Антона пискнул сотовый, извещая о том, что получена  sms – ка. Он достал его, прочитал сообщение и энергично встал, - ладно, Жень, расскажи ей про Хрюнделя, а я пошел…
-       Хрюнделя?! - невольно воскликнула Настя.
-       Вы знакомы? - насторожился Антон.
-       Нет… - покраснела девушка.
-       Э, ясно - так зовут любимого поросенка из твоего живого уголка? - усмехнулся Антон. Настя бросила на него испепеляющий взгляд.
-       Куда ты? - спросил Евгений.
-       У меня рандеву на бульваре Роз, - хмыкнул Антон и вышел из кухни.
-       А нам что делать?
-       Поиграйте в салочки…
Раздалось из коридора, и хлопнула входная дверь.
-       Что он вообще себе возомнил?! - возмутилась Настя. Ее сердце переполняла обида. Ей было горько за себя, за свои котлетки, за несостоявшиеся разговоры, за «рука в руке»… короче за все то, что она уже успела себе напридумывать,  - кажется, он вообще считает нас какими - то недееспособными тюфяками! Ведет себя так, будто это только его дело! А мы тут так!
Она взволнованно заходила по кухне, отстукивая по руке поварешкой в такт шагов.
-       А у тебя есть идеи? – спросил Евгений.
Настя на миг смутилась:
-       Ну… в общем у меня есть кое - какой план…
-       Вот как? Что же это за план? - заинтересованно подался он вперед.
По - правде говоря, у Насти был один план - поехать домой и переодеться, но признаваться в этом Евгению не хотелось.
-       Мы будем сами искать преступника, - -неуверенно произнесла она и, увидев ироничную улыбку Евгения, быстро закончила, - но сначала, мне надо заехать домой и забрать… паспорт.
-       Паспорт? - удивился Евгений, - а зачем он тебе?
Настя блеснула на него глазами:
-       Замуж выхожу!
Он недоуменно моргнул. Настя рассмеялась и весело пропела:
-       Купите мне на рынке картонное пальто,
фарфоровую шляпку,
ботиночки с шитьем,
цыпленка на цепочке,
котеночка в мешке,
но все будет не это
и все будут не те…
а я скажу «спасибо», а скажу «бонжур!»,
«Мне ничего не надо – я замуж выхожу!
На новеньком трамвайчике с оркестром под венец
Поеду без билета,
А что же делать мне….»*
Она была уже целиком и полностью поглощена мысленным разбором своего гардероба, вспоминая, есть ли там хоть что - нибудь, способное «сделать» жену Антона.  В памяти всплыл костюмчик, купленный ко дню празднования восьмого марта, но по причине одолевшей Настю сопливой простуды, так и оставшийся невостребованным. Куда же она его засунула?…
-       Ну, - повернулась Настя к Евгению, - ты со мной или отпустишь одну во враждебный город?
Он нехотя присоединился к ней.
- И Женя, ты немедленно расскажешь мне о вашей встрече с химиком, - напористо произнесла Настя, захлопывая входную дверь.
Они вышли в застывший в знойной полудреме двор. Виденная утром «дама с собачкой», развешивала на веревке цветное белье. Настя кивнула ей и поспешила через двор, подпрыгивая от нетерпения рядом с неторопливо шагающим Евгением. 
-       Ну? Кто такой Хрюндель? Это тот, который был на пляже, или которого убили?
-       Это тот, которого ты видела на пляже.  Его настоящее имя - Еремеев Сергей. Тридцать семь лет, профессиональный киллер. Грабежами и мелким разбоем не занимается…
-       То есть, - перебила Настя, - это сто процентов было не ограбление?
Евгений поморщился:
-       Антон сказал, что у него сомнений не осталось – меня кто - то заказал Еремееву. И еще… - он не заметил открытый канализационный люк, и если бы Настя не дернула его в сторону, шагнул бы прямо в него, - спасибо… надо под ноги смотреть… так вот, Антон сказал, что Еремеев всегда работает один, без напарников, а в этот раз почему - -то пошел на преступление с… забыл фамилию…
-       Убитым в твоей спальне?
-       Да.
_______________________________________
*Ольга Орефьева «Картонное пальто»


-       Может, он решил сменить методы? - предположила Настя, - или… может, это было условием того, кто заплатил?

Евгений бросил на нее косой взгляд.
-       Да, Антон тоже самое сказал. В общем, ничего это не прояснило… я думаю, что Еремеев сразу же сбежал из города… - Евгений задумался, вспомнив, как Николай сообщил им о том, что по официальной сводке милиции, его уже нет в живых. Антона это сообщение позабавило.
-       Вот хитрецы, э? Теперь понятно, почему Хрюндель тебя не ищет, - он подмигнул Евгению, - а я  - то все жду - когда же он к нам заявится…
-       Зачем? - спросил Евгений, почувствовав сухость во рту.
-       Как зачем? Чтобы добить тебя. Задание  - то не выполнено. Денежки он не получит. Наверняка, как увидел «Новости», так сразу, «в скорый поезд ночью соловьиной» и поминай, как звали, -  он с досадой раздавил сигарету, - опаздываем. Во всем отстаем на шаг! Черт!

Они вышли к остановке, и Евгений, не сбавляя скорости, ступил на проезжую часть. Настя дернула его за рукав, и когда он, очнувшись от невеселых дум, растерянно моргнул на пролетающие мимо машины, раздраженно заметила:
-       Слушай, дорогой, тебе пора обзавестись собакой - поводырем!
-       Д..да, я задумался…
-       Я уж вижу! Я тебе уже в десятый раз задаю один и тот же вопрос, а ты не слышишь!
-       Да? Извини… какой вопрос?
-       Что Антон намерен делать дальше?
-       Ну, он сделал несколько звонков… у него много разных знакомых… он хочет найти Еремеева, а уже через него выйти на заказчика.
-       Ир он решил, что мы совершенно бесполезны! – с досадой воскликнула Настя.
-       А что мы можем сделать?
-       Ну не знаю… мы могли бы обзванивать вокзалы…
Она осеклась под насмешливым  взглядом Евгения.
- Он наверняка взял билет не под своим именем, - заметил он.

Когда они уже ехали в переполненном, душном автобусе, повиснув на последней подножке, Евгений вдруг сказал:
-       Сейчас заберем документы и поедем к Кравцову.
-       Что?! Зачем?! - изумилась Настя, просовывая голову между локтями двух крепких молодчиков, отделяющих ее от Евгения.
-       Потом объясню… - откликнулся тот.
Настя еле дождалась, пока автобус выплюнул их на нужной остановке.
-       Ты подозреваешь Кравцова? - жадно спросила она, цепляясь за руку Евгения и заглядывая ему в лицо.
-       Я не подозреваю, а знаю, что у него были причины организовать на меня покушение, - четко произнес тот.
Настя аж задрожала от нетерпения:
-       Ну?!
-       Он должен мне крупную сумму денег, и, кажется, не собирался отдавать.
 

 

ГЛАВА 22


Антон остановил машину возле «Пельменной» на Восходе, вышел, хлопнул дверцей и быстрым шагом прошел в забегаловку, по разболтанной двери и замызганным занавескам которой было видно, что за контингент там собирается. Подпирающая мощным бюстом стойку буфетчица при виде его сдержала зевок, медленно оторвала зад от стула и, взяв в руку грязное полотенце, подошла к столу, за который он сел и вытерла лужи кетчупа. Четверо завсегдатаев, устроившиеся за пластиковым столиком в углу, окинули Антона неприветливыми взглядами и отвернулись.
- Стакан водки, - нелюбезно бросил он буфетчице, и, повернувшись лицом к окну, положил на стол пачку сигарет. Закурив, он озабоченно потер переносицу. Дело дрянь – несмотря на все старания, он ни на шаг не продвинулся в раскрытии дела. Это напоминало барахтанье в трясине – чем интенсивнее дергаешься, тем быстрее засасывает тебя вонючая жижа.
И главное – время. Оно работает против них. Антон физически ощущал его бег. Минуты, часы – они ускользали. Кажется, вот только у них было семьдесят два часа, а теперь осталось только пятьдесят четыре. Краем глаза он увидел колыхание тучного тела буфетчицы, и на столе появился не слишком чистый стакан с водкой.
-       Закусывать  будешь? -  спросила буфетчица низким голосом.
Антон раздраженно махнул на нее рукой, и женщина отошла. Он хмуро уставился на расстеленные на подоконнике липкие листы бумаги – мухоловки. Несколько завязших насекомых слабо перебирали лапками, шевелили черными тельцами, но было видно, что их силы на исходе –
крылья увязли в тягучей жидкости.
Антон злился на себя за то, что не смог разговорить Светлану. Он только что был у Вепря и составил с женщиной тяжелый разговор. Она знает! Она точно что -  то знает! Он нюхом чуял, что она что -  то скрывает. Почему?! Чего она боится? Что может быть хуже положения, в котором она находится сейчас?  Что удерживает ее от признания? Что?! Что Черт возьми?!
Видя ее потупленный взгляд, плотно сомкнутые  губы, ему хотелось сжать ее в тисках, хорошенько встряхнуть, но он сдерживался, он из последних сил контролировал интонацию, не позволяя себе сорваться на крик.   Он уговаривал ее, умолял, обещал, угрожал, наконец, рисуя страшные картины расправы; но все без толку. Все его попытки разбивались о стену ее «Я не знаю».
Антон затянулся, подпер ладонью щеку, и в ухо ворвалось тиканье часов. Они равнодушно отмеряли минуты их жизни. Антон резко отстранился.
Что же он упускает? Какой единственно верный вопрос не задал Светлане? 
Он залпом выпил полстакана и втянул тяжелый воздух пельменной.
А что, если Аллахвердиева на самом деле ничего не знает? Что если его привычка навешивать ярлыки повела его неправильным путем? Если она в самом деле ничего не знает о пленке? Ведь вполне может быть так, что журналист, обнаружив за собой слежку, решил избавиться от пленки. Тогда выходит, что пленка все - таки в квартире….
Но возможен и другой вариант – он оставил ее в другом месте, а, заметая следы, зашел к Аллахвердиеву.
Антон раздавил окурок в пепельнице и хмуро уставился на одурманенных ядом мух, слабо шевелящих прозрачными крылышками.
Думай, думай…
Для того, чтобы заметать следы, нужны выдержка и время, а ни того ни другого у ополоумевшего от страха журналиста не было. Антон попытался поставить себя на его место. 
В 23 – 10 я встретился с  Мишалкиным, получил от него пленку. Я еще не знаю, что за мной следят, иначе не вступил бы в сделку. Я так же не знаю о том, что руководитель группы борисовцев разделил своих людей - часть отправились за Мишалкиным и настигли его на Толмачевском шоссе, а часть отправилась за мной. Кому я нес пленку? Эту тему сейчас пробивает Гришко, проверяя адреса, что были найдены в ежедневнике журналиста.
Когда я заметил слежку? И заметил ли ее вообще?
Слишком много вопросов и ни одного ответа. Антон раздраженно раскурил вторую сигарету и мельком посмотрел на часы. Парень, о встрече с которым он договорился, задерживался уже на семь минут. Антон почувствовал на себе праздный взгляд буфетчицы и решил что - нибудь заказать для отвода глаз. Он подозвал женщину и заказал пельмени.
А что, если журналист выкинул пленку? И лежит она сейчас где – нибудь в канаве, а мимо текут сточные воды, а над ней идет охота.
Сонную тишину улочки взорвал рев автомобиля и из - за угла выпрыгнул блестящий в лучах солнца «Феррари». Захрипели тормоза, машина с храпом остановилась, словно породистый скакун, напротив окон забегаловки. Все взгляды посетителей тут же обратились к ней.
-       Секретный агент, мать его, - процедил сквозь зубы Антон, наблюдая за тем, как распахнулась дверца, и из машины легко выскочил красавчик бойцовского вида, - еще бы на вертолете спустился…
Оглядевшись по сторонам и остановив взгляд наглых глаз на вытертой, как старая подошва, вывеске «Пельменная», парень смачно сплюнул под ноги и развязной походкой направился к входу.
Компанию из - за соседнего столика в тот же миг, будто  ветром сдуло. Антон увидел, как в дверях они столкнулись с новым посетителем, тот сказал им что - то резкое, и четверо здоровых мужиков, сбившись в испуганную кучку, шмыгнули за угол. Буфетчица так же предпочла спрятаться в дальний угол и сидеть там тише мыши.
Антон посмотрел на часы - парень опоздал на тридцать одну минуту, и теперь всем своим видом показывает, что не слишком – то  торопится. Это был нехороший знак.
Парень вошел в забегаловку. На его смазливом лице застыло брезгливое выражение. Антон все так же молча курил за столом, не сделав ни одного движения ему навстречу.
-       Умеешь же ты находить  засраные места, - заявил парень, приблизившись к столику и сел напротив Антона, положив ногу на ногу.
Антон молча курил, но в глубине его глаз загорелся опасный огонек. Все ясно -  в банде его считаю разыгранной картой – даже этот пришлепок позволяет себе разговаривать с ним в таком тоне. Ну, нет, не все так просто, ребята. Как там у Талькова, «облегченно смеются враги, а друзья говорят «Устал».
Ошибаются те и другие – это привал»
Парень повел головой, будто разминая шею, хрустнул позвонками и еще более развязно заметил:
-       Да, круто ты лопухнулся, Федя, - он заглянул в тарелку с нетронутыми пельменями, застывшими в жидком майонезе и презрительно скривил тонкие губы, - скотская жратва.
В глазах Антона полыхнул огонь. Не меняя выражения лица, он неторопливо затянулся, выпустил дым тонкой струйкой и, подавшись вперед, прижег руку парня сигаретой. Тот дернулся от неожиданной боли, занес руку для удара, но Антон мгновенно вскочил и рубанул ребром ладони по его массивной шее. Парень уткнулся лицом в тарелку с пельменями. За стойкой послышался приглушенный вздох.
Парень попытался подняться, но Антон схватил свой стул и поставил ему на хребет, намертво придавив сверху. Крепыш захрюкал, пуская носом пузыри в майонезе.
- А теперь повтори, что сказал про пельмени, - ласково произнес Антон, склонившись к уху парня.
В ответ раздалось смиренное хлюпанье. Антон, помедлив, поставил стул на пол спинкой вперед и оседлал его, зло глядя на Крепыша. Тот опасливо приподнял голову, жалобно всхлипнул «Сука», и провел по лицу ладонью сверху вниз, стирая потеки майонеза.
- Сиди так, - приказал Антон.
Парень вспыхнул, но спорить не решился.
- Трусливый щенок, - процедил Антон сквозь зубы, и одним глотком допил водку, - давай, что у тебя есть?
Парень помялся, собираясь с духом   и тоненько тявкнул:
- Сначала о бабках договоримся… я сильно рисковал своей задницей.
-       Твою задницу не мешает надрать, как следует, - заметил Антон и жестко закончил, -  я жду.
Крепыш с досадой достал из кармана две разорванные половинки  фотографии и протянул Антону. Тот придвинул их к себе, соединил, и на его губах появилась довольная улыбка. Ну вот, это уже кое – что.
-       Где ее взяли?
-       В спальне.
  У Антона зазвонил сотовый.
- Да? – резко ответил он.
-       Антон! - раздался задыхающийся голос Насти, - они уже были здесь!
-       Где? Откуда ты звонишь? – он сделал Крепышу знак подождать.
-       Из своего дома! Антон - они украли мой паспорт!
-       Паспорт? - ухмыльнулся он, - а зачем тебе паспорт? Замуж что ли собралась?
-       Твои топорные шутки тут неуместны!
-       Ладно, ладно, а зачем ты приехала к себе на квартиру?
-       Да какая, блин, разница! – взорвалась Настя, - ты вообще слышишь, что я тебе говорю?! Люди Вепря были здесь и украли мой паспорт! Антон, я боюсь, а вдруг они воспользуются им для чего – нибудь страшного!
-       Например, украдут из зоопарка жирафа и оставят в вольере твои паспортные данные?
-       Ты дурак или пьяный?! – задохнулась от возмущения Настя.
-       Э, да ладно не кипятись – скоро приеду и разберемся.
-       Скоро – это когда? - требовательно спросила девушка.
-       Ну, минут через сорок – пятьдесят. Все, бывай…
-       Антон!
-       Ну?
-       А куда ты поедешь?  - ядовито спросила Настя, - на деревню к дедушке?
Антон растерянно потер лоб:
- Э, да… - прослушав адрес, он отсоединился и мельком бросил с любопытством слушавшему разговор Крепышу, - семейные разборки. Ладно, вернемся к нашим баранам… Где именно была фотография? На столе, на полу, в шкафу?
-       Она валялась на полу.
-       Как будто, порвана при ссоре, - задумчиво произнес Антон, - кто – то сильно хотел, чтобы это выглядело именно так…
Он убрал обе половинки в карман и поднял глаза на нетерпеливо смотрящего на него Крепыша.
-       Да, еще одно – тот парень в спальне был уже мертв, когда вы пришли?
-       Да, - изумился собеседник, - а ты откуда знаешь?
-       Догадался, - ухмыльнулся Антон, и под жадным взглядом Крепыша достал из кармана пачку денег…
 

 

ГЛАВА 23


Антон позвонил в дверь квартиры, услышал торопливый топот ног, и на пороге тут же возникла взволнованная Настя.
-       Ну, наконец – то! Ты что, принимал участие  в черепашьих бегах?
-       Точно, - сдержанно улыбнулся он.
-       И пришел к финишу последним, - она широкими шагами прошла в комнату и остановилась на пороге, между делом зашвырнув ногой под комод старый тапок. Антон прошел вслед за девушкой. Мерящий шагами комнату Евгений, повернул к нему взволнованное лицо и гордо заявил:
-       Я сразу же понял, что в этой комнате был проведен обыск!
Настя молчала, потупив глаза. Она не стала переубеждать Евгения в его догадке. Признаться в том, что это она перевернула все вверх дном,  опаздывая на встречу с однокурсницами, ей было стыдно.
-       Да… - пряча улыбку, Антон прошел вслед за Евгением по комнате, -  -  а ты отметил одну интересную деталь?
-       Какую? – Евгений с прищуром оглядел комнату.
-       Постель! - значительно произнес Антон, и даже палец вверх поднял. Настя приблизилась и из – за их спин тоже  уставилась на разбросанные в беспорядке подушки. Что такого подозрительного мог узреть в этом Антон.
-       И что с ней? – не дождавшись пояснений,  спросил Евгений.
-       По – моему, на ней спали. Наверное, издалека пришли грабители, утомились и прилегли отдохнуть…
Настя и Евгений, поняв, что их одурачили, возмущенно засопели.
-       Да ну тебя! - раздосадовано воскликнул Евгений.
-       Антон, я не понимаю твоего настроения, - вне себя от злости процедила сквозь зубы  Настя.
-       Ась, а ты уверена, что паспорт был здесь? Может, ты его у кого – нибудь оставила? – спросил Антон, будто не замечая ее раздражения.
-       Да. Я помню, как ложила его вот в этот ящик стола, - с напором произнесла девушка.
-       Точно? - Антон пристально посмотрел ей в глаза.
Не выдержав его взгляда, Настя моргнула и уже менее уверенно ответила:
-       Ну, вообще – то я как - то оставляла его у мамы, но я помню, как забирала…
-       Отлично. Значит, он у мамы.
-       Тогда мы сейчас поедем и проверим! - заявила Настя.
Антон хотел было возмутиться, но потом лишь пожал плечами:
-       Ну к маме, так к маме…
-       Может, лучше ей позвонить? – спросил Евгений.
Ему не терпелось встретиться с Кравцовым.
- У нее нет телефона, - откликнулась Настя, и тому со вздохом пришлось смириться.

Настя, первая выскочив на улицу, поискала глазами, среди припаркованных у подъезда машин, Антонову «шестерку», и не найдя ее, в нетерпеливом ожидании застыла у подъезда. Антон вышел быстрым шагом, прошел к блестящей в лучах вечернего солнца иномарке и пискнул сигнализацией.
-       Вау! – только и произнесла Настя, приближаясь к машине - это что за чудесное превращение?
-       Чтобы любить эти ноги, нужен белый «Кадиллак», - с загадочной улыбкой ответил Антон.
Настя на всякий случай подозрительно осмотрелась по сторонам, но других представительниц прекрасного пола младше восьмидесяти в округе не было
Антон  обратился к Евгению:
 - Слышь, порули за меня, а то я сегодня и так уже нарулился дальше некуда, - он приобнял Настю за плечо, - а мы поедем на заднем сиденье. Э?
-       Да хоть в багажнике – только побыстрее! – раздраженно заметила та и, распахнув заднюю дверцу, замерла пораженная.
На сиденье лежал букет белых роз.
-       Знаешь, я подумал, что в обед был не прав, - ласково шепнул ей в ухо Антон.
Евгений, сев за руль, с любопытством следил за реакцией девушки.
Ну, нет уж, мы так дешево не продаемся,  подумала она, а вслух раздраженно ответила:
-       Какие могут быть цветы, когда у меня паспорт украли?
-       Что – то я не понял связи, - растерянно  заметил Антон, бросив быстрый взгляд на Евгения.
Тот подавил улыбку. Заметив это, Антон совсем помрачнел.
Настя шустро села в машину, косясь на букет. Ах, какие красивые! Но она должна выдержать характер! Подавив тяжкий вздох, она отодвинула букет  в угол и даже отвернулась от него, как от чего  - то несущественного. Антон обошел машину и сел на переднее сиденье рядом с Евгением.
-       Двигай, - угрюмо сказал он.
Настя, оставшись одна, передернула плечами и незаметно провела рукой по влажным лепесткам.
Некоторое время ехали молча.
-       А, Жень, - встрепенулась вдруг Настя, вспомнив о Кравцове – расскажи свою версию.
-       Какую еще версию? - немедленно откликнулся Антон.
-       Женя думает, что его заказал Кравцов, - затараторила Настя.
-       Я так не думаю, - сердито перебил Евгений, - я пред – по – ла- гаю.
-       Хватит умничать, - резко осадил его Антон, - почему ты так пред – по – лагаешь?
-       Он занял Кравцову деньги, а тот не хотел отдавать! – снова влезла Настя.
-       Когда ты ему занял? Сегодня? – мрачно спросил Антон.
-       Нет, - нехотя ответил Евгений, - три месяца назад.
-       И какого же, извините, ты все это время молчал, жук навозный? – взорвался Антон.
Настя вжалась в спинку сиденья.
-       Лучше я поеду на городском транспорте, - пробормотала она, боясь, что они затеют драку прямо здесь и сейчас, и они во что – нибудь врежутся.
-       Нет, мне это нравится! – все больше распалялся Антон, - я ту бегаю, как Савраска, пытаюсь хоть как – то увязать концы с концами, а он строит из себя черт знает кого. Ну, и что ты нам выдашь еще через день?
Евгений молчал, плотно сомкнув губы.
-       Он думал, - осторожно начала Настя.
-       Думал он! Индюк тоже думал, да известно, что с ним стало! Оба вы с твоей женушкой на всю голову больные! Та тоже все чего – то думает…
Евгений резко повернул к нему голову. На побледневшем лице загорелись ярко – красные пятна:
-       Что ты сказал?
-       За дорогой следи, -  рявкнул Антон, закуривая.
Евгений хотел было свернуть к обочине, но не решился.
-       Ты… видел Свету? - в волнении спросил он.
-       Видел, видел я твою Свету, - проворчал Антон и, хотел уже было достать полученную от крепыша фотографию, но решил повременить, - привет тебе от нее пламенный.
-       Как Витя?  - сдавленным голосом спросил Евгений.
-       Нормально… э, Марфутка, тебе тоже привет твоей подружки.
Настя решила, что ослышалась.
-       От какой подружки?
-       От той самой. Ее евойная жена выходила. Сказала, слабенькая, конечно, но жить будет.
Евгений от неожиданности нажал на педаль газа, и машина резко рванула вперед. - Эй, Аллахвердиев, не мне ты на права сдавал – я бы тебе их ни в жизнь не дал! - оскалился Антон.
-       Марина?! – потрясенно прошептала Настя, - она жива?! Но ты же сказал….
-       Я ошибся, - Антон с широкой улыбкой повернулся к ошеломленной Насте, - могу я ошибаться или нет, э? Могу – я ведь не патологоанатом…
Вне себя от радости Настя кинулась ему на шею, запрыгала по сиденью как щенок, визжа от восторга.
-       Слава богу! Слава богу! А… как она? Ты ее видел? Разговаривал? Что она сказала? Когда ее можно увидеть?
-       Я же сказал – нормально. Но куриный бульон варить пока не торопись, - он пытался скрыть за кривоватой ухмылкой радость, - не видел, не разговаривал. И вообще… - он повернулся к Евгению, - мы отвлеклись от темы…
Но Настя не дала ему договорить и в приливе радости опять обхватила со – спины за шею:
-       Спасибо!
-       Здорово живешь! А мне – то за что?
-       Так, просто… за то, что ты есть такой вот злой, плохой и… такой замечательный!
Евгений недовольно посмотрел на нее в зеркало заднего вида. С последним утверждением он бы поспорил.
Антон, пытаясь быть серьезным, с неохотой оторвал от себя девушку и проворчал:
- Ладно, вернемся к нашим баранам. Так что там с твоим Кравцовым?
Обрадованный сообщением о том, что Марина жива, Евгений стал более открытым:
-       Я уже говорил, что собирался начать свое дело. Моим компаньоном должен был стать Валентин. Он предоставил мне данные о том, что у него в Австрии есть родственник, который мог бы стать нашим партнером. Все было более чем надежно. К тому же, я знал Валентина… - он осекся, - вернее, думал, что знал, и полностью положился на него. Он обещал все устроить, и три месяца назад я сделал первое вложение в будущую русско - австрийскую компанию. Прошло время… на мой взгляд, вполне достаточное для того, чтобы появилась уже какая – то определенность, но тут Валентин начал мутить. Сначала сказал, что у компаньона серьезно заболел родственник, и он вынужден уехать из страны, потом  он вроде как сам заболел… я, естественно, заподозрил, что Валентин что – то от меня скрывает, и в начале прошлой недели составил с ним серьезный разговор. Итогом его было то, что я решил разорвать наши отношения и потребовал вернуть мою долю.
-       И что ответил Кравцов на твой наезд? – спросил Антон.
-       Просил дать ему десять дней. В противном случае я был намерен подать на него в суд.
-       Сразу в суд, - вырвалось у Насти.
-       Я за честный бизнес, – отрезал Евгений
-       Да, да, он никому не позволям… - задумчиво протянул Антон барабаня пальцами по панели, - скажи, а кто ее был в курсе ваших дел?
-       Я никому не рассказывал. А уж с кем делился Валентин, не имею представления.
-       Ясно. А где состоялся ваш решающий разговор?
-       В кабинете Валентина. Я попросил его задержаться после работы.
-       Как Мюллер, - хмыкнул Антон, - и что, больше никого , кроме Вас не было?
-       Секретарь что - то печатала в приемной.
-       Это та, что  никак не может запомнить твою фамилию? – уточнил Антон.
Евгений бросил на него изумленно – напуганный взгляд.
-       Да, я все знаю. Не бойся я никому не расскажу, - он хмыкнул, - пока… в старости сочтемся. Будешь мне в ларек за папиросами бегать.
-       А с пленкой удалось что – нибудь выяснить? – спросил Евгений, стараясь поскорее оставить скользкую тему.
-       Нет… и мы не единственные, кто терпит фиаско в ее поисках.
-       Но единственные, кто расплатится за это жизнью, - мрачно вставила  Настя.
-       Проверил я запись допроса, продолжил Антон.
-       И?
-       Ничего нового. До последнего Мишалкин утверждал, что отдал пленку журналисту.  Тот хотел сделать из нее сенсационный репортаж. Так что, Аллахвердиев, все ниточки ведут к тебе.
Повисла гнетущая тишина. Так, в молчании они доехали до дома, где жила Настина мама.
Девушка воскликнула, указав рукой на беседующих у крайнего подъезда  женщин.
-       О, а вот и моя мама. А с ней еще и  тетя Вера с тетей Галей!
-       Которая из них твоя мама? – неожиданно оживился Антон.
-       В красном.
-       А как ее зовут?
-       Тебе это не пригодится,  - проворчала Настя,  - я только спрошу про паспорт, и мы уезжаем.
Антон плутовато улыбнулся. У него появились другие планы.
-       А все - таки?
-       Маргарита Васильевна.
Мама увидела Настю и радостно заулыбалась, всплеснув руками.
Евгений остановил машину.
Антон повернулся назад, под недоуменным взглядом Насти взял букет,  резво выскочил из машины и направился к группе женщин.  Те в молчаливом смятении ждали его приближения. Настя, почуяв неладное, поспешила за ним.
-       Маргарита Васильевна? – торжественно произнес Антон, - очень рад! Много о вас наслышан и давно хотел познакомиться лично! Позвольте представиться  Антон Иванович - директор Анастасии.
-       Ох!  - только и смогла выговорить обомлевшая Маргарита Васильевна. Ее подружки застыли с такими лицами, как будто в каждую затолкнули по лимону. Антон помпезно вручил Маргарите Васильевне  цветы и хотел галантно поцеловать ручку, но женщина испуганно спрятала ее за спину.
Подбежала Настя.
-       Мама… ой, здрасьте, - запоздало кивнула она тете Вере и тете Гале, - мама, познакомься, это…
-       Настенька, может нам отпустить шофера? – ласково обнял ее за талию Антон.
Евгений, выходящий из машины, изумленно застыл на месте.
-       А… - растерянно протянула Настя.
-       Нет! Нет! - оправилась от шока Маргарита Васильевна, - пусть шофер тоже! Что же он по жаре?….
Проходящая мимо бабулька так вывернула шею, пытаясь ничего не упустить, что споткнулась о паребрик и чуть не улетела в газон.
-       Добрый вечер, Мария Никитишка! – радостно закричала ей Маргарита Васильевна.
-       Здравствуйте, здравствуйте, - заулыбалась та в ответ, пристально разглядывая Антона.
Маргарита Васильевна засуетилась
-       Ну, что же мы возле подъезда? Антон Иванович? Ася? Приглашай гостей в дом! Все это так неожиданно… без предупреждения….
Она сурово посмотрела на дочь и поморщилась, оставшись недовольная ее внешним видом.
Настя, Антон и, чувствующий себя полным идиотом, Евгений, вошли в подъезд.
-       Я тебе этого никогда не прощу! - прошипела Настя Антону. Тот  ответил ей широкой улыбкой.
-       Мама, я вообще  - то заскочила на минутку,  - решила Настя расставить все точки над «I», - скажи, мой паспорт не у тебя?
-       Паспорт?! – расцвела Маргарита Васильевна.
Если она сейчас спросит, не собираюсь ли я замуж, я выпрыгну из лифта, мрачно подумала Настя, но мама ничего уточнять не стала, а лишь перевела счастливый взгляд с дочери на ее директора.  Лифт остановился, и они вышли на площадку.
-       Мама, мы - на минутку,  - повторила Настя.
-       Ну зачем же на минутку? - Маргарита Васильевна не забыла улыбнуться во все 32 зуба Антону, - посидим… я как раз тесто поставила. Сделаю пирожков с капустой или…  - она обратилась к Антону за одобрением, - -может быть, сосиски в тесте? А?
-        Мама, никаких сосисок! - попыталась возразить Настя, но Антон перебил ее, улыбнувшись Маргарите Васильевне в ответ.
-       Конечно. Много наслышан от Настеньки о Вашей кухне. Всегда говорит, а вот у моей мамы… скажи, Жень?
Евгений, у которого от голода тоже уже засосало под ложечкой, согласно промычал. Маргарита Васильевна зарделась от удовольствия. Настя, задыхаясь от злости, смотрела на Антона испепеляющим взглядом.
-       Ну, заходите, - широким жестом пригласила Маргарита Васильевна гостей в квартиру, - Антон Иванович, не разувайтесь!
-       Что ты, мама, у Антона  Ивановича и мысли такой не возникло, - с издевкой заметила Настя.
-       Асенька! – ужаснулась Маргарита Васильевна и покосилась на дорогого гостя, но тот, казалось, не заметил дочериной реплики.
Настя тут же прошла в свою бывшую комнату. Маргарита Васильевна проводила ее полным укоризны взглядом. Ну, совсем безголовая! Учишь ее, учишь, и все без толку! Этак, точно старой  девой останется!
Настя ворвалась в комнату  и тут же начала переворачивать ящики стола в поисках паспорта.
-       Какая милая, девичья светелка, - с улыбкой заметил Антон, обходя комнату по периметру и тронув рукой висящий на люстре колокольчик в виде высунувшего язык гномика.
-       Не смей прикасаться к моим вещам! - прошипела Настя.
Мимо комнаты с вазой для цветов пробежала Маргарита Васильевна. Заглянула в комнату и душевно улыбнулась Антону.
Евгений сел на тахту, положив ногу на ногу.
 Мимо комнаты вы другом направлении все с той же вазой пробежала Маргарита Васильевна. Настя психанула и захлопнула дверь.
-       Ты мерзкий, двуличный чччч… существо! - яростно прошептала она Антону в лицо, - ты насмехаешься над моей мамой!
-       Неправда. Мне очень понравилась твоя мама. Она – замечательная женщина, и если ты пойдешь в нее…
-       Сейчас ты куда - то пойдешь! -  Настя в бешенстве захлопнула ящик стола.
-       А что это за веревочки на окне? – подал голос Евгений.
-       Это от рассады осталось… мама каждую весну превращает мою комнату в теплицу…
Услышав шорох за дверью, Настя подошла и резко распахнула ее. На пороге в позе шпиона, подслушивающего важную информацию, застыла Маргарита Васильевна.
-       Мама!
-       Чай? – подобострастно улыбнулась та.
-       Кофе! - отрезала Настя.
-       А лучше, сосиску в тесте, - подмигнул Маргарите Васильевне Антон.
-       Ах, да…. У меня уже все почти готово! - воскликнула та, -  может, пройдете на кухню? Или, может… в гостиной накрыть?
Она вопросительно посмотрела на Антона.
-       Да нет, мы люди простые, с нами можно без церемоний, - рассмеялся тот.
-       Антон Иванович! - шутя, пожурила его Маргарита Васильевна.
Когда мужчины прошли в кухню, мама задержала Настю в коридоре.
-       Ася! Ты как себя ведешь?!  - зашипела Маргарита Васильевна.
-       Обычно, - попыталась обойти ее Настя.
-       Вот именно, что обычно! А пора бы уже думать немножко! Антон Иванович….
-       Мама, не надо!
-       Тихо! Молчи! Не перебивай! Ты дурочка еще - ничего не видишь! А я тебе как мать скажу, что у Антона Ивановича на тебя серьезные взгляды.
-       Ха – ха…
-       Вот тебе и ха – ха! Запомни – тебе уже не семнадцать лет! С Борисом вот дохахакалась уже!
-       Мама, не начинай…
-       На - ка вот! - она достала из кармана какую - то штучку и сунула Насте в руку.
-       Что это?
-       Что это? И это спрашивает у меня молодая девушка! Это - помада – да будет тебе известно! Накрасься, а то ты бледная, как поганка!
-       Ну да - ты мне еще свеклу принеси, чтобы щеки натереть! - дернулась Настя.
-       А как ты одета? - продолжала разнос Маргарита Васильевна.
-       Нормально.
-       Нет, ненормально! Эти ужасные штаны! Я уже говорила тебе, чтобы ты их не одевала! Это же одежда китайских рабочих! Ты совершенно не сексуальна! А мужчины любят ГЛАЗАМИ! вот! Ты должна ослепить его!
-       Зачем мне слепой? - хохотнула Настя., пытаясь вырвать из  материнских объятий.
-       Ох, Аська, дать бы тебе свои мозги…
-       Спасибо, не надо!
-       Ну подожди! Накрась хоть губы!
-       Не буду!
-       Накрась быстро! - Маргарита Васильевна открыла помаду.
-       Нет! - отшатнула Настя, - я с таким цветом буду как обожравшийся вампир!
Вырвавшись от мамы, она залетела в кухню. Евгений со скорбным выражением лица жевал листик салата. Антон, закатив рукава, раскатывал тесто. Настя замерла на пороге, изумленно хлопая ресницами.
-       Ты что хочешь, чтобы у моей мамы инфаркт от счастья случился? – наконец выдавила она.
-       Думаешь? - серьезно спросил Антон.
-       Думаю! Восхищенья не снесла и к обедне померла!* Быстро отдай сюда скалку, пока мама не вошла!
Вошла Маргарита Васильевна и удовлетворенно улыбнулась. Ну хоть тут Ася не сглупила -  показывает себя хозяйственно й девочкой. Только…
-       Ася, ты почему без фартука?
-       Э, мама, да ладно тебе … - -отмахнулась Настя испачканной в муке рукой.
Маргарита Васильевна изумленно отступила
-       Асенька, что это еще за «Э, мама»?  Что за блатной жаргон? Ты где такому набралась?
Антон растерянно опустил глаза.
-       А это сленг нашей фирмы, неожиданно подал голос Евгений, - э, Антон Иванович?
Настя прыснула от смеха.
Антон исподлобья посмотрел на Евгения и показал ему под столом кулак.
Маргарита Васильевна одела фартук, заставила Настю сделать тоже самое, и они в четыре руки быстро налепили пирожки.
-       Антон Иванович, а вы… женаты? – смущаясь, спросила женщина.
-       Мама, сладко улыбнулась Настя, - Антону Ивановичу не нужна жена. У него есть телевизор с ночным каналом….
Антон снисходительно улыбнулся ей. Маргарита Васильевна поставила пироги в духовку.
-       А, может, пока колбаски нарезать? – спросила она.
-       Угу, - дружно ответили мужчины.
Настя начала нарезать колбасу.
-       Антон Иванович, скажите, а Асенька в работе как… усидчивая?  Вы довольны ею?
Настя вознесла страдальческий взгляд к потолку.
-       В работе? – задумался Антон, - ну… да, вполне… правописание вот только страдает…
Настя состроила ему гримасску.
- Что вы говорите? -  расстроилась Маргарита Васильевна, -  у нее по русскому всегда была в школе твердая четверка…
Маргарита Васильевна исчезла в стенном  шкафу и загремела там банками с солониной.
Проголодавшаяся Настя между делом засунула ломтик колбасы в рот.
Маргарита Васильевна выглянула из шкафа и заговорчески подмигнула Антону.
-       Антон Иванович, а может, горилочки?
Тот улыбнулся
-       Извините, не пьющий я.
Настя подавилась колбасой.
-       Ах! - только и смогла вымолвить  Маргарита Васильевна и сурово посмотрела на дочь. Та все никак не могла откашляться.
-       Ася! Да что же это такое! – Маргарита Васильевна похлопала ее по спине и повернулась к мужчинам, - у нее с детства так. Наберет полный рот и давится потом!
-       Что вы говорите?! – ахнул Антон.
Маргарита Васильева, испугавшись, что переборщила с критикой, заискивающе улыбнулась:
-       Ну, это ведь не самый большой недостаток…
Евгений беззвучно рассмеялся.
Настя отдышавшись, решительно прошла в прихожую:
-       Все! Я уезжаю!
-       Ася! – испуганно всплеснула руками Маргарита Васильевна.
Антон на всякий случай стянул с тарелки  ломтик колбасы.
-       Все, мама! Ты уже все про меня рассказала. И как я в школе училась, и как давлюсь с детства! Осталось только про мокрые пеленки! – она гневно начала обуваться.
-       Асенька, ну извини… ну… ну… - Маргарита Васильевна попыталась взять дочь за руки, - ну я больше не буду.
Настя заколебалась, взявшись за дверную ручку.
- Асенька, ведь готово все…
подумав, что на самом деле ведет себя не по взрослому, Настя разулась и вернулась на кухню; нахохлившись, села за стол напротив мужчин, не глядя на них.  Возникла неловкая пауза.
Маргарита Васильевна занялась духовкой. Оказалось, что пирожки уже готовы. Настя, подувшись еще немного, присоединилась к маме, и они начали накрывать на стол.
- Асенька моя помощница, - сладко запела Маргарита Васильевна, - всегда, если заходит, то следы ее пребывания тут же видны…
Прозвучало это как – то не слишком удачно, и Маргарита Васильевна  воровато взглянула на дочь, но Антон поспешил исправить ситуацию, громко объявив:
- Да, я давно уже заметил, Что Анастасия Филипповна и в любой одежде красива, и в любой работе ловка.
Настя посмотрела на него исподлобья.
-        А она у меня всегда была красавица – расплылась в улыбке Маргарита Васильевна, - ее еще в садике первой снежинкой ставили!
Настя возмущенно засопела.
-       Да что я так говорю – спохватилась Маргарита Васильевна, - я вам сейчас фотографии ее детские покажу. Сами увидите.
-       Мама! – выкрикнула Настя, но женщина уже скрылась в коридоре и появилась с темно – синим альбомом.
- Вот, - Маргарита Васильевна бережно положила на стол перед мужчинами черно – белую фотографию, - вот, попробуйте найти здесь Асеньку. Она тогда была самой красивой девочкой!
Настя, хмуро вертя в руках бокал, заметила:
- Точно! Это  я с возрастом подурнела.
Маргарита Васильевна строго шикнула на нее и снова воззрилась на мужчин  блаженным взглядом:
- Ну, нашли? - заискивающе спросила Маргарита Васильевна.
Те  хранили растерянное молчание.
Настя взглянула на фото и мрачно изрекла:
- Не старайтесь  - меня там нет.
- Как нет?! - всполошилась Маргарита Васильевна и, забрав фотографию, тщательно разглядела ее, - ой, и правда нет. А! – она смущенно улыбнулась и поторопилась пояснить, обращаясь преимущественно к Антону, - ну конечно! Асеньки здесь нет! На нее же тогда елка упала!
- Мама! -  мукой воскликнула Настя, - елка на меня упала в ДК им. Чкалова!
- Да ну как же! – горячо возразила Маргарита Васильевна, - я же помню, как это произошло…, - она повернула к мужчинам покрасневшее от волнения лицо, - это было так страшно! Такая крошка!  А елка была такая большая! И звездой прямо в лоб малышке! У меня едва разрыв сердца не случился!
- Да, с тех пор я нюхаю и слышу хорошо, - скривилась  Настя.
Маргарита Васильевна задумалась, вспоминая хронологию новогодних праздников, и вдруг радостно воскликнула:
- Ну, конечно! Все правильно! В там была пихточка! А сосна на тебя упала у Телечкиных.
Настя закатила глаза:
- Мама, сколько ты будешь меня мучить?
- И сколько же елок ты приняла на грудь? - с ухмылкой шепнул Антон ей на ухо.
Та обожгла его взглядом. В этот момент раздался скрежет ключа в замочной скважине, и в квартиру вошел дородный мужчина  с пакетом на котором была изображена эмблема одного из супермаркетов. Настя тут же напряглась и сделала порыв встать. Маргарита Васильевна удержала ее за руку и умоляюще заглянула в глаза. Девушка упрямо поджала губы.
-       О, да у нас гости, - улыбнулся мужчина, с любопытством пробежав глазами по лицам Антона и Евгения.
-       Да, вот посмотри Валера – к нам приехал Асин директор со своим шофером! – с готовностью воскликнула Маргарита Васильевна.
Евгения передернуло. Антон весело подмигнул ему и, встав, протянул руку вновь пришедшему.
- Валерий Николаевич, - представился тот, оценивающе глядя на Антона.
-       Здрасьте, - буркнула Настя со своего места, и несмотря на молчаливый протест мамы, встала из – за стола, - да мы вообще – то уже уходим. 
-       Ну что же так… - разочарованно развел руками Валерий.
-       Да, вот так, - она мельком взглянула на маму, - все, пока. Пишите, звоните, не забывайте. Нам пора.
И, обойдя Валерия, поспешила в прихожую обуваться.
Антон окинул взглядом раздосадованного Валерия, сникшую Маргариту Васильевну, и, улыбнулся им на прощание:
- Ну, что же, приятно было познакомиться….
 


                                        ГЛАВА 24


-       Валентин, у меня такое горе! - зарыдала Леночка в трубку.
-       Горе? Что такое? – его голос был растерянным.
-       Полинка умерла!
-       Что? Как умерла?
-       Ее сбила машина. Насмерть.
На несколько секунд воцарилась пауза, а потом Кравцов скомкано произнес:
-       Как  - то все… ну, мне жаль… хорошая такая девчонка …
-       Валентин, можно я поживу у тебя? – жалобно спросила Леночка.
-       У меня? Нет, с какой стати? – он был искренне удивлен.
-       С такой стати, что меня выгнали из общежития, - в голосе девушки появились требовательные нотки, - я же не могу, как бомжиха спать на улице.
-       Ну… иди в гостиницу… - он помолчал, собираясь с духом, и твердо произнес, - послушай, мне очень жаль, что с Полиной так случилось. Мне действительно жаль, но ты не можешь приехать ко мне…
-       Почему? – оборвала его Леночка.
-       Ну, как почему? Потому что… ну во – первых, ко мне должны прийти, во – вторых…
-       Я сейчас приеду,  - решительно заявила девушка.
-       Послушай, - он разозлился, - в конце – концов у меня не ночлежка!
-       Ах вот как?! – взвизгнула она, - да ты просто с…н сын!
-       Так. Спокойно. Давай разберемся. Я ничем тебе  не обя…
Но Леночка в бешенстве бросила трубку и заходила вокруг телефонной будки, со сваленными возле нее пожитками. Значит вот как! Он думает, что с ней можно, как со второсортной шлюхой! Ну погоди, Валечка – я устрою тебе веселую жизнь и небо в клеточку!
Она порылась в сумочке, нашла там бумажку с телефоном Дубикова и, снова подняв трубку телефона, набрала его номер.
- Алла, Анатолий Владимирович? – пролепетала девушка, придав голосу ангельскую кротость, - это Елена - подруга погибшей Полины Николаевой. Вы просили позвонить, если я вспомню что – нибудь важное. Так вот –я вспомнила…

Михей остановил машину возле высокого забора, из – за которого выглядывал добротный двухэтажный домик. Заглушив мотор, Михей вышел из машины, осмотрелся по сторонам – возле соседнего коттеджа стоял «Сruser», сквозь приоткрытые ворота была видна зеленая лужайка с альпийской горкой, весело журчал фонтанчик, под зонтом в шезлонге загорала девушка в бикини.
«Не хило», - подумал Михей и нажал на  кнопку звонка, хмуро глядя по сторонам. На звонок  никто не ответил.
Михей прошел вдоль забора, поглядывая на закрытые жалюзи окон второго этажа.
«Где же ты где, солнышко ясное?» - пробормотал  он и обернулся на  загорающую девушку, собираясь прервать ее сладкую дрему, но тут его окликнули. Михей резко  повернулся на голос – по аллее быстрым шагом приближался мужчина лет тридцати пяти. Он был немного выше среднего роста, подтянутый, с модной стрижкой, и выбритый так тщательно, что Михей невольно поскреб свой  колючий подбородок.
Михею показалось, что визит представителя правоохранительных органов не был для Кравцова неожиданностью.
- Здравствуйте, - Валентин первым протянул руку, и Михей, пожимая ее, заметил, что ладонь влажная, - быстро вы…
Михей неопределенно нахмурился, кивнул на закрытые ворота:
- Зайдем?
Кравцов тут же достал ключи и начал открывать замок.
- Кравцов Валентин Осипович? - уточнил Михей.
- Да. Я, честно говоря, и не думал, что Вы так оперативно, - быстро оглянулся  он на Михея из – за плеча.
- Созрел, значит? - усмехнулся Михей и прошел вслед за хозяином в выложенный камнем двор.
Они прошли через широкий, выложенный плиткой двор. Михей с завистью огляделся по - сторонам. Эх, умеют же люди жить!
Кравцов, между тем, прошел по широкому двору и встал возле гаража с подъемной дверью:
- Вот, здесь она и стояла,  - заявил он, указав рукой себе под ноги.
- Простите?  - недоуменно переспросил Михей, прикрываясь рукой от беспощадно жгущего солнца.
Кравцов растеряно моргнул и, прозревая, неуверенно спросил:
- А Вы, разве,  не по поводу машины пришли?
- Нет. А что с машиной что – то не так? - насторожился Михей.
Кравцов почесал затылок:
- Ее угнали. Сегодня ночью, - он растерянно улыбнулся и махнул рукой в ту сторону, откуда пришел, - я только что из ГИБДД – заявление об угоне писал.
- Вот оно что… - протянул Михей и с кривой ухмылкой уточнил, - машина типа «джип»?
- Да,  - удивился Кравцов, -  «Suzuky». А Вы откуда знаете?
- Откуда знаю? – ухмыльнулся Михей, - оттуда, дорогой ты мой, что твоей машиной сегодня утром была сбита Николаева Полина Трофимовна  -  знаешь такую? Так что, придется тебе на некоторое время сменить свои апартаменты на более скромные, - закончил милиционер с особенным удовольствием.
Несколько минут Кравцов молчал, растерянно  глядя в лицо Михея, потом, дрогнувшим голосом  произнес:
- Я… я что  - то не понимаю… что …
- Не понимаешь? - угрожающе перебил его оперативник, - а где ты был сегодня в промежуток времени с одиннадцати до часу дня?
Лицо Кравцова исказилось.
-       Постойте, я что – то не понимаю… при чем здесь я?
-       Отвечай на вопрос.
-       Я был дома… один, - добавил он с досадой,  - послушайте, Вы что, подозреваете меня в чем – то?
-       Когда вы в последний раз видели Аллахвердиева Е. Л.
-       Аллахвердиева? В пятницу на работе. А что?
-       А где Вы провели вчерашний вечер?
-       Дома… - проговорил Валентин убитым голосом.
-       Какой вы домашний мальчик, - криво усмехнулся Михей, - а кто может это подтвердить?
-       Я… я не понимаю, что за тон?! – защищаясь, возмутился Кравцов.
Михей огляделся по сторонам и с усмешкой заметил:
 - Поймете. А пока, я попросил бы вас не уезжать из города и вообще - сидите – ка дома…
Оставив Валентина в полном смятении, он повернулся и вышел на аллею. Надо будет поверить во сколько Кравцов сделал заявление об угоне машины, подумал он, подходя к служебной. Садясь в нее, Михей оглянулся на дом Кравцова. Валентин застыл в воротах, словно пораженный громом, тупо глядя оперативнику вслед.
Когда Михей выезжал за ворота коттеджного поселка, запищал сотовый.
-       Михаил Афанасьевич? – спросил бодрый женский голос, - здравствуйте. Это Малышева Олеся из риэлтерского агентства «Мир». У нас есть для вас очень хороший вариант размена. Все как вы хотели. Обе квартиры в приличном состоянии. Однокомнатная в Советском районе, и двушка в Калининском. Мы можем договориться о встрече и съездить посмотреть их прямо сегодня.
-       М… - протянул Михей в ответ, - мне надо поговорить с женой.
-       Конечно, конечно, - тут же радостно согласилась Олеся, - что, если я перезвоню Вам минут через сорок?
Неестественная радость в ее голосе начала его раздражать.
- Хорошо, - буркнул Михей, - звоните.
Отсоединившись, он набрал номер своего домашнего телефона. Пока еще своего.
- Это я, - недружелюбно ответил он на приветствие  жены. Пока еще жены, - слушай, мне только что звонили из риэлтерской конторы. Кажется, они что - то присмотрели для нас…
Поговорив с женой и, как обычно, поругавшись в конце, Михей отсоединился  и положил мобильный на соседнее сиденье. Тот немедленно требовательно запищал. Думая, что это Олеся, Михей ответил официальным тоном:
-       Алло.
-       Михей? – раздался голос Толика, - ты где?
-       Еду от  Кравцова.
-       Поворачивай назад. На него только что поступила жалоба об угрозе жизни.
-       Во как! От кого?
-       От подруги Николаевой. Убитая, якобы  стала свидетельницей стычки Кравцова с Аллазхвердиевым, когда последний требовал с него деньги. И Кравцов угрожал Николаевой, чтобы та держала язык за зубами.
-       Понял, - улыбнулся Михей и повернул машину назад.
Через двадцать минут он опять подъехал к забору, скрывающему дом Кравцова. Подходя к воротам, Михей мельком заглянул к соседям, но девушка уже ушла. Михей толкнул ворота. Они оказались закрыты. Он  позвонил. Никто не ответил. Михей прошел вдоль забора, обошел дом и остановился позади его, в том месте, где свешивались вниз ветви яблони. Оглядевшись по сторонам, и нащупав в кобуре на боку оружие, Михей подпрыгнул, уцепился за толстые ветви и спрыгнул по ту сторону забора. Отряхнув ладони, он осторожно прошел к дому. Было тихо. Подкравшись к открытому окну, Михей заглянул внутрь. Посреди комнаты стояла большая наполовину заполненная вещами сумка. Мимо комнаты , заправляя на ходу в джинсы рубашку, пробежал Валентин. Вид у него был загнанный. Михей легко перемахнул через подоконник и пройдясь по комнате, сел в мягкое кресло. Валентин забежал в комнату, держа в руках какие – то бумаги и, увидев Михея, застыл, как вкопанный.
- Куда – то собираетесь, гражданин Кравцов? – с усмешкой спросил оперативник.
Тот лишь шумно сглотнул. Его руки мелко вздрагивали.
-       А ведь я сказал Вам не отлучаться из города…
-       Я… - выдавил, наконец, Кравцов, - я так… просто…
-       Придется нам проехать с Вами в отделение, - Михей поднялся с кресла и неторопливо подошел к Валентину. Тот затравленно посмотрел в окно.
-       А вот этого я бы вам делать не советовал, - заметил Михей, перехватив его взгляд.
-       Это… незаконно, - неуверенно воскликнул тот, - я ничего не сделал…
-       Чего же ты тогда боишься? А? – приблизился к нему оперативник.



-       Так что, гражданин Кравцов, предлагаю Вам не упорствовать и рассказать мне, куда Вы спрятали машину, посредством которой совершили наезд на гражданку Николаеву, чем вызвали смерть последней, - нудно произнес Михей, стоя у окна, и качаясь  с носка на пятку. Солнце переместилось западнее, и комната, наконец – то, оказалась в тени - в открытое окно даже подул слабый ветерок, овевая покрытую крупными каплями пота грудь Михея.
Кравцов, посеревший и растерявший весь свой лоск, ссутулившись, сидел на стуле, зажав  мелко вздрагивающие кисти рук между коленей. Он был угрюм и озлоблен.
Глядя на него, Михей вспомнил строки из «Аквариума».
«Все  мы звери. Звери, конечно. Разные бывают: мыслящие, цивилизованные и немыслящие. Первые отличаются от вторых тем, что свою звериную натуру маскировать стараются. Когда у нас много пищи, тепла и самок, мы можем позволить себе доброту и сострадание. Но как только природа и судьба ставят вопрос ребром: одному выжить, другому сдохнуть, мы немедленно впиваем свои желтые клыки в горло соседа, брата, матери».
Кравцов был загнанным в угол волком, обнажившим клыки для отчаянной защиты.
- Значит, молчите. Тогда прочитайте вот это, - он прошел к столу, достал из папки заявление Леночки и положил его перед Валентином.
Тот подался вперед, пробежал глазами верхние несколько строчек и  вскинул на Михея злые глаза:
-       Вот оно что! Наглая сучка!
-       Значит, вы не отрицаете, что знакомы с Федотовой Еленой Сергеевной?
-       Знаком?  Да, мы, можно сказать, знакомы, - он нервно усмехнулся, - она как – то раз пришла к Полине на работу, ну так мы и познакомились. Поехали в кабак, посидели, потом поехали ко мне домой. Потом она еще раз приходила ко мне, подкарауливала после работы. А сегодня утром позвонила и попросилась взять ее к себе пожить.
-       Вы отказали?
-       Конечно! Если бы я брал к себе всех девок, с которыми трахался, то у меня бы уже давно был гарем! Подлая тварюшка! Нет, Вы видели таких?  - он вернулся к заявлению, - что она еще тут накатала? Ага, угрожал ей и Николаевой расправой! Бред!
Он поднял на Михея возмущенные глаза:
-       Неужели Вы – умный человек – верите всей этой хренотени?! Это же «Санта – Барбара»!
-       Это правда, что у вас с Аллахвердиевым возникли финансовые затруднения?
-       Нет, конечно. Я вполне состоятельный человек! Где она? Устройте нам очную ставку или как это у вас называется. Пусть она повторит весь этот бред, глядя мне в глаза!
-       Не волнуйтесь, будет вам и очная ставка и глаза в глаза, а сейчас, давайте попытаемся вспомнить, куда же вы дели машину?
- Да я же Вам уже пять раз объяснял, что машину у меня угнали!
-        Как вовремя! Не правда ли, гражданин Кравцов?
Валентин бросил на него угрюмый взгляд. 
В кабинет заглянула конопатая физиономия:
- Михей, можно тебя на минутку?
Оперативник вышел, а через несколько минут вернулся, и от взгляда, которым он одарил Кравцова, у того мурашки побежали по коже.
-       Ну что же гражданин Кравцов – влипли Вы по самое не хочу, - улыбнулся Михей, - Ваша машина найдена, несмотря на то, что вы пытались укрыть ее в перелеске.

Валентин судорожно вздохнул.
- На капоте обнаружены характерные вмятины и следы крови. Кровь сейчас на экспертизе, но думаю, что не ошибусь, если скажу, что она совпадает с группой крови убитой Полины Николаевой.

ГЛАВА 25
Толик приехал по адресу, где жил Сташкевич. Его дом - построенный еще ссыльными каторжанами, чем Сташкевич страшно гордился, стоял на углу улиц Фрунзе и Красного Проспекта. Толик остановил машину в тихом, зеленом дворике и обратился к молодой женщине, гуляющей  с детской коляской:
- Извините, Вы не подскажете, тридцать третья квартира в каком подъезде?
- В третьем, - в ее глазах читалось любопытство.
Поблагодарив женщину, Толик прошел к указанному подъезду и поднялся на четвертый этаж. Солидная дверь. Он позвонил, и из - за двери послышался грозный лай собаки. Через несколько секунд лай стал приглушенным - видимо, собаку куда - то заперли, -  и на глазок набежала тень. Толик придал лицу постное выражение.
- Кто там? - спросил немного напуганный женский голос.
Как будто по милицейской форме не понятно кто, подумал Толик, а вслух нудно ответил.
- Майор Дубиков. УВД ** района. Мне нужен Сташкевич Андрей Игоревич. 
- А папы нет, - заскрипел замок, открылась дверь, и глазам Толика предстала высокая стройная девушка лет тридцати. Светлые глаза смотрели чуть испуганно, - а что случилось?
- Ничего страшного. Мне надо с ним поговорить. Можно войти?
- Покажите удостоверение, - девушка подозрительно осмотрела предъявленное Толиком удостоверение и отступила в сторону, давая ему пройти.
Дубиков вошел в огромную прихожую.
Да, сколько народу тут можно с ночевой оставить, невольно подумал он, оглядываясь по сторонам. Из - за двери одной из комнат выглянула крупная голова лабрадора.
- Извините, - женщина опять загнала собаку в комнату и плотно прикрыла дверь,  - проходите в зал.
Толик принял приглашение. Черная кожаная мебель, на полу шкура белого медведя,  камин в стене. На одной из стен фотография застывшей в прыжке гончей.
Во всем чувствовался изысканный вкус. Однако, этот Сташкевич умеет жить
Женщина вошла следом, рассеянно кивнула на одно из кресел.
- Присаживайтесь
- Спасибо. Я постою
- Может Вы все  - таки озвучите цель вашего визита? - с прерывистым вздохом спросила она. Толик внимательно посмотрел на нее. Чего - то боится?
- Дело в том, что один из бывших коллег вашего отца найден сегодня убитым в своей квартире. Мы опрашиваем всех, кто имел к нему какое - либо отношение.
Толик ожидал испуганных охов - вздохов, но девушка к известию отнеслась более чем равнодушно, и Толику даже показалось, что с облегчением, словно ожидала что - то другое.
- А, понятно. А папа уехал с моим сыном на прогулку.
- Надолго? - Фотография собаки невольно притягивала к себе его взгляд.
Она пожала плечами.
- Вы живете вместе?
- Нет. Папа живет один.
Толик еще раз огляделся. Неплохое жилище для одинокого мужчины.
- Но мы с Кирюшей часто навещаем его, - продолжала женщина. Казалось, она теперь совсем потеряла к нему интерес.
- Скажите, а Вы были знакомы с Аллахвердиевым? - спросил Толик.
- Так это его ? - рассеянно спросила она, - жалко.
Но искренней скорби в ее голосе Толик не заметил. Дежурная вежливость.
- Да, несколько раз я его видела, - ответила она на вопрос Дубикова. У нее был вялый голос, и в жестах проявлялась неестественная расслабленность, что натолкнуло Толика на мысли о наркотиках. Он внимательнее пригляделся к женщине.
- Послушайте, мне необходимо встретиться с Андреем Игоревичем. Не могли бы Вы связаться с ним?
Она, казалось, раздумывала. Потом неуверенно  развернулась, прошла в другую комнату, и Толик услышал, как женщина звонит по телефону. Он подошел к камину, вывернув шею, заглянул внутрь. Настоящий. Эка!
Потом снова подошел к фотографии на стене. Несмотря на то, что Толик не разбирался в фотографии, даже на его дилетантский взгляд, снимок был очень хорош. Животное было снято в момент броска на жертву. Фотографу удалось передать жажду крови в глазах собаки. Под кожей красиво прорисовывались мускулы.
Вернулась девушка.
- У него пока занято.
Они помолчали.
- Это Барс. Любимый папин пес, - промолвила она, перехватив взгляд Толика, вновь обратившийся к фотографии.
- Это любительский снимок? - удивился Толик.
- Да, его снимал папа на охоте. Красиво, правда? У папы талант, - девушка оживилась, и на какое  - то время стала вполне адекватной.
- Он даже несколько раз выставлялся на городских конкурсах, - добавила она с гордостью.
- Надо же. Где он учился?
- Самородок. А во времена перестройки, когда НИИ, где папа работал, распустили, он даже некоторое время преподавал на курсах для фотолюбителей.
- Я вижу, у Андрея Игоревича много талантов, - заметил Толик.
Девушка сдержанно улыбнулась.
- Скажите, а они обычно далеко гуляют? Я мог бы пойти туда
Она поколебалась и снова набрала на мобильном номер отца. На этот раз он ответил.
- Папуля, вы далеко? Да, тут к тебе из милиции приехали, хотят побеседовать по - поводу убийства одного из твоих подчиненных  понятно. Хорошо, передам, - она отсоединилась и сухо обронила Толику, - папа с Кирюшей в Заельцовском парке. Они  будут ждать вас у входа.
Толик выделил слова "одного из твоих подчиненных" и спросил:
- Скажите, а чем занимается Андрей Владимирович после увольнения?
По тому, как она изумленно захлопала ресницами, Толик утвердился в том, что дочери ничего не известно о проблемах отца.
- После увольнения?  - переспросила она.
- Простите, возможно, здесь какая - то ошибка, - тут же пошел он на попетую.
- Конечно, ошибка! - уверенно перебила она, словно боясь того, что он  со своими расспросами задержится дольше. Толик чквствовал, что действует на девушку угнетающе, и когда он начал прощаться, она даже не попыталась скрыть облегчение.
Да, замороченная  дамочка, как сказал бы Михей. В задумчивости Толик доехал до Заельцовского парка, и уже издалека увидел две фигуры - прямую статную взрослого и гибкую ребенка, одиноко вышагивающие возле ворот. На обочине стоял темно - зеленый джип. Толик заглушил двигатель и вышел из машины. Кронами могучих деревьев глухо гудел сосновый бор, из его глубины раздавались звуки зажигательной модной песенки про "золотую рыбку". Сделав приветственный жест рукой, Толик поспешил навстречу Сташкевичу.
Андрей Игоревич был моложав - львиная грива, красиво посеребренная сединой, тонкие, аристократические черты лица. Никакой дряблости. Спортивный, энергичный мужчина.
- Добрый вечер, - Толик пожал протянутую ему ладонь. Она была сухой и жесткой, - Анатолий Владимирович. Извините, что прервал ваш отдых, но мне необходимо задать вам несколько вопросов.
Толик намеренно не стал упоминать кто он и откуда, чтобы придать беседе неофициальный характер. Он доброжелательно улыбнулся мальчику и отметил, что сандалии того испачканы в песке.
- Я так понимаю, вы по - поводу Жени? - спросил Сташкевич.
- Да. Вы уже знаете?
- Конечно, видел в "Новостях". В голове не укладывается  как это случилось?
- Мы подозреваем, что это было ограбление. Видимо, преступники думали, что никого нет дома, а, попав на хозяина, убили его.
Сташкевич поднял на Толика встревоженные глаза.
- А Светлана? О ней и Вите ничего не было сказано.
- С ними все в порядке.
Он отметил, с каким облегчением вздохнул Сташкевич.
- Я звонил ей на сотовый, но она находится вне зоны действия оператора.
Толик кивнул на теряющуюся среди деревьев дорожку:
- Может, пройдемся?
- Как вам угодно.
- Куда? Я, признаюсь, плохо здесь ориентируюсь. Слышал, что тут есть пляж.
- Хотите на пляж?  Пойдемте. Правда, вероятно, там сейчас много шумных компаний, но давайте сходим. Я как раз обещал внуку
Мимо них промчалась пара на роликовых коньках. Ветер развевал газовый шарфик на поясе девушки. Мужчины неторопливо двинулись по дорожке. Мальчик, обрадованный тем, что они идут к реке, веселым жеребенком скакал рядом. Проходя мимо машины Сташкевича, пробежал глазами по переднему бамперу. Ни вмятин, ни царапин на нем не было.
- Дядя! - раздался за спиной голос внука Сташкевича, - у Вас из кармана что - то выпало!
- Вот как? - удивился Толик.
- Да, вон, под машину упало!
- А, да - зажигалка, - Толик, кряхтя, полез под машину, словно бы ненароком потрогал выхлопную трубу и поднял зажигалку, - какой наблюдательный мальчик, - добавил он, отряхивая брюки, - а дядя и забыл, что у него в том кармане дырочка.
Мальчик рассмеялся и побежал вперед по дорожке, тут же затеяв ведомую одному ему игру.
Толик вернулся к Сташкевичу.
- У Вас были  близкие отношения с семьей Аллахвердиева?
Тот, казалось, на миг смутился.
- Да, Светлана была подругой моей дочери.
Толик удивленно раскрыл рот. Странно, что Ирина не обмолвилась об этом ни  словом и вообще не проявила к "вдове" Аллахвердиева никакого интереса.  Как бы спросить у Сташкевича о некоторой неадекватности в поведении его дочери? Вот Михей бы спросил прямо в лоб: "А что, папаша, дочурка - то у тебя наркотой балуется?" Но Толик так не умел. Он всегда выбирал благоприятный момент, и случалось, что тот в разговоре так и не наступал.
- Вы, наверное, хотите знать, не я ли убил Женю? - неожиданно спросил Сташкевич с холодной насмешкой.
Толик постарался смягчить ситуацию и ответил с дружелюбной улыбкой:
- Ну, в общем,  расследование нацелено на поиски преступника.
- Послушайте, Анатолий Владимирович, думаю, нет смысла скрывать, сколь сильно было мое разочарование в Жене после истории с моим увольнением. Я начинал это дело с нуля, я вложил в него все силы, я сам подбирал людей, с которыми работал. И тем сильнее было мое потрясение - получить под дых от самого надежного, - он разволновался, вздулись вены на шее, - я же их всех, как щенков выращивал! Но, поверьте, пойти ради мести на убийство - Андрей Сташкевич на такое не способен. Я выше этого!
После столь высокопарной речи, Толик не знал, что и сказать. Повисла пауза. Они вышли на берег реки. Вопреки ожиданиям, он оказался пустынным. Лишь вдалеке, кто - то под женский смех неторопливо перебирал гитарные струны.
 Мальчик подбежал к воде и стал кидать в нее камушки.
- Андрей Игоревич, может у Вас есть предположения относительно того, кому была выгодна смерть Аллахвердиева? - осторожно спросил Толик, - вы ведь так плотно общались с ним. Были ли у Евгения Леонидовича враги? Не переходил ли он кому - нибудь дорогу?
- Знаете ли, Женя очень сложный человек, - проговорил Сташкевич, тщательно подбирая слова, - он замкнут и, к тому же, чересчур требователен к людям. Валя как - то раз сказал, что он тебя все время, словно бы в чем  - то обвиняет. Так, говорит, и ждешь, что он подойдет к тебе с фразой Райкина "А где Вы были с восьми до одиннадцати?" Я уже сколько раз ему говорил, Женька, будь мягче. Тебе не удастся изменить человеческую сущность. Никому еще не удалось. Все равно будут врать, бездельничать, изворачиваться и думать, что начальник дурак. Людям не слишком нравится, когда кто - то создает для них правила и требует неукоснительно их придерживаться.
- Скажите, а явные враги вами замечены не были?
- Даже не припомню  наверное, нет. Мы ведь все цивилизованные люди, - он сухо рассмеялся и, став вдруг задумчивым, закончил, - если только Федорчук
- Кто это?
- Его старый недруг. Женя несколько раз отзывался о нем, как о "страшном человеке, способном на любую низость".
- Он угрожал ему?
- Простите, я не помню подробностей. Знаете ли, не в моих правилах копаться в чужом грязном белье.
- Понятно, - Толик сделал пометку в блокноте, - извините, Андрей Владимирович, еще один вопрос - а где вы провели вчерашний вечер?
Сташкевич бросил на него иронический взгляд.
- А я все ждал, когда же вы, наконец, зададите мне этот классический вопрос. С семьей. Знаете, в моем возрасте понимаешь, что семья - это самое ценное, что есть у человека, - он вздохнул, - к сожалению, порой осознание этого приходит слишком поздно.
Толик понял, что он имеет пристрастие дочери к наркотикам.
- Почему Вы не сказали дочери о своем увольнении? - спросил он после паузы.
 Сташкевич грустно усмехнулся:
- Хочу, чтобы она мной гордилась. Знаете ли, дело в том, что мы не слишком хорошо жили с ее матерью, и мне потребовалось много времени, чтобы завоевать ее доверие
 Он замолчал, задумчиво глядя на садящееся в  тучи солнце. Над водой с пронзительными криками носились чайки. Уставший мальчик, понуро шел следом за взрослыми, сжимая в руках найденный на берегу деревяшки.
- Посмотрите, Анатолий Владимирович, вот умирает еще один день, - негромко произнес Сташкевич. В молодости не замечаешь этого; напротив, ждешь ночи - поры развлечений. А я в последнее время, признаться, стал бояться ночей. Глупый старческий страх появился - уснуть и не проснуться.
- Да ну что вы Андрей Игоревич, -  деликатно возразил Толик, - какая же у вас еще старость?
Сташкевич только вздохнул и ничего не ответил. Они вошли в утонувший в полумраке лес.
- Дедушка, у меня песок в ботиночке, - пожаловался мальчик.
Сташкевич сел на корточки, усадил ребенка себе на колено и, разув ему сначала одну, потом вторую ногу, вытряхнул песок на землю. Толик стоял рядом - большой и нескладный, испытывая сильное желание поскорее закончить беседу и поехать домой, чтобы посвятить хоть один вечер целиком и полностью жене и детям.







                                        ГЛАВА 26

Антон сел напротив Светланы, положил ногу на ногу. Несколько минут оба молчали. Антон изучающе смотрел в ее лицо. Светлана сидела, опустив глаза.
- Послушайте, как я решил построить сегодняшнюю беседу, - произнес, наконец, Антон. Женщина вздрогнула от звука его голоса, прозвучавшего в тишине помещения особенно громко, - я не стану мучить вас вопросами. Я расскажу о фактах, которые мне удалось выяснить, поделюсь своими соображениями, а Вы меня поправите, если я в чем - то ошибаюсь. Э?
Она бросила на него испуганный взгляд и вновь потупила глаза.
- Ну, вот и отлично. Итак, начнем. Как мне стало известно, вы состояли в интимной связи со Сташкевичем Андреем Игоревичем.
Светлана вспыхнула - на бледных щеках загорелись ярко - алые пятна:
- Кто вам это сказал?
- Так состоите или нет?
- Это не то, что Вы думаете!
- О, милая моя, я настолько испорчен, что Вам даже не представить, чего я себе нафантазировал! - усмехнулся Антон.
- Кто Вам это сказал? Агрофена Михайловна?
- Да, она опознала в Сташкевиче мужчину, что приходил к вам, когда Аллахвердиева не было дома. И представьте, ее фантазия нисколько не уступает моей. И даже больше.  Сидя с подружками на лавочке, они представили такой сценарий вашего времяпровождения, что малышке Эммануэль ничего остается, кроме как  идти на фабрику валенки катать.
Светлана поморщилась.
- Что же еще такого крамольного ЗАМЕТИЛА Аргофена Михайловна?
- Например, что в последние полгода Вы два раза уезжали из города. Якобы, по работе.
- И, конечно же, она заметила, что на вокзал меня также провожал Андрей?
- Да, - довольно улыбнулся Антон.
- Так вот что я вам скажу  Антон, - четко проговаривая каждое слово, воскликнула Светлана. От волнения она раскраснелась, над верхней губой появились капельки пота, - я не собираюсь обсуждать с вами свою личную жизнь!
- Глупая баба! - в бешенстве заорал Антон, и Светлане на миг показалось, что он сейчас ее ударит. Она инстинктивно закрыла лицо ладонями. Антон взял себя в руки и гневно заходил из угла в угол, - пойми же - мне глубоко наплевать на твое "облико морале". Перетрахайся ты хоть со всей новосибирской областью!
Светлана тяжело дышала, глядя на него исподлобья.
- Но моя жизнь, да и твоя тоже, и твоего выродка зависят от того, распутаю я это чертово дело или нет! А я тебе скажу, что я его уже почти распутал, - он резко остановился напротив женщины - злой взъерошенный, опасный. И та невольно вжалась в стул, - вы со Сташкевичем организовали убийство твоего мужа!
- Да как вы смее  - воскликнула Светлана.
- Еще как смею! - он смотрел ей прямо в глаза, - у вас обоих был мотив. Ты в случае развода оставалась на копеечных алиментах, а он вообще по вине Аллахвердиева остался без работы, когда пенсия на подходе.
- А ограбление?!  - воскликнула Светлана, - я, что же, сама наняла преступников, чтобы они меня ограбили, подвергли опасности жизнь Витечки? -  она подняла руку, обнажив ее выше локтя. Там алел устрашающих размеров кровоподтек, - это я тоже сама себе заказала?
Антон криво усмехнулся
- Дорогуша, ты даже не представляешь, чего только люди с собой не вытворяют, чтобы обеспечить алиби.
Светлана посмотрела на него с новым выражением и тихо произнесла:
- Хорошо, я все вам расскажу, но хочу, чтобы вы знали - до сих пор я молчала лишь потому, что эта история не имеет никакого отношения к событиям роковой ночи.
- Ну, это уж мне решать, - сухо заметил Антон и сел напротив женщины.
- Можете смеяться, но мы с Андреем на самом деле всего лишь очень хорошие друзья, потому что  - она запнулась, и тише произнесла, - в общем, у него проблемы с потенцией. Он очень болезненно относится к этому. Даже слишком, пожалуй. У него это доведено до легкой паранойи. Он ведь еще мужчина в полном расцвете сил, и это досадное  недомогание  - она хрустнула пальцами, - он уже перепробовал много способов, убил в это дело кучу денег. А я  мне очень нужен друг. Мы с Женей уже давно стали чужими людьми  - она обвела глазами комнату, - попутчики в купе поезда  и то, пожалуй, ближе, чем мы  вы не представляете, как это тяжело! - ее голос дрогнул, и Светлана прервалась, пытаясь взять себя в руки.
Антон молчал, не мешая ей собраться с мыслями.
- Вы когда - нибудь слышали об остеопатии? - неожиданно спросила она более глухим голосом, чем ранее.
- Это что - то из медицины, - неуверенно ответил Антон.
- Да, один из видов мануальной терапии. Это достаточно молодое направление, но оно стремительно завоевывает популярность, потому что врач  - остеопат без боли, только мастерством рук творит чудеса, воздействуя не только на опорно - двигательную систему, но и на внутренние органы.
- Вы осваиваете это направление?
- Да. Я уже давно делаю массаж детям, а когда узнала об остеопатии, реально заинтересовалась этим. Что же касается Андрея, то он просто воспрял духом, потому как остеопатия позволяет решать мужские проблемы, - она помолчала, думая, как бы озвучить следующую мысль, а с некоторым вызовом произнесла, - Андрей полностью оплачивает мое обучение.
Антон только кивнул.
- Дело в том, что у нас в городе еще слишком мало специалистов высокого уровня, центры есть только в Москве и Петербурге. Поэтому, на учебу мне приходится летать в столицу. Все расходы на это так же взял на себя Андрей
- Евгений в курсе того, что Вы учитесь?
- Нет, - она вновь хрустнула пальцами, - я делаю это для своего будущего и будущего своего сына. Как только я буду уверена, что смогу обеспечить нас, я уйду от Жени, - она помолчала и твердо произнесла, - я так решила.
- И что же, его не интересует, куда Вы уезжаете? -  не поверил Антон.
- На учебу, - горько усмехнулась Светлана, - а подробности его не интересуют. Думаю, он вообще замечает мое отсутствие лишь, когда пустеет холодильник.
Они помолчали.
- Светлана, а Вы бывали у Сташкевича дома?
- Да. Несколько раз, - равнодушно ответила она.
- И что представляет собой его семья?
- Он живет один. Часто к нему приезжает дочь от первого брака, привозит в гости внука. Андрей не чает в нем души.
- А какие у вас отношения с его дочерью? Что она за человек?
- Я думаю, она неплохая женщина, но, признаться, не могу даже вспомнить, чтобы мы с ней хоть раз просто пообщались за чашкой чая. Она очень занятая. Работает ведущей на телевидении, и всегда, если я заставала ее у Андрея, она сразу же уезжала  только
На лицо Светланы набежала тень.
- Что такое? - тут же откликнулся Антон, - вспомнилось что - то нехорошее?
- Нет, это так, не имеет отношения
Антон требовательно смотрел в ее лицо.
- Это было весной, в апреле, - неохотно начала она, - все так неприятно получилось
 однажды под вечер мне позвонила Ирина и попросила о помощи. Ее экстренно вызвали на работу, а у Кирюши поднялась температура, и оставить его было не с кем. Няня, что обычно сидит с ним, взяла несколько дней отпуска и уехала из города; Андрей не мог уйти с работы, а оставить мальчика одного Ирина побоялась. Тогда она вспомнила обо мне - ведь я все - таки врач, и попросила приехать, посидеть с ним часок, пока она не вернется.
- Вы приехали к ней или к Сташкевичу?
- К Андрею. В том - то и дело, что она приехала к нему, а тут у ребенка неожиданно поднялась температура. Как потом оказалось, это было отравление.
- И что же произошло, когда вы приехали?
- Ничего особенного. Ирина поблагодарила меня и убежала на работу. Кирилл хныкал, и я, чтобы успокоить его, начала читать его любимую книжку. Знаете, есть такие с объемными картинками
- Да - да
- Часа через полтора пришел Андрей, - она зябко поежилась, - почему - то, увидев меня, он пришел в ярость. Я никогда его таким не видела. Он напугал Кирюшу, в порыве ярости порвал книгу. Я тоже сильно испугалась. Я не могла понять причину его злости, а выяснить в тот день оказалось невозможно. Как раз в это время вернулась Ирина, и я поспешила уехать домой.
- Ну а потом вы выяснили, чем была вызвана вспышка его гнева?
- Да  это было связано с тем, что мой муж сместил Андрея на работе  но потом он мне все объяснил, - она судорожно вздохнула, - я, конечно, была в шоке. Я не знала, как теперь смогу смотреть Андрею в глаза . Но, к счастью, он умный человек и понял, что я не имею к решению мужа никакого отношения
- Понятно
Антон нащупал в кармане припасенный козырь и положил перед Светланой на стол склеенные половинки фотографии, что получил от Крепыша.
- Давайте поговорим об этом юноше. Кто он? - спросил Антон, внимательно следя за реакцией Светланы.
Несколько секунд она недоуменно рассматривала фотографию. На ней были изображены Светлана и еще совсем молодой мужчина в момент полового акта. Они был и сняты в профиль, но Светлана узнавалась без труда.
- Что это значит? - выдавила она, наконец.
- Вот именно я и хотел  спросить у Вас. Еще одно чудо остеопатии?- насмешливо произнес Антон.
Светлана вскинула на него горящие презрением глаза и брезгливо отстранилась от стола, будто на нем лежала не фотография, а дохлая крыса.
- Убирайтесь вон вместе со своими мерзкими компроматами, - произнесла она звенящим голосом.
- Признаться, я ожидал другого ответа, - гадко улыбнулся Антон.
- Мне нечего Вам сказать ОБ ЭТОМ, - она отвернулась в угол. Ее грудь под тонкой тканью разорванного на плече платья судорожно вздымалась, - где вы это взяли?
- Не буду Вас обманывать - не в семейном альбоме, - он стал серьезным и подался вперед, заглядывая женщине в глаза. Светлана при этом инстинктивно отстранилась, - Света, я хочу, чтобы Вы поняли - я Вам не враг.
Она недоверчиво усмехнулась, не глядя на него.
- Эту фотографию нашли в вашей квартире. В спальне, на полу. Она была разорвана, будто бы в порыве ярости.
- Ложь!
- Да, но кому - то очень надо, чтобы все думали иначе.
Светлана в смятении посмотрела в его лицо. В тусклом свете лампы, стоящей на столе, была освещена лишь половина его. Вторая, как оборотная  сторона луны, оставалась в тени. Светлане захотелось ему доверять. Она была так напугана, ей был необходим хоть кто - нибудь кого можно не бояться. Кто защитил бы ее и ребенка.
- Кому это надо? - спросила она с дрожью в голосе, - мы ведь не сделали никому ничего плохого. Ни во что не вмешиваемся,  живем себе тихо
Антон изучающе смотрел на  ее дрожащие губы, тонкие нервные пальцы. Одно из двух - или Светлана Аллахвердиева непревзойденная актриса, или она на самом деле ничего не знает.
- Вы уверены, что никогда не видели этого человека? - он кивнул на фотографию.
По ее губам скользнула жалкая улыбка
- Да  я не понимаю, кому все это надо? Зачем?
- Вам в последнее время никто не звонил, ни угрожал?
Она отрицательно покачала головой.
- А может, что - то такое было? Чему Вы не придали значение? Подумайте. Это очень важно.
- Нет  нет
- Нет, - эхом повторил Антон и встал, разминая ноги.
Светлана вопросительно смотрела на него снизу вверх.
- Скажите, Вам удалось найти ключи? - неожиданно спросил он.
- Ключи? - недоуменно переспросила женщина.
- Да. Вы ведь не так давно потеряли ключи и попросили у мамы запасные.
- Да, - растерянно отозвалась она, - я нашла их. Они были за диваном
- Сколько дней их не было?
- Я  не помню
Он приблизил к ней лицо, полностью  оказавшись в круге света. Их взгляды перекрестились, и Светлана неуверенно спросила:
- Это так важно?
- Да.
- Дайте подумать . Я обнаружила их пропажу  во вторник, когда собиралась на работу  в тот же день я поехала к маме, взяла у нее вторую связку, а в четверг  нет, в среду вечером нашла ключи.
- Виделись ли Вы в этот промежуток времени с Андреем?
- Нет.
- Точно? - Антон с досадой вертел в пальцах зажигалку.
- Да.
- А когда вы встречались с ним в последний раз до этого?
- В воскресенье  мы гуляли с детьми в парке.
- И после этого Вы пользовались ключом?
- Ну да  наверное  - у нее был потерянный вид.
- Так "ну да" или "наверное"? - жестко уточнил он.
- Я  не помню таких мелочей, - она потерла пальцами виски.
- Хорошо, а теперь, давайте вспомним, не приходил ли к Вам кто - нибудь в гости со вторника по среду?
- Нет  только соседка забегала.
- Что за соседка? Как зовут?
- Да Вероника из старого дома. Мы раньше жили на одной площадке - в доме напротив нашего - сдружились, и до сих пор поддерживаем отношения.
- Когда она заходила?
- В среду   - Светлана остановила на Антоне посветлевший взгляд, - ой, да она же и нашла ключи! Мы болтали, я прошла на кухню, а она мне крикнула, посмотри, а  не твоя ли это пропажа? Оказалось, что связка упала за тумбочку.
- Какая глазастая соседка, - довольно улыбнулся Антон и достал огрызок карандаша, - давай мне ее имя, отчество и адрес.
Под диктовку Светланы он записал все на  клочке бумаги и потер руки.
- Антон, - позвала его женщина. Он поднял голову, - найдите их, пожалуйста.
Она жалобно улыбнулась, и Антон, не в силах выдержать ее взгляд, резко развернулся и вышел, не прощаясь.


ГЛАВА 27
Откинув голову на спинку кресла и поигрывая кистями накидки, Настя, сидела полуприкрыв глаза и чувствуя на себе взгляд Антона. В воздухе что - то неуловимо изменилось, каждое движение наполнилось вдруг особым смыслом, словно каждая вещь вступила с ними в негласный сговор. Ровный рокот голоса Семеныча, подобно морским приливам то приближался, становясь громче, то совсем затихал. Насте показалось, что само время изменило течение - минуты стали медленными и плотными; из открытого  настежь окна в комнату вместе  с ночной прохладой проникал сладковатый запах цветущей сирени. Настя ощущала себя какой - то новой, незнакомой; в движениях появилась плавность, тело приобрело легкость и гибкость, и ей нравилось это преображение.
Ты чувствуешь меня?!
Она открыла глаза и, встретившись с взглядом Антона, невольно вздрогнула. В груди сладостно защемило. 
Чувствуя на себе его взгляд, Настя грациозно поднялась с кресла, потянулась и вышла из комнаты, оставив дверь приоткрытой.
Легко ступая и ощущая в себе силу и чувственность молодой самки, она прошла коридором до комнаты Антона, вошла туда и, подойдя к окну, с силой распахнула раму. В уши ударил оркестр кузнечиков, дыхание перехватило от пьянящего запаха сирени.
Настю слегка знобило, и она в волнении обняла себя за плечи.
Скрипнула дверь. Девушка вздрогнула всем телом, словно от электрического разряда. Кровь горячей волной прилила к лицу и застучала в висках.
Тихо.
Так тихо
Только его дыхание.
Ближе
Еще ближе
Рядом
Обжигает шею - шумное, горячее.
Настя коротко вздохнула и резко повернулась к Антону. Встретившись с голодным выражением его глаз, судорожно сглотнула. В нем было что - то первобытное. Свет взошедшей луны отражался в темных глазах металлическим блеском.
Он пришел на ее зов, на ее запах. Кто тут говорил о гомосаппиенсе?  О власти разума над зовом плоти? Из всех истин в эту ночь осталась одна  -  она его Женщина, он  - ее Мужчина.
Настя почувствовала, как из глубины естества поднимается дикая, животная страсть. Хотелось исцарапать его, искусать. Это было как наваждение. Никогда раньше Настя не испытывала ничего подобного. В ней будто бы родилась иная женщина, и она упивалась новым состоянием, как упивается вкусом горячей крови новообращенный вампир.
Антон резко прижал ее к себе, и она, почувствовав жар его тела, совершенно опьянела.
Яростно целуя ее в жадно открытый рот, в шею, плечи, он начал проворно расстегивать пуговицы на ее рубашке. Настя, в свою очередь, тоже вцепилась в его пуговицы.
Это занятие значительно охладило ее страстный пыл. Почему - то   она никогда раньше не замечала, что на мужских рубашках так много пуговиц, а главное - такие тугие, маленькие петли.
Антон умело снял с нее рубашку и хотел отвести ее руки, вцепившиеся в его пуговицы, но Настя проявила небывалое упрямство и раздраженно отпихнула его локтем, с усердием продолжая свое занятие. Антон отстранился, глядя на нее с недоумением. Он, конечно, подозревал, что с этой девушкой у него пройдет не все гладко, но чтобы закончилось не успев начаться
Настя пыхтела над нижней пуговицей, высунув от усердия кончик языка.
- Если бы я знал, что тебя это так увлекает, то одел бы еще и шинель, - сухо заметил Антон.
Настя убрала с лица упавшую прядь волос и, наконец - то разделавшись с противными пуговицами, посмотрела на Антона взглядом победительницы конкурса "А ну  - ка девушки!"
- Жаль, что ты не Тарзан! - заявила она.
- Да, мне тоже порой бывает обидно, - заметил он, глядя на нее с досадой, - а что, ты предпочитаешь заниматься этим на деревьях?
Настя представила себе его на березе в шинели, и романтический настрой окончательно сошел на нет. Несколько секунд они молча разглядывали друг - друга. Чувствуя, что безвозвратно все испортила, Настя неуверенно улыбнулась
- Нет, просто если бы ты был Тарзаном, у тебя была бы только набедренная повязка.
Она увидела, как на его лице появилась так любимая ею лукавая улыбка
- Ну, над этим можно поработать
Их взгляды встретились, и оба одновременно воскликнули:
- Повторим?
- Дубль два?
У Насти загорелись глаза:
- А давай, как будто бы тебя нет!
Его лицо вытянулось:
- Интересное кино! А кто же тогда есть?
 Она поспешила пояснить:
- Ну, в смысле, что ты еще не пришел! А я  лежу - вся в томлении и ожидании, - она немедленно залегла на диван и закинула руку за голову, приняв соблазнительную позу.
- И она хочет, чтобы я по своей воле ушел, - пробормотал Антон, глядя на Настю таким взглядом, что та разрумянилась от удовольствия.
Он сделал пару неуверенных шагов к двери и вдруг резко развернулся и с возгласом
- А вот и я!
Бросился к ней на диван


Потом они долго лежали, слушая дыхание друг - друга.
Опустошенные и счастливые.
Насте так хотелось узнать, о чем он думает и чем это было  для него. Она слегка повернула голову и, увидев, что Антон одновременно тоже повернул голову, рассмеялась.
- Чего? - улыбнулся он.
- Ничего  а ты чего?
- И я ничего 
Насте стало очень, очень радостно. Расхохотавшись, она охватила его руками и ногами, как медвежонок коала дерево и звонко чмокнула в щеку.
Ей захотелось сказать "Я люблю тебя", и Настя уже набрала дыхание, но в последний момент решила, что пока не время, и выдохнула.
Несколько минут они лежали молча. Антон с мягкой улыбкой гладил ее по щеке.
- Знаешь, - повернулась Настя,  - мне кажется, что мы уже сотню лет вместе.
Антон внимательно посмотрел на нее и серьезно ответил:
- Знаю.
После чего он потянулся к барсетке и со словами:
- Я возвращаю ваш портрет
Протянул девушке паспорт.
- Ты нашел его! - радостно вскрикнула Настя, но в следующее мгновение, все, поняв, вспыхнула от гнева, - так это ты?!
Но следующий документ, который Антон протянул ей, заставил Настю забыть о гневе. Держа в руке загранпаспорт на свое имя, девушка перевела растерянный взгляд с неподдающихся сомнению в подлинности печатей на лицо Антона. Он был серьезен.
- Но как же  - пробормотала она, - это значит, что
- Это значит, что тебе лучше уехать, и чем дальше, тем безопаснее.
- То есть  ты думаешь? Думаешь, у нас нет ни одного шанса? - она напряженно в его лицо, - мы сдаемся?
- Нет. Но я хочу быть уверен, что ты в безопасности.
Настя хотела отложить паспорт в сторону, но Антон властно остановил ее жест.
- Только не надо красивых и глупых жестов!
Девушка растерянно сжала паспорт в руке. А ведь он прав - это не красивый приключенческий роман, в котором прекрасные душой и телом герои совершают благородные поступки и где, несмотря на все опасности и лишения, которые их подстерегают, читатель знает - все равно будет  happy end. Это жизнь. И она очень, очень сильно хочет выжить!
И  знает, что единственный для них шанс на выживание - это бегство.
- И  когда мне надо уехать? - выдавила, наконец, Настя.
- Сегодня. Пока еще  есть возможность проскочить.
- А  ты?
- Обо мне не беспокойся, - усмехнулся Антон, - я, как таракан, всегда найду щель, где спрятаться.
- А  Женя? - еще тише спросила Настя.
- Я не Ной, чтобы спасать всех подряд! - раздраженно оборвал он.
Настя бросила на Антона неуверенный взгляд.
- А  может, с ними можно договориться?
- Ася, расстанься с иллюзиями. Ты попала в мир хищников, и здесь нет такого понятия, как договоримся. Здесь действует только один закон - закон силы. Выживает тот, у кого острее зубы или длиннее ноги. И запомни - здесь - каждый сам за себя! - он резким жестом достал сигареты, закурил.
- Мне  надо подумать  - медленно произнесла она.
- Думай, - пожал он плечами.
Они долго молчали.
Настя в задумчивости потирала пальцем обложку паспорта. Антон ждал, пока она примет решение, ни на чем не настаивая. За стеной, у Семеныча надрываясь, пел Высоцкий.
"Идет охота на волков,
идет охота "
И сколько же ей придется скрываться? Жить, в постоянном страхе быть найденной, узнанной? Вздрагивать от каждого шороха в чужой стране, на чужой постели. Чужая всем
Насте вспомнился роман Пауло Коэльо, в котором рассказывалось о двух пророках, скрывающихся от преследоватей. Наблюдая за тем, как убийцы сжигают дома, подбираясь к ним все ближе, они поняли, что ожидание смерти хуже ее самой, и не в силах больше ждать конца, сами вышли к убийцам. *
Глядя на свои руки, Настя глухо произнесла:
- Я не поеду.
- Из - за Аллахвердиева? - жестко спросил Антон.
- Нет, - удивилась девушка, - из - за мамы  из - за тебя  из - за себя самой. Здесь - мой мир. Здесь - моя жизнь. Здесь мое прошлое и настоящее. А там  там все будет мне чужим и я буду всем чужой  уехав, я потеряю себя
- Геройство, - презрительно усмехнулся Антон, но Настя оборвала его
- Нет, не геройство. А то, чего я больше всего страшусь в жизни. Одиночество.

Настя видела, как Антон уснул. Его дыхание стало ровным, черты лица смягчились; разгладилась и стала едва заметной упрямая складка на переносице в виде буквы  "z". Он стал беззащитным и трогательным. Настя улыбнулась и нежно провела пальцем по его влажной груди. Она почувствовала себя усталым путником, который после долгого блуждания по лесу, неожиданно вышел на ровную, прямую дорогу.

Антона затягивал в себя сон. Сон, бывший не так давно страшной реальностью, а теперь превратившийся в ночной кошмар, постоянно мучающий его. Антон сразу узнал эту местность - обоженную злым солнцем, утоптанную сотнями сапог красноватую землю. Это было беспощадно - жаркое лето. Температура воздуха уже с раннего утра зашкаливала за тридцать градусов, а в полдень находиться под открытым небом становилось просто невозможно. Солнце выжигало все живое. На сколько хватало глаз - расстилалась голая, глинистая пустыня, где невозможно было найти и слабой тени.
Сотни обозленных, измотанный зэков изо дня в день добили ее, поднимая кирками тучи пыли. Она висела в неподвижном  воздухе, оседала на плечах, забивалась в ноздри, ела глаза, скрипела на зубах. Тучи назойливых оводов жужжали над головой, норовя присосаться к разгоряченному, потному телу, сводили с ума. Казалось, эта пытка никогда не закончится.
Злые, как черти конвоиры в оцеплении так и следили за малейшим промахом, неповиновением, чтобы сорвать на заключенных накопившуюся ярость за неудавшуюся жизнь. Лениво переругивались огромные кобели. С их высунутых языков стекала густая слюна и, падая на землю, запекалась в раскаленной пыли.
Антон слышал рядом с собой тяжелое дыхание Барона; в ноздри бил резкий запах его пота. Голова уже который день раскалывалась от боли. Барон был огромным, тяжеловесным, с ручищами - ковшами и мощным торсом. Когда он надвигался на Антона в тесноте камеры, тому казалось, что сейчас его прихлопнут, как мошку, оставив лишь мокрое пятно на стене. Хуже раскаленных дней были душные, липкие ночи в камере, полные животного страха, что вот - вот из темноты появится горячая рука и сдавит горло мертвой хваткой.
Очнувшись сегодня утром из забытья, которое невозможно назвать сном, он понял, что больше не может.  У него не осталось больше сил для противостояния.
Шею пронзила боль. Антон механически прихлопнул впившегося  овода и, не поднимая головы, осмотрел площадку. Зэки с остервенением долбили каменную землю. На лицах - толстый слой красноватой пыли, робы на спине потемнели от пота.
Здесь все было жестко. Малейшее неповиновение - пятнадцать суток карцера; попытка к бегству - расстрел на месте. Мерно поднимая и опуская кирку, Антон исподлобья осматривался по сторонам. Он на самой неудачной позиции - почти в самом центре - значит, простой побег не подходит. Наверняка, перехватят, могут ограничиться карцером, а через пятнадцать суток опять в ненавистную камеру. Нет, действовать надо наверняка . Надо напасть на одного из конвоиров. Прямое попадание  - ни одного шанса на выживание. Антон мрачно улыбнулся и исподтишка посмотрел на Барона. Что, не ожидаете суки, такого поворота?
Он оценивающе осмотрел конвоиров, решая на ком остановить выбор. Вон тот - с красной рожей и мутными с похмелья глазами.  У него на лбу написано "мне надо сегодня хоть кого - нибудь убить". Осталось дождаться, пока он приблизится
Во рту было сухо и горько. Стук кирок о землю создавал какофонию и сотнями молотков отдавался в голове. Антону стало вдруг казаться, что это не звуки ударов кирок о землю, а шаги приближающегося конвоира. Нервы были натянуты, как струна. На миг страх ледяной волной прошел по спине. Несколько мгновений боли, растянутые до вечности и все. Ничего. Для него все закончится.
Напоследок захотелось вспомнить что - нибудь светлое и радостное, чтобы знать, что не зря все - таки столько лет землю топтал.
Вспомнилось то, как ездили с отцом на рыбалку; ночевали в палатке; ночная прохлада, оглушительный треск кузнечиков; а на рассвете к ним в палатку заглянула лобастая голова белого жеребенка. Большие, миндалевидные глаза смотрели с испуганным любопытством, нежные ноздри втягивали воздух, с толстых губ на одеяло падали капли воды. Антону показалось, что сквозь смрад немытых тел и пыли, он чувствует запах свежескошенной травы, и тоскливо заныло сердце. Он неожиданно остро понял, как сильно любит жизнь. Пусть в грязи, в крови, но он хочет жить. Ради той дурашливой жеребячьей мордашки, доверчиво тычущейся в одеяло, ради неторопливых бесед с отцом у ночного костра, ради ровного гула леса . Ради всего, что живет в его памяти, что в нем и уйдет вместе с ним в небытие


ГЛАВА 28

Михей прошел по коридору и заметил слабую полоску света, выбивающуюся из - под двери кабинета. Поколебавшись, он подошел к двери и приоткрыл ее. Толик сидел за столом, подперев голову ладонями. Большой свет был выключен, горела лишь настольная лампа, и в круге ее  желтого света, стол и сидящий за ним мужчина казались единым  неуклюжим угловатым животным.
- Ты чего так поздно? - удивился Михей.
- Думаю, - ответил Толик, не меняя позы.
Михей вошел в кабинет и сел напротив. Он увидел, что на столе перед ним лежат документы об изнасиловании.
- Ну что, удалось что - нибудь выяснить?
Толик встал, прошел к шкафу, достал с нижней полки початую бутылку водки и два граненых стакана. Подышал в один из них, потом протер носовым платком и налил в каждый по две четверти. Михей молча наблюдал за ним, нащупывая в кармане брюк листок с нарисованным фотороботом. Говорить или не говорить? Толик закрыл бутылку и кивнул Михею. Не чокаясь, выпили.
- Теплая, - с отвращением заметил Михей.
- Угу, - согласился Толик и, отвинтив крышечку, налил еще по одной. Снова выпили, после чего Дубиков положил широкую ладонь на документы, - вот он, наш клиент. Я заслал запрос по районам за последние три года. Первое изнасилование произошло два года назад в начале лета. Девочке восемь лет. С тех пор жертвы помолодели - в этом сезоне его интересуют уже четырех - пятилетние. Но подчерк один - сразу видно. Все изнасилования происходят в лифтах. Он увозит жертв на чердак.
- Что - нибудь еще общее есть? - хмуро спросил Михей.
- Да, все преступления происходят в теплое время года.
- Боится инструмент заморозить, - презрительно усмехнулся Михей, - сволочь. Что же он зимой делает? Мемуары пишет?
- Плохо то, что у него нет привязки к району. Гастролирует по всему городу.
- А дети? Тоже разные, или отдает предпочтение блондинкам?
- Да нет, разные. В основном, конечно, из неблагополучных семей, где  девочки предоставлены сами себе, гуляют без присмотра родителей. Но есть и вполне приличные, - Толик зашуршал бумажками, - вот, например, показания матери потерпевшей. Совсем свежее преступление - совершено три недели назад. Первомайский район. Девочке пять лет. Никогда не заходила в подъезд с незнакомыми мужчинами, а уж тем более, не садилась с ними в лифт. Мать уделяла этому в воспитании особое внимание.
- Знакомый? - сощурил глаза Михей.
- У следствия была та же версия. Проверили всех и каждого. Нет, не знакомый.
- Значит кто - то, кто вызывает доверие у детей.
Толик закрыл папку и протер красные глаза
- Я объехал несколько мест преступлений. И выяснил одну особенность - может и пустяк, но, знаешь, как говорил один мой приятель, любая муха может оказаться слоном, если к ней повнимательнее приглядеться. Там везде есть специализированные детские площадки.
- И что?
- Я вот подумал, ребенок не пойдет в подъезд с первым встречным. Значит, ему надо войти с ним в контакт. А что может делать взрослый мужчина на детской площадке, не вызывая подозрений?
- Он может ее монтировать! - осенило Михея.
- Да, я подключил Инну. Она сопоставляет  сейчас даты установки детских площадок в местах совершения преступлений с датами нападений. Я узнал, что четыре из них устанавливала одна и та же фирма, а значит, есть шансы найти нашего насильника.
Он помолчал, глядя на стакан так, словно ища у того ответа на мучавший его вопрос.
- Да, еще одна деталь, - Толик снова повернул голову к Михею, - несколько потерпевших указали на какие - то ослепительные огоньки.
- Аттракционы?
- Лампы на них зажигают вечером, а преступления происходят в разное время  - задумчиво произнес Толик.
- Что же это может быть? Огоньки, огоньки
Они помолчали.
- А что с твоим Кравцовым?
- Пока молчит. Но рыльце у него явно в пушку. Я проверил его финансовые дела. Кравцов был частым посетителем казино на Вокзальной. Его без труда опознали крупье.
- Тройка, семерка, туз? - рассеянно пошутил Толик, все еще думая о своем деле.
- Да, удачливым игроком его назвать было нельзя. Завтра с утра проведем очную встречу с подругой Николаевой. И если она подтвердит свои слова, то думаю, что Кравцов задержится у нас надолго.
- А Федорчуком пока не занимались? - спросил Толик.
- Федорчуком? - Михей напряг память, - а, это, якобы, злобный враг Аллахвердиева?
- Да.
- Не, некогда. Сам знаешь - людей не хватает. Послал бы Стаса, да он уже при деле - должен заехать в НИИ, где работал Сташкевич. Вдруг, там остались те, кто знал его лично, работал с ним. Завтра должен сообщить о результатах.
- Понятно  а по Аллахвердиеву и его спутнику что - нибудь удалось узнать?
Михей бросил на коллегу быстрый взгляд и, поколебавшись, достал сложенный вчетверо лист бумаги.
- Вот, думай сам, что с этим делать, - произнес он, протягивая фоторобот Толику.
Тот, заинтригованный, развернул листок и чуть не подпрыгнул на стуле.
- Это  точно?
- Да, сомнений нет. Я навел справки. Его выпустили восемь месяцев назад.
Толик молчал, рассматривая фоторобот, словно ища в нем хоть какое - то доказательство того, что это не Антон.
- Я думал, вы поддерживаете отношения, - заметил Михей после паузы.
- Нет  не поддерживаем, - тихо откликнулся Толик и еще тише добавил, - но, кажется, настало время возобновить.
В этот момент у него зазвонил мобильный телефон.
- Папа? - раздался взволнованный голос Пашки, - папа, у нас мама пропала!
- Как пропала? - растерялся Толик, - куда пропала?
- Если бы мы знали куда, то нашли бы, - язвительно заметил сын.
Толик потер лоб. Вот, уже яйца куриц учить начали.
- Так, давай все по - порядку. Когда она пропала?
- Мы вернулись домой из Центрального парка, а ее нет. Нет, нет и нет.
- А дед где?
- Он занял позицию на балконе.
- Понятно. Скоро приеду. Никуда не уходите.
Он торопливо встал и похлопал себя по карманам.
- Черт знает что. Жена пропала, - Толик повернул к Михею растерянное лицо.
- Да куда она пропала? - небрежно махнул рукой Михей, - моя так каждый вечер пропадает - то у одной соседки лясы точит, то у другой. Я уж иногда думаю, вот бы она где - нибудь заблудилась, а я бы искать не пошел, - он густо рассеялся.
Толик встревожено покачал головой.
- Не, моя не такая. Если собирается куда, обязательно предупреждает, - он остановился у двери, ожидая Михея, чтобы закрыть кабинет, - я же вот ее в обед видел, когда домой заезжал. И она ничего не сказала о том, что куда - то собирается.
О том, что видел жену еще раньше в подозрительном месте с непонятными намерениями, Толик, конечно умолчал. Он надеялся так же на порядочность Стаса.
Когда он заехал домой переодеться перед встречей со Сташкевичем, у них с Ниночкой состоялся весьма странный разговор.  Она не только настаивала на тот, что весь день провела дома, но и делала двусмысленные намеки на то, что служба Толика "и опасна и трудна, и на первый взгляд, как будто не видна"!


Губы Ниночки задрожали, и по щеке стекла крупная, прозрачная слеза. Вот взять бы и забыть, выкинуть из мыслей звонок Тамары и начать жить как раньше - на взаимном доверии. Но она не могла. Подозрение Толика в неверности засело в ее мозгу оскоминой. Тем более подозрительным показалось Ниночке поведение мужа, когда он вернулся домой уже под вечер. Переодеться. А чего бы это ему переодеваться? И смотрит на нее как - то странно - будто сквозь. А самое странное - то, что он вернулся потом. Толик вообще - то часто возвращался, вспоминая в лифте или при выходе из подъезда, что забыл дома что - то необходимое, но в этот раз он ничего не забрал. Только потоптался у порога, глядя на жену непривычно - строгим взглядом и ушел. Ниночка сразу поняла - что - то здесь не то. Не решился при жене забрать что - то важное, и как только за ним закрылась дверь, тут же бросилась в комнату, к скинутой Толиком на стул рубашке. Так и есть - в кармане она обнаружила пригласительный на MEGA PATY в ночном  клубе "Winners", полученный Толиком утром от Леночки.
Порыдав с полчаса, Ниночка решительно поднялась. Ну, нет уж, она не позволит делать из себя дурочку! Пора уже разоблачить подлеца и прилюдно бросить ему в лицо обвинения.
Провозившись у зеркала больше обычного и удалив с помощью косметики следы горестей и печали, Ниночка включила утюг, достала из шифоньера выходную блузку с рюшами, которую она купила на барахолке только месяц назад, и успела одеть только   два раза - когда провожали на пенсию Раису Васильевну и на праздник к Томочке; и черную трикотажную юбку - старенькую, но верно служащую. Быстро пройдясь утюгом по вещам, Разоблачительница оделась, поправила перед зеркалом прическу. Не мешало бы, конечно, подкрутить волосы, но на это нет времени. И так опоздает к началу праздника - все, наверняка, уже сядут за столы.
Женщина просунула руку за батарею, достала шерстяной носок, где хранилась заначка на новые зимние сапоги для себя и пуховик Даше, отсчитала пять сотен, потом подумала, взяла еще три и бережно положила носок обратно за батарею. Неизвестно еще, когда и чем вечер закончится. Но, ох, какие расходы! Положив деньги в платочек и приколов его к бюстгальтеру, Ниночка поправила рюши на груди и ринулась в бой.
Такси остановилось возле невысокого здания, у входа в которое толпилась молодежь.
- Стыд - то какой! - подумала Ниночка и испытала острое желание малодушно сбежать, но потом сжала  волю в решительный кулачек. Отвернувшись от водителя, она достала из бюстгальтера деньги за проезд, вздохнула, видя, как они исчезают в его кармане, и вышла из машины. Ниночка протолкалась сквозь плотную толпу детей, с осуждением посматривая на курящих девочек. Ужас - и куда только родители смотрят. Надо будет спросить у Даши - есть ли такие у них в классе?
Прижимая к груди дерматиновую сумочку, она открыла дверь и вошла внутрь. Охранник  - молодой парень - молча разглядывал ее.
- Здравствуйте, - смущенно пробормотала Ниночка, - я на праздник  этот  - нерусское название вылетело у нее из головы.
- Праздник? - почему - то расхохотался охранник, - а вы уверены, что вам сюда?
- Да  у меня вот, - она начала торопливо рыться в сумочке в поисках пригласительного, - у меня есть билет на бесплатный вход.
- Да я тебя, мамаша и так пущу, - со смехом сказал он, - у тебя что, сольный номер? Нижний брейк или фристайл?
Ниночка не поняла ни слова, но посчитала необходимым обидеться. Чем это ему ее "нижний брейк" не понравился? Приличная юбка - ни одной затяжки.
- Скажите, а там давно уже все началось?  - спросила она, ежась от звуков незнакомой музыки.
- Не бойся - у тебя еще будет время показать себя, - подмигнул охранник и отвлекся на вновь подошедшую парочку - шкафоподобную девочку и тощего, полупрозрачного мальчика.
Ниночка торопливо прошла в зал. Рев музыки обрушился на нее, оглушив и пригвоздив к стене. В горле запершило от сигаретного дыма - в зале было так накурено, что хоть топор вешай. Пред глазами вспыхивали и гасли разноцветные огни. Все здесь было совсем иначе, чем на привычных ей заводских вечерах во Дворце культуры. Во - первых, никаких столов накрыто не было. В зале под сумасшедшую музыку бесновались полуголые девицы, размахивая спутанными волосами. Несколько парней в широких штанах и платках на голове бились на полу в конвульсиях, взбрыкивая ногами.
Ниночка прижалась к стене, вцепившись в свою сумочку. Нет, ну, конечно, она не была совсем уж темной теткой. Она даже всю зиму отходила на курсы танцев для взрослых, где в паре с теперь уже пенсионеркой Раисой Васильевной разучивала факстрот, а с весны даже начала осваивать латино - американскую программу. Как говорила Раиса Васильевна, трясти сальцем в сальса. Но то, что Ниночка видела здесь, переворачивало все ее представление о танце.
- Тетечка Ниночка! - раздался слева радостный вопль. Ниночка вздрогнула всем телом и затравленно обернулась. К ней, раскрыв объятия, летела девушка, в которой она узнала старшую дочь Тамары Жанну. С девушкой явно было что - то не в порядке. Она была слишком бурной и напоминала фонтан карамели.
- Тетечка Ниночка! - взвизгнула Жанна, сжав растерявшуюся женщину в объятиях. От девушки остро пахло потом, - как же я рада Вас видеть! Как хорошо, что вы пришли! Я так вас люблю!
Ниночка невольно отстранилась, с недоумением вгляделась в лицо девушки. Оно было безобразно тупым; глаза, словно мертвые - пусты и мутны.
Ниночка вспомнила, что на дне рождения у брата, Жанна сидела замкнутая и хмурая, не проявляя к "тетечке Ниночке" совершенно никакого интереса. Тем еще более странным казалось ее поведение сейчас.
- Игоречек, иди сюда! - завопила Жанна, маша руками кому - то в толпе, - ну, иди же ко мне!
К ним, с вынужденной улыбкой, подошел молодой человек с усиками в яркой пляжной рубашке.
- Игоречек, посмотри - это тетечка Ниночка! Она подруга моей мамы! Ты представляешь, как здорово - она тоже здесь тусуется!
Ниночка жалко улыбнулась и поправила рюши на блузке.
Жанна неожиданно перестала кричать, ее лицо приняло задумчивое выражение и она, серьезно пообещав:
- Сейчас сблюю
немедленно выполнила задуманное. Ее вырвало прямо на стоящий рядом столик. Молодые люди, сидевшие за ним, возмущенно подскочили с мест и накинулись на девушку с оскорблениями. Жанна, не слыша их, осела на пол. Ниночка страшно разволновалась. Она торопливо открыла сумочку, достала платочек и бросилась к притихшей, словно перегоревшей Жанне.  Девушка сидела на полу, вытянув длинные ноги и тупо глядя в одну точку между ними. Тот, кого она представила, как Игоречка, перехватил Ниночку на пол пути и сжал ей руку.
- Не стоит беспокоиться. Я ее сейчас увезу.
- Но как же, - растерялась женщина, - ее надо показать врачу  ей надо домой
- Все в порядке. Я же сказал, вам, что сам все улажу, - настойчиво повторил молодой человек, и Ниночка почувствовала, как он сунул ей в руку смятую бумажку. После чего  поднял обмякшую Жанну на ноги и, положив одну ее руку себе на плечо, уволок девушку в толпу, которая тут же сомкнулась за ними. Ниночка, ошеломленная сценой, в растерянности открыла сжатую в кулак ладонь и увидела похожую на конфетный фантик купюру евро.


                                      ГЛАВА 29
В это утро Ниночка собирала мужа с детьми на выставку восковых фигур из Санкт - Петербурга. Ее четкие указания кто как должен выглядеть и вести себя, сыпались из распахнутого настежь окна на головы притихших на карнизе голубей.
- Даша, накинь кофточку - там сегодня прохладный ветерок.
- Паша, причешись!
- Шурик, не отставай от папы!
- Толя! Толя, что ты слоняешься без дела?
Толик, мерящий шагами коридор с зажатой в руке газетой кроссвордов, поднял на Ниночку недоуменные глаза
- Так ведь ты же все
- Вот именно! - повысила она голос, - и всю жизнь так!
- Ну, что ты от меня хочешь? - устало спросил он.
- Чтобы ты хотя бы под ногами не путался!
Дед, спрятавшийся на время сборов в своей комнате, выглянул и с заговорческим видом поманил к себе Пашку. У них, как обычно, были свои секреты.
Даша, в новых голубых джинсах вертелась перед зеркалом в коридоре. Крутанувшись так, что густые волосы, доходящие до середины спины, взлетали вверх, а потом падали на плечи тяжелой волной, она застывала в эффектной позе фотомодели, вывернув шею и положив руки себе на ягодицы. Глядя на нее, Ниночка с удивлением отметила, что дочь как- то совсем незаметно повзрослела; и узкие джинсы обрисовали уже вполне сформировавшиеся формы.
Вот так, скоро уже и замуж надо будет выдавать, - с невольным вздохом подумала Ниночка

Выставка восковых фигур располагалась с торца "Картинной галереи" в подвале.  Здесь было сыро, мрачно и, казалось, будто вся тяжесть бывшего "Дома советов" давит на плечи.
Зайдя в выставочный зал, вдоль стен, которого стояли восковые фигуры, изображающие известных людей современности, Пашка скривился:
- Ну, и где же заспиртованные уроды?
- Один уже пришел, - хихикнула Даша, и под гневным взглядом брата, заспешила к фигуре Дженнифер Лопес.
Толик, держа за руку засыпающего его вопросами "А это кто?" Шурика, медленно бродил вдоль ряда фигур, вглядываясь в их застывшие восковые лица. В тишине зала их шаги и голоса раздавались особенно громко. Кроме Дубиковых, посетителей больше не было, и только нахохлившиеся на  стульях по углам контролерши в черных одеждах по - вороньему хмуро взирали на посетителей.
- Пашка, щелкни меня, - крикнула Даша и замерла рука об руку с Лопес, выставив вперед одну ногу и чуть согнув ее в колене.
- Чего ощерилась? - грубовато сказал ей брат, расчехляя фотоаппарат.
- Давай скорее, - нетерпеливо воскликнула девушка и снова застыла с неестественно широкой улыбкой на лице.
Раздался щелчок, сверкнула вспышка, и девочка недовольно потерла глаза.
- Зачем так близко? У меня теперь перед глазами блестящие точки!
Толик, услышав ее слова, вихрем бросился к дочери через весь зал.
- Что ты сказала? - задыхаясь, спросил он, вглядываясь в ее лицо.
- Ничего  - недоуменно ответила девочка.
- Нет, ты что - то сказала про огоньки!
Не дожидаясь ее ответа, он рванул, было к выходу, но потом бросился обратно к детям и торопливо заговорил:
- Короче так, домой поедете самостоятельно, - на лицах детей выразилась растерянность, - ничего страшного. Сядете на двадцать восьмой троллейбус и без пересадок. Маме скажете, что меня вызвали на работу. Срочно. Понятно?
Он заискивающе заглянул им в глаза, прося о поддержке.
- Но  - попыталась возразить Даша, но Пашка, почувствовав себя взрослым, перебил ее:
- Все нормально, пап. Доедем.
Толик неуверенно взмахнул руками, и, развернувшись, торопливо зашагал к выходу.


- Ну, сокол наш ясный, что ты надыбал? - спросил Михей у пунцового от волнения Стаса. Малинин сидел в углу, постукивая по столешнице пальцами и искоса глядя на только что забежавшего в кабинет младшего лейтенанта. Желая растянуть удовольствие от предстоящего заявления, Стас, безуспешно пытаясь скрыть счастливую улыбку, небрежно бросил:
 - Да так
- Давай, давай, - резковато поторопил его Малинин.
- В общем, как поет Пугачева, "под этой личиной скрывался, блин, уголовник". Поболтал я с бабулькой  - вахтершей из дома детского и юношеского творчества, где  работал Сташкевич, когда, якобы, потерял место в НИИ. Она мне рассказала о том, что выперли его оттуда со скандалом после нападения на одну из фотолюбительниц. Сташкевич, как мог, отмазался. Повезло, что до суда дело не дошло.
- Ясно  - протянул Михей, и положил ногу на ногу, приготовившись сказать что - то уж очень глубокомысленное, но в эту минуту распахнулась дверь и в кабинет влетел Толик. Вид у Дубикова был таким, словно  он хочет сообщить, что "дом наш залит водой и в живых остались только мы с тобой". Присутствующие молча воззрились на него.
- Он их фотографирует! - выдохнул Толик и остановился, тяжело дыша и вытирая лицо смятым платком.
- Что?
- Я все понял! Он их фотографирует! Ослепительные огни о которых говорили потерпевшие - это фотовспышка. Это он!
- Сташкевич?- уточнил Михей.
- А ты откуда знаешь? - удивился Толик.
- Стас только что рассказ о том, что он был замешан в очень неприятной истории с молодой девушкой, из - за чего его сняли с должности руководителя фотокружка.
Толик вцепился в свои жиденькие волосенки.
- Нет, ну я  - то, я? Это же надо быть таким балбесом! Как он мне мозги - то запудрил тогда в Заельцовском парке со своими откровенными разговорами о надвигающейся старости!
- Но как
- Теперь объясняется, что он делал на детских площадках - он просто якобы гулял с внуком, а на самом деле высматривал жертву.
- Ну, дела  - протянул Стас.
- А что ты тогда говорил, тебя насторожило во время встречи со Сташкевичем? - спросил Михей.
- А, да. Похоже, что в момент звонка дочери, он как раз вышел на охоту, а потом по  - быстрому приехал в Заельцовский как раз передо мной. Я заметил, что у машины даже выхлопная труба еще остыть не успела. И потом, у его внука носки были испачканы в песке. Он был обут в сандалии, и песок забился в прорези, хотя Сташкевич сказал, что они еще не были на пляже. А в парке песка не было.
Михей решительно поднялся и потянулся к кобуре:
- Ну, что, ребята, навестим господина Сташкевича?


- А что  с Кравцовым? - спросил Толик, уже, когда ехали в машине, - удалось что - нибудь вытянуть?
- Пока твердо так и стоит на том, что машину у него угнали. Но все равно - он наш клиент. При обыске мы нашли у него улики в мошенничестве. Кравцов был игрок - его, как постоянного клиента опознали работники казино "Эсмеральда". И игроком он был не слишком удачливым. Чтобы поправить свое финансовое положение, он частенько прибегал к мошенничеству.
- Значит, участие в пропаже Аллахвердиева он все - таки принял?
- Отрицает. Пока  - он помолчал, раздумывая, стоит ли задавать следующий вопрос или нет, а потом все же небрежно спросил, - а что с той информацией?
 Толик сразу понял, о чем идет речь, и тихо ответил:
- Сегодня вечером хочу нанести ему визит.
- Толь  я хотел  в общем, зря я тебе сказал  может, не стоит тебе. Он теперь на Борисова работает. Тебе это надо?
- Что значит, надо? - напрягся Дубиков.
- Ну ты сам знаешь, что от Борисова за версту мертвечатиной разит, а у тебя все - таки семья
Толик выдвинул вперед подбородок. Он не будет говорить Михею о том, что провел предыдущую ночь в тяжких раздумьях, и под утро решил, что пора бы стать, наконец, мужиком. Он не мог простить себе того, что смалодушничал четыре года назад, когда случился тот скандал с Антоном. А, ведь, так же причиной было семейное благополучие. Ни к чему мне, думал он тогда, участвовать во всем этом. Мне семью надо кормить, детей поднимать, а так можно и без работы остаться 
Но это было тогда, а теперь все изменилось. Он сам изменился, и возьмет судьбу в свои руки.
- Это мое дело, - непривычно жестко ответил он Михею. Тот поднял на него изумленные глаза и хотел что - то сказать, но водитель сказал:
- Подъезжаем,
И Михей отвлекся на подготовку к предстоящей операции.

Они ворвались в его квартиру, снеся дверь. Из дальней комнаты с испуганным криком выбежала женщина - дочь Сташкевича.
- Где он? - рявкнул Михей.
По ее лицу прошла судорога ужаса. Она не стала ничего отрицать, и лишь вцепилась в рукав оперативника, причитывая:
- Нет! Не трогайте его! Он убьет Кирилла!
Михей грубо вырвал руку и отшвырнул Ирину к стене.
- Говори, где папаша.
- Я  не знаю  пожалуйста, он убьет моего мальчика  это страшный человек! - она в смятении переводила умоляющий взгляд с одного лица на другое. Толик не выдержал ее взгляда, и отвел глаза.
- Проверьте квартиру.
Оперативники рассыпались по квартире. Дверь в дальнюю комнату оказалась закрытой, и подчиненные вопросительно посмотрели на Малинина.
- Ломайте, - коротко приказал тот.
 Один удар ногой, и дверь с треском слетела с петель.
- Он заставлял меня, - рыдала, между тем, женщина, - он шантажировал меня сыном! Он  он грозился оформить опекунство, а меня отправить на принудительное лечение! Я бы никогда больше не увидела своего мальчика! - слезы стекали по ее щекам, чертя черные дорожки от туши.
- Ребенок с ним? - спросил Толик.
- Да, - ее голос неожиданно обрел твердость, и она произнесла, глядя прямо в глаза Дубикову, - остановите его. Это не может продолжаться дальше. Сам он уже не может остановиться.
- Послушай, сейчас ты ему позвонишь и будешь говорить долго - долго все, что угодно, лишь бы он был на связи. Мы попытаемся установить по мобиле его местонахождение, - приказал Михей, протягивая ей мобильный.
Женщина кивнула и дрожащей рукой взяла телефон.
Из дальней комнаты выглянул Малинин и поманил Толика:
-  Ты оказался прав на счет фотографий.
Толик вошел в затемненную комнату, огляделся по сторонам, на развешанные на стенах фотографии и почувствовал, как глаза застилает пелена ярости. Захотелось разнести к чертовой матери всю эту комнату и спалить дотла страшную хронику зверств Сташкевича.
- Да он псих, - глухо произнес Стас, ставший за несколько минут, проведенных в комнате, будто на десяток лет старше.
- Таких отстреливать надо, - процедил сквозь зубы Толик, и резко вышел из комнаты.
Ирина что - то говорила в трубку, умоляюще глядя на Михея, но тот знаками ей показывал, что заканчивать разговор пока  рано. Хрустя стеклом под ногами, Толик прошел в гостиную с камином и остановился перед фотографией охотничьего пса. Хотелось пить и бить. Он долго стоял перед фотографией, глядя на хищный оскал пса, кровожадный блеск в его глазах и чувствуя, как вспыхнувшее пламя ярости постепенно затухает, сменяясь холодной решимостью.
- Больше никто не пострадает, - тихо сказал он псу. Потом, с уверенностью человека, который точно знает, то, что делает,  снял рамку со стены, достал фотографию и поджег ее от зажигалки. Бумага сморщилась, почернела, но Толик, рискуя обжечься, все держал ее в руке за уголок, чувствуя на коже жар огня. Пусть это было суеверием, но у него возникла уверенность в том, что если он сожжет ее всю дотла в руке, то они успеют остановить Сташкевича. В кои то веки подоспеют вовремя.
- Группа, по машинам!  - раздался приказ Михея, и Толик, жестко улыбнулся огню. В комнату заглянул Михей.
- Ты чего тут шаманишь? - удивился он.
- Нашли? - поднял на него глаза Дубиков.  Огонь подобрался совсем близко к пальцам, причиняя боль.
- А как же, - довольно оскалился Михей, - хватит ерундой заниматься. Охота начинается.
Дубиков удовлетворенно кивнул и бросил то, что осталось от фотографии в камин.

Машина Сташкевича стояла в глубине двора.
- Вот он, - хрипло сказал Михей.
Сташкевич крутил детей на карусели. По детской площадке разливался беззаботный детский смех. Заходящее солнце играло в белокурых волосах девочки. Совсем крохи. Она смеялась, запрокидывая голову назад, и в ее голубых глазенках отражалось небо. Сташкевич раскручивал карусель все сильнее. Ветерок поднимал подол ее платьица, открывая беленькие плавочки, и Сташкевич, замирая от предвкушения, кончиками дрожащих пальцев касался края ее платья, когда девочка пролетала мимо. Заходящее солнце играло красными бликами в его глазах - глазах хищника, играющего со своей добычей. Вот он остановил карусель и снял девочку, задержав ее в руках дольше положенного. Его внук бегал рядом. Сташкевич подошел к скамейке и взял зачехленный фотоаппарат.
- Приготовиться, - коротко каркнул Михей.
Толик почувствовал озноб.
- Смотрите, как бы не задеть мальчика, - вставил он.
Все было как в замедленной съемке. Вот Сташкевич обратился к внуку, его тонкие губы раздвинулись в улыбке, обнажив мелкие зубы. Инфантильный мальчик, кивнув на слова Сташкевича,  и без особого интереса начал копаться в песочнице. Насильник, взяв девочку за руку и неторопливо повел ее к подъезду. Девочка доверчиво шла рядом, что - то оживленно лопоча дяде. Сташкевич открыл дверь, пропуская ребенка вперед. Со скрипом закрылась дверь подъезда, скрывая чужие тайны.
- Группа, вперед! - рявкнул Михей, и оперативники, подхлестнутые его криком, как кнутом, рванули к подъезду, вломились туда. На темной лестничной клетке, освещалась пасть открытой кабины лифта. Девочка уже вошла внутрь, и Сташкевич тоже занес одну ногу, когда его остановил отчаянный, неузнаваемо тонкий крик Толика:
- Сташкевич! Стой!
Насильник растерянно обернулся, и Дубиков узнал то выражение, что исказило черты его красивого лица. Это был оскал зверя, остановленного в момент нападения на жертву, когда он уже чувствует запах ее крови. Сташкевич дернулся в кабину, в панике пытаясь уехать, не понимая в тот момент, что дальше подъезда ему все равно некуда деться, но на него набросились, бросили на пол. Девочка забилась в уголок кабины, сжавшись, словно птенчик, не произнося ни звука, и даже не дыша.
Сташкевич что - то прорычал разбитым ртом.
- Охота закончена, - хрипло произнес Толик, доставая наручники.
 

ГЛАВА 30
  Настя издалека заметила полного мужчину, который мерил шагами пятачок перед подъездом, низко опустив голову и глядя себе под ноги. Она почувствовала, как напряглась рука Антона, сжимающая ее кисть. Девушка озадаченно посмотрела на него, и увидела, как он что - то процедил сквозь зубы. Она внимательнее пригляделась к незнакомцу. Тот был похож на ручного медведя. Подняв в очередной раз голову, он увидел, приближающуюся компанию, и, вздрогнув, остановился, повесив большие руки вдоль тела. Антон замедлил шаг, выпустил Настину руку, и в его походке появилась напускная развязность. Настя переводила недоуменный взгляд с одного на другого, пытаясь прочитать их мысли.
  - Ну, здравствуй, что ли? - покраснев, со смущенной улыбкой произнес Толик, когда компания подошла вплотную. Он неловко протянул руку для рукопожатия, но Антон демонстративно засунул руки в карманы. Толик смешался, пошевелил пальцами, не решаясь убрать руку. Насте стало жалко его, и она, выступив вперед, взяла в руку его мягкую, влажную кисть и энергично потрясла:
  - Здрасьте, здрасьте. Я - Настя.
  Антон смерил ее недовольным взглядом.  Евгений,  отошел в сторону, оставаясь, как обычно, сторонним наблюдателем. Толик неуверенно улыбнулся и, когда Настя отпустила его руку, уронил ее вдоль тела.
  - Хочешь повесить на меня похищение Лаврова?  - с вызовом спросил Антон.
  - Нет, - недоуменно уставился на него Толик.
  - Тогда зачем пришел?
  - Соскучился, - глуповато улыбнулся Дубиков.
  Антон криво усмехнулся:
  - А я тебе не девица, чтобы по мне скучать.
  Настя подумала, что терпеть не может, когда он такой ершистый.
  Толик что - то пропыхтел и, достав платок в крупную клетку, вытер потную шею.
  - Еще что - то, э? - хмуро спросил Антон, и когда Дубиков лишь умоляюще посмотрел в его глаза, быстро прошел в подъезд, процедив сквозь зубы, - соскучился он
  Толик так и остался стоять, словно его помоями облили, и даже не заметил, как мимо прошли Евгений и Настя. Девушка на прощание окинула его жалостливым взглядом.
  Антон подошел к двери квартиры, открыл замок, и обнаружил, что дверь закрыта на цепочку. Он в ярости выругался, отошел на два шага назад, и с силой пнул дверь. Цепочка порвалась, и он ворвался в квартиру. Настя с Евгением переглянулись. Из своей комнаты выглянул, было, удивленный Семеныч, но, увидев, бледное от бешенства лицо Антона, спрятался за дверью.  Антон прошел в свою комнату, приблизился к окну, выглянул на улицу. Толик  сидел на лавочке, понуро опустив плечи и
  по - собачьи преданно глядя на дверь подъезда. Антон покусал нижнюю губу, с досадой произнес:
  -  Ну, что же,  ты не уходишь?
  Настя молча подошла к нему со спины, (Евгений остался на кухне) и тихо тронула за плечо. Он дернулся, сбросил ее руку, но девушка чувствовала, что нужна ему. Поэтому взяла его за руку, слабо пожала пальцы, как бы говоря "Я с тобой", и тихонько отошла в сторону; села на диван. Несколько минут они молчали. Антон, кусая губу, смотрел в окно, и по его напряженному лицу Настя видела, какая в нем происходит борьба.
  Неожиданно он резко повернулся к ней и глухо попросил:
  - Научи меня прощать.
  Она, хотела ответить:
  - Возьми и прости.
  Но вспомнила маму,  свою давнюю обиду на нее, и осеклась. 
  - Тебе ведь тяжело с этим жить? - тихо спросила она, опираясь на собственные ощущения.
  Антон снова обратился к нескладной фигуре за окном.
  - Тогда сделай шаг на встречу, -  твердо произнесла она и подумала о том, когда же она решится сделать свой первый шаг навстречу маме, когда признает, что так же  была не права. Советы всегда давать легче. Научиться бы, еще им следовать.
  - Все не так просто, - глухо произнес он, -  столько лет прошло
  Да, столько лет, и столько за это время всякого мусора нанесло. И, лишь сознание того, что так глупо тогда все вышло
  Если бы сейчас можно было вернуться в ту роковую минуту, когда в приступе раздражения было принято, казавшееся тогда верным, решение; были сказаны обидные слова, перечеркнувшие все, и, как оказалось, отравившие все ее существование. Именно ее, потому что "благородная ярость" очень скоро прошла, несмотря на то, что Настя так старательно поддерживала в себе ее пламя. Ведь, в противном случае, пришлось бы признать, что  потеряла она дорогого человека из - за ерунды. Недостойной, мелочной, надуманной, глупой. А, значит, сама она не слишком  - то умна. Вот тут - то мы и споткнулись. С этим и не можем смириться.
  - А ему, думаешь, было легко прийти? - спросила она вслух у Антона.
  Он внимательно посмотрел на нее и, как эхо, повторил:
  - Думаешь?
  - Думаю, - улыбнулась Настя.
  Его лицо на миг разгладилось, потом он, то ли с надеждой, то ли со страхом вновь взглянул в окно и, решившись, стремительно вышел из комнаты. Настя почувствовала облегчение и некоторую зависть за то, что вот он сумел переступить через себя, а она все думает
  Но она сорвалась с места и бросилась вслед за ним, не желая пропустить радостный момент. Евгений повернулся на звук ее шагов.
  - Он что, пошел его убивать? - спросил он.
  - Нет, - весело рассмеялась Настя, - совсем даже наоборот. Мы теперь будем со всеми дружить.
  Евгений недоверчиво усмехнулся.
  Толик в замешательстве следил за тем, как Антон с воинственным видом выскочил из подъезда, поколебался у двери и решительно подошел к скамейке, на которой сидел Дубиков. Тот невольно сдвинулся на краешек. Несколько минут, в течение которых Антон нервно курил, глядя куда угодно, только не на Дубикова, они молчали. Потом Старых кинул в сторону бычок и, проследив за ним взглядом, резковато произнес:
  - Низко летит - видать, быть дождю.
  Толик с надеждой улыбнулся, и Антон ответил задорной мальчишеской улыбкой. 
  Когда Настя подошла к мужчинам, они уже беспечно о чем - то разговаривали. У нее на душе стало светло и хорошо.
  Настя подумала, подумала и села к Антону на колено.
  - Ну, может, ты представишь мне своего друга? - спросила она, щурясь от бьющего в глаза солнца.
  - Анатолий, - ответил за него Дубиков.
  - А Аллахвердиев, где там потерялся? - спросил Антон, покосившись на свои окна. Настя пожала плечами.
  - Постойте, с этого места, если можно, пожалуйста, поподробнее, - попросил Толик и повернулся к Антону, - где вы пересеклись с Аллахвердиевым? И какое ты вообще имеешь отношение ко всей этой истории?
  - Разговор на эту тему портит нервную систему, - отмахнулся Антон.
  - Я серьезно, - без улыбки произнес Толик, - вы с Аллахвердиевым так активно вели себя последние двое суток, что на ваши поиски подняты все подразделения.
  Настя бросила на Антона быстрый взгляд. Он неестественно рассмеялся:
  - Что же ты, дружище, сразу с серьезными разговорами. Сначала бы накормил, напоил, в баньке попарил, а уже потом и расспрашивал.
  Толик вздохнул:
  - Тоха, ты неисправим, - и, помолчав, ударил себя по ляжкам, - ну сейчас, подожди, я сделаю один звоночек
  - Вот так, - подмигнул Антон Насте, - пока сам не напросишься
  Толик набрал домашний номер, и, дождавшись Ниночкиного приветствия, произнес:
  - Нинуля, я тут Антона встретил. Да, да - того самого.
  Антон отвернулся, чтобы скрыть волнение.
  - На обед? - Толик довольно улыбнулся. Другой реакции он от жены и не ожидал, - конечно, позову. Он уже согласен. Да, Нинуль, и с ним еще двое друзей. Хорошо, мы скоро будем, - он отсоединился и с улыбкой повернулся к Антону, - ну, будет тебе и стол, и банька.
  По лицу Антона на миг проскользнула смущенная улыбка, но он тут же вновь напустил на себя развязность и весело хлопнул Толика по плечу:
  - Вот таким тебя люблю тебя, вот таким тебя ценю я, - он подмигнул Насте, взирающей на мужчин с любопытством, - тебе у них понравится.
  Он внезапно озаботился и  пробормотал:
  - Куда это там Аллахвердиев запропастился?
  - Я могу сходить за ним, - предложила Настя и сделала попытку встать, но Антон удержал ее.
  - Подождем еще три минуты, и пойдем его выкуривать.
  Образовалась неловкая пауза.
  - А я так и знал, что ты будешь у мамы, - улыбнулся Толик и кивнул на окно антоновой квартиры, - как она?
  По лицу Антона пробежала тень, и он глухо ответил:
  - Третьего числа было полгода, как похоронил.
  - Извини, - ошарашено пробормотал Толик, - а я несколько раз заезжал ее навестить, так она даже не жаловалась
  - Она никогда не жаловалась, - сухо обронил Антон и обратил взгляд на листву деревьев, щурясь, на  солнце, - она и мне ничего не писала. Это уже только когда приехал и увидел, в каком она состоянии, тогда она и сказала, ну вот, дождалась сыночка, теперь и помереть можно ., - он помолчал, - нелепо все  так нелепо
  Слушая его, Насте вдруг невыносимо сильно захотелось увидеть свою маму. Броситься ей на шею, зарыться лицом в складки халата на плече и прошептать:
  - Прости меня, мамочка! Прости, дуру упрямую!
  Но они находились сейчас в разных концах города, и у Маргариты Васильевны не было даже телефона. Значит, придется отложить
  - Спасибо, что навещал, - улыбнулся Толику Антон и впервые прямо взглянул ему в глаза.
  - Да чего уж  - скомкано произнес Толик.
  Из подъезда вышел Евгений. Наблюдая за тем, как он приближается - прямой и холодный, как мраморная стела - Настя вспомнила о своей недавней влюбленности в него и с удивлением подумала, что же она в нем тогда нашла?
   И вдруг, совершенно неожиданно, железом по стеклу проскрипела мысль: "А если люди Вепря следят за нами?" В памяти всплыла обезглавленная птица, записка кровью на стекле, и Насте стало холодно, несмотря на жару. Она, будто бы физически ощутила направленные на них отовсюду пристальные, злые взгляды. Сколько у них там часов осталось?  Она мельком взглянула на Антона - почему он так безмятежно решил провести вечер? Последний, отведенный им вечер? Какие могут быть "гости"? О чем он вообще думает? Или, может, он уже нашел выход из ситуации?  А, может, все дело в этом "человеке из прошлого"? Может, Антон рассчитывает на его помощь? Ей не терпелось внести ясность.
  Настя вспомнила странную фразу Антона про то, что Анатолий может повесить на него похищение Евгения. Значит, он из милиции?! Не, не может быть - Антон и милиция - несовместимо. Или как? Настя поняла, что Антон так и остался для нее закрытой книгой. Человеком из Ниоткуда. И в тот момент у Насти появилось опасение, что и уйдет он также в Никуда. Подобно летнему ливню - неожиданному, со шквальным ветром, ломающим старые деревья. Пронесется над землей, напоет живительной влагой, истомленные на жаре растения, и пропадет без следа.
  - Ну, вот, Лавров, - раздался, между тем, насмешливый голос Антона, - тебя нашла родная милиция в лице  - он повернулся к Толику, - до кого ты там уже дослужился?
  - До майора, - опустил глаза Толик.
  - Всего? - искренне удивился Антон, - вот, можешь просить у него убежища.  Бронированную камеру и все дела.
  Евгений хотел что - то взволнованно сказать, но Антон его перебил, обратившись к Толику:
  - Как, кстати, идет расследование его убийства? Это вы интересно завернули. Только как потом собирались его воскресать? К Гробовому обращаться?
  Толик опустил глаза:
  - Это была не моя идея.
  - Послушайте, майор  - опять взволнованно начал Евгений.
  - Дубиков, - вставил Толик.
  - Я  хочу сделать заявление. Нужно задержать Кравцова. Это мой заместитель.
  - Уже взят под стражу, - ответил Толик.
  - Да? - растерялся Евгений.
  - По - щучьему велению, э? - с ухмылкой вставил Антон, закуривая.
  - И еще Сташкевича - это мой бывший  - осторожно начал Евгений.
  - И его уже взяли, - серьезно ответил Толик.
  Евгений растерялся.
  - Ну что, теперь - то твоя душенька довольна? - рассмеялся Антон.
  Толик и Настя изумленно посмотрели на него.
  - А ты, кажется, не удивлен? - заметил Толик.
  - Да,  - Антон мельком взглянул на Настю, - у вас там одна милая девчушка работает
  Настя побледнела. Везде - то у него "милые девчушки".
  - И что же рассказала тебе эта девчушка. Как ее фамилия? - поморщился Толик.
  - Обижаешь старого разведчика -  я своих информаторов не выдаю, - улыбнулся Антон.
  - Куликова? - прищурился Толик.
  Антон в ответ лишь загадочно улыбнулся. Про себя он заметил, что Настя отодвинулась в сторону.
  - Так что же она тебе рассказала?
  - Что ничего вы толком сделать не можете. Топчитесь на одном месте.
  Толик растерянно моргнул, а Евгений, воспользовавшись, случаем поддеть Антона,  с издевкой спросил:
  - А ты, может, уже все раскрутил?
  - Представь себе, да, - с пафосом ответил Антон, и, глядя в изумленные лица спутников, добавил, - по крайней мере, то, что касается нападения на твою квартиру ребят, обозначенных нами в самом начале под номером один.
  - Но как?! - ошеломленно воскликнул Евгений.
  - С народом общаться надо.
  - Если можно, с этого момента, пожалуйста, поподробнее, - попросил Толик, - что за номер один?
  Антон бросил взгляд на машину Толика, припаркованную в тени старого клена.
  - Давай - ка, мы уже двинем потихоньку, - произнес он, - не охота время терять - у нас его не так, чтобы очень много.
  Насте при его словах стало не по себе.
  Когда они сели в машину - Настя с Евгением на заднее сиденье, Толик за руль, Антон рядом с ним - и поехали к Дубиковым, Антон вкратце рассказал другу о том, что произошло с ними за последние двое суток.
  Настя нетерпеливо ерзала на сиденье, ожидая перехода к тому, что удалось Антону выяснить.
  - Ну, первое, что хочется сказать, - добрался, наконец, он до главного, - это то, что номера первый и второй никак не были друг с другом связаны. Произошла накладочка - небесный стрелочник чего - то напутал, и ребята, у которых были до тебя совершенно разные дела, столкнулись и порасшибали друг - другу лбы.
  Все напряженно ждали продолжения.
  - Пока все ясно, э? - нехорошо улыбнулся Антон.
  - Издеваешься? - нетерпеливо ответил за всех Евгений.
  - Издеваюсь, - согласился Антон и резче, чем обычно произнес, - Это Сташкевич.
  - Я так и понял, - мрачно изрек Евгений.
  - Ни хрена ты не понял, Лавров, - осек его Антон.
  Евгений вскинулся.
  - У -  у, "и ярость благородная вскипает, как волна", - криво усмехнулся Антон, - дальше своего великолепного шнобеля не видишь. И в этом твоя проблема. Оглянись - вокруг есть еще люди - они тоже оскорбляются, страдают, любят, ненавидят. И имеют на это полное право, как и право на ошибки. Ты думаешь, Сташкевич нанял убийц, чтобы отмстить тебе за то, что ты сместил его с должности? Да, и это тоже, но уж поверь мне, этим он был озабочен в последнюю очередь.
  Спутники слушали его, затаив дыхание.
  - Объектом нападения была твоя жена. Это ее заказал Сташкевич.
  - Что?! - воскликнули все трое разом.
  Антон выдержал паузу, любуясь произведенным эффектом.
  - Но за что? - воскликнул Евгений, - Света, ведь, к моим делам не имела никакого
  - К твоим делам! - оборвал его Антон, - э, да ладно - что с тобой говорить, - он демонстративно отвернулся от Евгения, но потом, вновь повернулся всем корпусом, - представь себе, у твоей жены были  свои  собственные дела. Более подробно пусть она сама тебе рассказывает. Я, лишь, скажу, что Светлана была дружна со Сташкевичем крепче, чем ты думаешь. Ничего такого, - добавил он, видя, как побледнел Евгений, - Сташкевич интересовался девочками гораздо младше.  Со Светланой же они были нужны друг  - другу. И вот, однажды, твоя жена оказалась в ненужное время в ненужном месте, а именно в квартире Сташкевича. Уж не знаю, о чем думала его дочь, пригласив ее и оставив одну - возможно, она подсознательно хотела, что бы кто - нибудь остановил ее папашу - монстра. Конечно, у Светланы и мысли не возникло шмонать по квартире, но Сташкевич - то этого знать не мог. А что, если она заглядывала в его заветную комнатку? А что, если она все видела?  Он решил не рисковать, не изводить себя понапрасну догадками, а избавиться  от лишней свидетельницы его нелицеприятного хобби. А тут как раз и ты разочаровал старика в лучших чувствах. И вот, в голове Сташкевича созрел отличный план, как покончить с вами обоими одним ударом. Он решил изобразить убийство на почве ревности.  Якобы, ты узнаешь о том, что у Светы есть молодой любовник. Был даже изготовлен фотомонтаж, где они сняты в весьма пикантный момент. Сташкевич хорошо тебя изучил и знал, что ты не тот тип, который может убить в порыве ярости. А вот хладнокровно подготовить убийство, все рассчитать - вполне. Для следователей все должно было выглядеть следующим образом: на твою квартиру совершается налет грабителей. Вы, якобы, собирались уехать на праздники, и Светлана даже делилась планами с подругой.
  Евгений сделал протестующий жест, но Антон не дал ему сказать, перебил:
  - Да, кстати, от твоего имени в турфирму "Белокуриха" был сделан звонок. Менеджер сказала, что ты подробнейшим образом расспросил ее о свободных местах, даже забронировал номер "люкс", но в назначенный для встречи день перезвонил и отменил встречу. Сказал, что поездка не состоится, и выразил надежду на дальнейшее сотрудничество. Так вот, по твоей легенде, о вашем отъезде проведали ушлые бандиты, и ночью совершили на квартиру налет. Тебе немного наподдавали (ради дела ты решил пожертвовать своим драгоценным фейсом), а потом, твоя жена бросилась защищать сына и, "пиф- паф. Ой - ей- ей - умирает зайчик мой". Далее: грабители убегают, потом между ними вспыхивает ссора, и один убивает другого.  Оставшегося ловят менты, и он на голубом глазу рассказывает, что нанял его на черное дело господин Аллахвердиев. Вот тут сыграют свою роль и смятая фотография неверной, которую найдут при обыске в кармане твоего плаща; и показания подружки, от которой у Светланы, будто бы не было секретов.
  - Теперь о том, как Сташкевич все это провернул, - сделав паузу, продолжил Антон, - благодаря секретарше, он нашел одного киллера (как - то в разговоре девушка случайно обмолвилась о милом дружке, и Сташкевич попросил их познакомить). С Хрюнделем Сташкевич завел очень интересную игру - изобразил из себя милейшего старичка, которому забрался "бес в ребро". Влюбился он в жену Аллахвердиева, как юнец, а  она - подлая взяла и обманула. Мало того, что на смех подняла с его "осенним поцелуем", так еще помогла мужу спихнуть дедушку с должности директора. Как уж тут не воспылать лютой ненавистью? Но сам он слаб и немощен - лично наказать обидчиков не может, а вот Сережа молодой да сильный, а если возьмет себе в напарники еще  молодца, то быстро они покажут Лавровым кузькину мать. Только напарник этот должен быть глупенький совсем. Вконец опустившийся наркуша. Ему и рассказывать что почем не надо. И рассказывать о том, что нанял их Сташкевич тоже не надо. А то еще начнет болтать  пусть думает, что имя заказчика Лавров. Не знаю уж, как Сташкевич убедил Хрюнделя - хотя тот тоже большим тямом не отличался. Наверняка, ему польстило то, что он "в деле".
  Ну, а потом, Сташкевич встретился с напарником и подговорил его убить Хрюнделя, и все деньги забрать себе.
  Вот и все. Сташкевичу осталось лишь позаботиться о том, чтобы менты напали на "правильный" след, а дальше уж все закрутилось бы само собой. Так что, как ни парадоксально это прозвучит, но только благодаря появлению ребят Вепря, твоя жена до сих пор жива, а ты еще не в СИЗо,- с усмешкой заметил Антон, кивнув Евгению.
  - А та женщина, которая должна была дать ложные показания, - спросила Настя, - Что с ней?
  - Ничего, - пожал плечами Антон, - думаю, Сташкевич так закрутился - завертелся, что выпустил ее из виду или времени не хватило, чтобы разобраться.
  - Кто она? - не  своим голосом спросил Евгений.
  - Соседка из квартиры напротив, в старом доме. Вероникой зовут. Помнишь, такую?
  Евгений нахмурился, неуверенно ответил:
  - Наверное.
  - Так он  ее тоже обманул? - спросила Настя.
  - Зачем обманывать? - криво усмехнулся Антон, - всей правды, конечно, не сказал, но ее, при желании, можно было додумать. А чтобы думать не захотелось, деньжат подкинул. Но деньги были не главной причиной.
  - А что же? - хором спросили спутники.
  - Зависть, - коварно улыбнулся Антон, - она замечательный двигатель всяких мерзких делишек. Не верите мне - спросите у Толяна. Он вам расскажет, сколько преступлений совершается из зависти.
  Толик согласно покивал.
  - Но чему завидовать? - удивился Евгений, - да, мы не бедствуем, но и не миллионеры.
  - Ну, это, смотря с кем сравнивать. А ты представь, что ты та самая Вероника, и у тебя есть подруга, с которой вы из одной прослойки общества. Не бедствуете, но от зарплаты до зарплаты денег всегда чуть - чуть, да не хватает. И жилищные условия у вас одинаковые - у обеих семьи ютятся в убогой хрущевке. Так же капает из крана, и течет унитаз. И вместе вы, стоя вечером у подъезда,  с неодобрением смотрите на стройку элитного дома напротив, и уже заранее ненавидите тех новых русских, которые туда заедут. И вдруг, однажды вечером, вы узнаете, что муж вашей подруги сменил работу на лучшую. И она - эта Светка из сороковой квартиры -  начала постепенно возвышаться над вами. Вот уже и колбасу она покупает не ту, что обычно - из крысиных хвостиков - а дорогую. И проблемы у нее стали немного другими: например, не как залатать протекшую сантехнику, а где купить новую. И последний удар - они купили квартиру в ЭТОМ САМОМ элитном доме. Теперь она из окошка своего терема будет смотреть на старую жизнь, и жалеть тех, кто там остался. То есть вас.
  А как же вы? Разве вы хуже? Разве глупее? Да ничуть не бывало! Тогда почему же ей так повезло в жизни, а вы по - прежнему, в полной жопе! И постепенно душа наполняется чернотой, пока однажды не появится Сташкевич, не повернет вентиль, и наружу хлынут сточные воды.
  - И что же, она так тебе сразу во всем и призналась, - недоверчиво спросил Евгений.
  - Ну, не сразу и не во всем, - оскалился Антон, - но когда я объяснил ей, что дамочка ходит над пропастью, и Сташкевич еще чудом ей шею не свернул, то Вероника стала гораздо сговорчивее.
  - Как это страшно, - поежившись, произнесла Настя и добавила, - все это
  Толик бросил на нее сочувствующий взгляд и обратился к Антону:
  - А, Николаеву, надо полагать, тоже он убил. Мы проверили исходящие звонки ее мобильника. Сташкевич был последним, кому она звонила. Тогда меня это не насторожило - мало ли зачем может звонить секретарь бывшему директору
  - В выходной день за полчаса до насильственной смерти, э?  - язвительно заметил Антон.
  Толик проглотил обиду, и, будто оправдываясь, продолжил:
  - А убийство решил повесить на своего бывшего заместителя. Наверное, мстил за предательство. У них машины одной марки - вместе заказывали в фирме, которая подержанные иномарки из Японии привозит.
  - Но зачем Кравцову убивать Николаеву? - спросил Евгений, - мотив? Сташкевич же должен был об этом подумать.
  - Знаешь, когда попал в кольцо, уже мало думаешь о причинно следственных связях, - сухо ответил Антон
  - Пытаешься замести следы и начинаешь совершать ошибку за ошибкой, - закончил Толик.
  Они помолчали.
  - А правда ли, что Кравцов украл у вас крупную сумму денег? - обратился Толик к Евгению.
  - Украл? - задумался тот, - ну, пожалуй, можно и так сказать. А вы откуда знаете?
  - Ваш заместитель игрок в казино и не слишком удачливый. Он должен порядка двух тысяч долларов. Раньше Кравцов уже брал у знакомых более - менее крупные суммы без возврата. Однажды дело даже дошло до суда, но потерпевшая сторона забрала заявление. Так что, если хотите дать делу ход
  - Хочет, конечно. И будет биться до последней копейки,  - ответил за Евгения Антон.
  Аллахвердиев смерил его полным презрения взглядом, но ничего не сказал. Для себя он уже давно решил, что отвечать на нападки Антона ниже его достоинства.
  - Хорошо, - улыбнулся Толик, - Вот Михей  - то обрадуется - ему сильно не хочется расставаться с Кравцовым.
  - Михей? - весело улыбнулся Антон, - как он там, рыжий черт? Женился на этой своей  э, как ее?
  - Женился, - вздохнул Толик, - уже разводятся. Имущество делят.
  - Ну - ну, - взгляд Антона задумчиво остановился на лице Толика, и он, решившись, заявил, -  а не окажешь ли ты мне по старой дружбе услугу?
  - Какую? - удивился тот.
  - Мне нужно посмотреть опись найденных у него дома вещей, - он кивнул на Евгения, - не попалась ли твоим ребятам такая маленькая хреновинка, из - за которой весь сыр - бор заварился?
  Настя бросила на Антона отчаянный взгляд. Значит, пленку он так и не нашел. А она так надеялась, что он, подобно фокуснику в цирке, достающему из шляпы белого кролика, вытащит ее из кармана.
  - Это не так просто, - виновато пряча глаза, ответил Толик.
  - Если бы это было просто, я бы уже сам посмотрел, - уставился на него в упор Антон.
  Толик поколебался и включил правый поворотник, сворачивая в отделение:
  - Хорошо. Но я не уверен
  Насте захотелось его расцеловать. Антон заметно повеселел и хлопнул друга по плечу:
  - Давай, давай, у тебя получится.
 
  Но у них не получилось. Опись уже передали наверх.
  Выслушав неутешительные новости, Антон жестко сжал губы (Настя с Евгением тихонько сидели на местах, с надеждой глядя на него) и, побарабанив пальцами по панели, резко спросил:
  - Кто из своих ее видел?
  - Михей, - после паузы ответил Толик.
  - Звони ему. Пусть вспомнит.
  - Тоха, я не уверен
  - Я сказал - звони! Я уверен. - Он украдкой бросил взгляд на Настю.
  Толик набрал номер Михея.
  - Привет. Слушай, ты же видел опись вещей, сделанную в квартире Лаврова? Можешь вспомнить, не было ли там какой - нибудь микропленки? Ну, мне надо  - он потер шею, - ну  надо, понимаешь? Вот настырный, - сказал он в сторону.
  Антон поморщился и без слов забрал у него сотовый. Настя подалась вперед, боясь пропустить хотя бы слово.
  - Михей? - оскалился Антон, - здорово, чертяга. Это Старых
  Присутствующие услышали рев Михея:
  - Что, откинулся?
  - Да, - скривился Антон, - чем занимаюсь? Как обычно, мир спасаю, и свою задницу заодно. Не в службу, а в дружбу, вспомни - ка, не было ли в квартире Аллахвердиева микропленки? Она могла быть где - нибудь спрятана если бы я знал где  Ну, Михей, войдешь в историю, - он криво усмехнулся в ответ на слова Михея, - не хочешь входить? Лады - рядом постоишь, только вспомни. Э?
  Около двух минут он молчал, напряженно глядя в одну точку, потом услышал окончательный ответ Михея и разочарованно выдохнул:
  - Ну, ясно. Ладно, бывай.
  Михей еще что - то ему говорил, но Антон уже отключил сотовый и вернул Толику. Он повернулся к Насте и Евгению, посмотрел на них долгим взглядом и, ни слова, ни говоря, рубанул рукой по воздуху, будто обрубая неприятности.
  - Ну что, едем в гости?
  - А как же  - тихо произнесла Настя.
  - Еще не вечер, Аська! - бодряще улыбнулся он.
  Насте очень бы хотелось ответить ему улыбкой, но не получилось - губы предательски задрожали.
  - Э - э, подруга - сырость тут нечего разводить, - шутя, прикрикнул на нее Антон. Настя часто заморгала и отвернулась в сторону. Антон перегнулся через спинку и повернул ее голову за подбородок себе, - послушай, Ася, - серьезно произнес он, глядя ей прямо в глаза, - я сказал, что вытащу нас из этого дерьма. Значит, вытащу. Все.
  Она недоверчиво шмыгнула носом.
 
  Дверь им открыла высокая девочка с шикарными вьющимися волосами и милейшими конопушками на чуть вздернутом носике.
  - Ну, вот  - смешался Толик и посмотрел на Антона, - это Дашуля моя  узнаешь? Раньше - то в классики прыгала, а теперь вон
  - Папа, ладно тебе, - смутилась девочка, - еще чего вспомни
  Настя искоса посмотрела на Антона. Тот был непривычно растерян и, кажется, смущен. Они вошли в просторную  прихожую. Откуда - то сбоку появилась полная улыбающаяся женщина в нарядном фартуке и, увидев Антона, всплеснула руками:
  - Ой, Антоша! Какая радость! Папа, иди сюда скорее! Толя, ну что же ты держишь гостей в коридоре? Проходите! - это относилось уже к Насте и Евгению. Антон совершенно по - дурацки улыбался, блуждая взглядом по  потолку  и стенам. Из дальних комнат, практически одновременно, появились сухой и прямой, как палка, старик, маленький мальчик и подросток в порванной на плече футболке. Ниночка заметила непрезентабельный вид Пашки и строго шикнула на него. Подросток буркнул "Здрасьте" и исчез в комнате. Шурик покрутился между взрослыми и, поняв, что ничего вкусного не дадут, убежал в комнату досматривать мультик. Дед Макар твердым шагом подошел к гостям, и Насте показалось, что в том, как он посмотрел на Антона и пожал ему руку, было что - то покаянное. 
  - Ну, здравствуй, здравствуй, - проскрипел дед Макар, - давненько ты у нас не бывал   - возникла неловкая пауза, - ты извини, что тогда так  ты, наверное, надеялся, - выдавил дед. Дочь вскинула на него глаза.
  Антон небрежно махнул рукой.
  - Все нормально Макар Ильич, - он покосился на Дашу и улыбнулся, - еще чего вспомните.
  Все облегченно рассмеялись.
  - Ну, что же, вы встали у порога?!  - засуетилась Ниночка, - проходите
  Настя заметила, как Даша украдкой посматривает на Евгения, а, поймав его взгляд, вспыхивает смущенным румянцем, и  улыбнулась своим наблюдениям. Они вошли в комнату девочки. Та представляла собой поле битвы Детства с Юностью, и, похоже, что первое стремительно сдавало позиции - мягкие игрушки были забыты в дальних углах. Настя протянула руку и достала застрявшего за спинкой дивана плюшевого медведя  с печальными глазами  и потрепанным сердцем, пришитым к груди. Стены комнаты были оклеены красочными постерами с фотографиями известных певиц и смазливых мальчиков - актеров.
  На книжной полке царствовала литература по "Фэншую". Настя задержалась, читая названия: "Полная энциклопедия фэншуй", "Русский фэншуй", "Фэншуй в доме".
  - Интересуетесь? - спросила, подошедшая слева Даша.
  - Ну,  в общем  это довольно интересная наука  -  произнесла, застигнутая врасплох Настя.
  В общем, она интересовалась всем и вся. Но, лишь,  в общем. Детали ее всегда утомляли, и Настя только представляла, как было бы хорошо, углубиться в изучение какого - либо предмета, достигнуть в нем совершенства, и потом сидеть под  раскидистым деревом в окружении учеников, которые внимали бы ее умным речам с открытым ртом.
  Бесшумно подошел Антон и обнял Настю за талию, с любопытством разглядывая расставленные на полке нэцки.
  - По - хорошему, в этой комнате надо все переделать! - с чувством воскликнула Даша, косясь на Евгения, - и, в первую очередь, убрать этот дурацкий шкаф!
  Она махнула рукой на полированный шифоньер, занимающий весь угол комнаты.
  - Чем же он Вас не устраивает? - спросил Евгений.
  Даша сразу же смешалась и, покраснев, скомкано пояснила:
  - Там  накапливается отрицательная энергетика
  - Простите, что там накапливается? - не расслышал Евгений.
  Антон повернул к нему голову и весело оскалился:
  - Отрицательные энергетики  это такие злобные мужики, которые  имеют свойство с годами накапливаться в шкафах.
  Настя прыснула от смеху. Пашка гыгыкнул. Даша еще больше смутилась. Евгений бросил на Антона неприветливый взгляд. 
  В комнату на маленьком трехколесном велосипеде заехал Шурик и известил Дашу о том, что ее зовет мама. Бросив на Евгения пронзительный взгляд, девочка скрылась. Шурик уехал вслед за ней. В комнате воцарилась неловкая пауза, которую нарушил заглянувший Толик. Он был в спортивных трико и полинялой рубашке.
  - Вы тут, - улыбнулся он, - ну давайте  Пашка, переодевайся, пойдем со мной на погреб.
  Антон  многозначительно посмотрел на Настю.
  - Я думаю, пойду-ка, я тоже на кухне помогу чем - нибудь, - улыбнулась та в ответ.
  Толик неуверенно посмотрел на сиротливо подпирающего энергетически вредный шифоньер Евгения. 
  - Отдохните  можете прилечь здесь, или у деда.
  - Спасибо, - сухо улыбнулся Евгений, - я найду себе занятие.
 
  Они молча шли по двору, к находящимся за рядом гаражей погребам, испытывая взаимную неловкость. Им обоим было, что сказать  друг - другу, но вот надо ли?
  Антон оглянулся на идущих немного в стороне мальчиков и спросил:
  - Ты зачем пришел сегодня?
  Толик моргнул и растерянно ответил, хотя и ждал подобного вопроса:
  - Да вот, узнал, что ты вышел  и что уже на Борисова 
  Он не закончил, болезненно поморщившись.
  Антон мрачно улыбнулся:
  - Удивлен?
  - Ну не так что бы  но, не без этого
  - И вы решили, что я вам Борисова со всеми потрохами выдам? - зло сощурил глаза Антон, - а ведь, он теперь мой поилец и кормилец.
  Толик нерешительно и, даже, виновато покосился на него.
  - Ну, что молчишь? - нетерпеливо прикрикнул на него Антон.
  - Чем он тебя? - совсем тихо выдавил, наконец, Толик.
  - А почему ты сразу решил, что он заставил меня к себе пойти? - еще злее рассмеялся Антон, - я сам. По доброй воле пришел к нему и попросился под крылышко. Не веришь? - испытывающе посмотрел он на Толика.
  - Почему ты  - он запнулся, но все же закончил, - не обратился ко мне?
  Антон вместо ответа только криво усмехнулся. Толик заторопился:
  - Ты зря так! Мы, возможно, могли бы что - нибудь придумать! Ребята . Вот взять, например . И Громов всегда относился к тебе с симпатией!
  Он разволновался, начал отчаянно жестикулировать. Антон молчал, но с его лица не сходила кривая усмешка.
  - Да! - в ответ на нее уже выкрикнул Толик, - Громов так и сказал тогда. "Эх, не под моим он началом. Я своих ребят в обиду не даю"!
  - Ну, это он чтобы покрасоваться, - заметил Антон, но во взгляде, который он бросил на Толика, что - то промелькнуло.
  Дубиков замотал головой, лихорадочно подыскивая слова.
  - Нет, не то! Не то! Это в тебе много злости накопилось! Надо  надо уметь прощать, вот! - выпалил он и замолчал со значением.
  - Извини, не научены-c, - сухо отрезал Антон, и на том разговор оборвался.
   Они подошли к погребу. Толик снял большой висячий замок и поднял железную крышку. В лицо пахнуло сырой землей.
  - Пашка, давай вниз, я подам тебе ведро, наберешь картошки. Бери слева всю, что осталась. Скоро уже новую копать  - Толик краем глаза видел, как Антон сел на крышу соседнего погреба и закурил.
  Но ведь зачем - то же он поехал со мной, крутилась в голове у Дубикова одна мысль.
  Пашка проворно полез вниз.
  - Я, как вышел, пытался устроиться на работу, - неожиданно произнес Антон, не поворачивая головы, - три месяца, как осел, обивал пороги кадровых агентств, да только все без толку. Не любят нигде нашего брата. Только метлу с лопатой и могут доверить, - он помолчал и жестко добавил, - а потом, когда мамка померла, все равно стало. Хотя нет, вру - не все равно. Даже совсем наоборот  подумал, а вот выкусите вы все!  - он с ожесточением запульнул окурком в траву, и, помолчав, с тоской закончил, - я ведь не так хотел жить! Совсем не так!
  Толик сдержанно вздохнул и ничего не ответил. Он знал, что не так.
  - Эта твоя Настя хорошая девушка, - мягко произнес он.
  Антон обернулся, и его взгляд потеплел.
  - Да  хорошая  - взвешено ответил он. Потом поднялся в полный рост и внимательно посмотрел на Толика, - не лез бы ты в это дело, Толян
  Они оба, не сговариваясь, посмотрели на Шурика, склонившегося над черным провалом погреба.
  - Слишком уж легко тебя достать, - закончил Антон свою мысль.
  Толик нервно дернул подбородком.
  - Ну, что вы все из меня комиссара Каттани делаете?!
  Он неуверенно рассмеялся. Антон пожал плечами. Мол, смотри, твое дело  потом испытывающе посмотрел на друга и осторожно спросил:
  - А что, если бы я сделал Громову предложение, от которого он не смог бы отказаться, э?
  Толик напрягся - вот оно!
  - Предложение? - медленно переспросил он, - какое?
  - Ну, скажем, у меня есть кое - что на Борисова
  - Насколько серьезное? - быстро спросил Толик.
  - Достаточно, - мстительно улыбнулся Антон, - на пожизненное потянет.  Есть ли у Громова возможность сегодня же провернуть операцию по захвату.
  - Смеешься? - кисло улыбнулся Толик, - на это время надо. Сам знаешь.
  Антон жестко блеснул на него глазами:
  -  У меня нет времени. Свяжись с Громовым - если сможет организовать все до двух ночи, будем разговаривать. А позже мне уже не интересно.
  - Ты,  хотя бы понимаешь, каких людей для этого надо поднять? - жалобно спросил Толик.
  Антон выдержал паузу, закуривая, а затем веско произнес:
  - А  ты, Толя, не думай за них. Звони Громову, а что делать дальше, уже его забота.
  Толик дернулся, хотел, было, что - то ответить, но из - под земли раздался крик Пашки:
  - Папа, тяни!
  И он отвлекся на сына.
  У Антона зазвонил сотовый.
  - Да? - спросил он и изменился в лице, посмотрев на Толика с некоторой досадой, - да, Юрий Михайлович, предложение в силе. Я могу подъехать  - он посмотрел на часы, казалось, не замечая полного замешательства взгляда Толика, - давайте, в половине шестого. Да, в "Акапулько".
  Он отсоединился и пристально посмотрел на Дубикова.
  - Такие вот дела, Толян - на информацию появился еще один покупатель. Устроим аукцион, э?
  - Кто он?
  - Лосев.
  - Лосев?!  - у него даже дыхание перехватило от возмущения, - ну ты даешь! Антон я, признаться, не узнаю тебя! Тебе, что же, совершенно все равно с кем сотрудничать?! А как же твои принципы?
  - А свои принципы, Толя, я оставил в, - он покосился на, ковыряющего корягой в земле Шурика, - не буду выражаться при детях. В общем, так,  - на его лице появилось отстраненное выражение, - у тебя есть ровно столько времени, сколько нужно для того, чтобы я докурил. Если Громову Борисов сегодня не нужен, я солью информацию Лосеву.
  Он демонстративно отвернулся. Толик в растерянности уставился на его спину.
  - Пап, ну мы идем или как?  - спросил, недовольно переминающийся с ноги на ногу Пашка..
  - Да  да, - будто очнувшись, пробормотал Толик, - идите. Я скоро
  Он неуверенным шагом обошел Антона и робко протянул руку:
  - Ну, давай сотовый, что ли  я свой дома оставил.
  Хмурый Антон молча протянул ему мобильный. Мелко вздрагивающими пальцами Толик набрал номер Громова и вытер рукавом взмокший лоб. Когда Громов ответил, он срывающимся от волнения голосом передал предложение Антона.
  - Ему надо час - полтора на раздумья, -  тронул  Толик за плечо Старых.
  Антон мстительно  улыбнулся и отрезал:
  - Полчаса - не больше.
  - Да что он там себе позволяет?!  - в ярости заорал Громов, услышав решение Антона, - щенок! Да я сейчас вышлю наряд, и мы его быстренько!
  Антон дернул уголком рта и повторил, что дольше тридцати минут ждать не будет. Толик бросил на него отчаянный взгляд и начал торопливо бормотать в трубку извинения и оправдания, пытаясь успокоить разгневанного начальника.
  Антон с деланным безразличием выкинул окурок и, глядя в высокое голубое небо, прислушался к своим ощущениям. Странное дело - он так долго ждал момента, когда те, кто три года назад кинули его, не захотев и пальцев пошевелить для помощи, окажутся в зависимости от него, будут просить, с трепетом ждать его решения. Он представлял себе, как он будет капризничать, изводить их ожиданием, насмехаться, а теперь, когда долгожданным момент, наконец, настал, он чувствует только скуку. И еще жалость. Ему жаль генерала Орлова, жаль Толика и единственное чего хочется, это чтобы все поскорее закончилось. Он так устал  ненавидеть. Он хочет просто жить и быть счастливым, и он знает девушку, которая составит его счастье.
  Толик отключил телефон и протянул трубку Антону.
  - Громов обещает перезвонить в течение получаса.
  Антон кивнул. Толик внимательно посмотрел в его лицо и негромко спросил:
  - Ты доволен?
  Антон поморщился:
  - Нет, глупости все это, - и в ответ на изумленное, перевернутое лицо друга, улыбнулся, - что, удивлен.
  - Да, с тобой всегда было непросто, - выдавил Толик.
  Лукаво улыбнувшись, Антон вынул из мобильного sim - карту и бросил ее в открытый люк погреба.
  - Давно собирался сменить номер, - пояснил он.
  - А если Громов не сможет?
  - Думаешь? - хитро улыбнулся Антон.
  Толик улыбнулся в ответ. Конечно же, Громов сможет. Он сделает невозможное, но организует операцию по захвату сегодня. Потому что, мечта его жизни  - взять Борисова. Вторая мечта - прижать Лосева.
  Толик закрыл крышку погреба и повернулся к Антону:
  - Ну что, пошли в дом, что ли? Девочки там, поди уже, заждались.
 
  Застолье вышло невеселым. В воздухе висело напряжение, и Антон, как ни старался, не мог создать непринужденную атмосферу. Толик положил рядом с тарелкой мобильный и без конца на него поглядывал.  Евгений угрюмо ковырялся в полупустой тарелке, Настя вообще ни к чему не притронулась,  чем совершенно расстроила Ниночку.
  - Ну, что же вы ничего не едите! - беспрестанно восклицала та и, уже в который раз, предлагала отведать то одно, то другое блюдо, - вы не подумайте - у нас все свое. Все экологически чистое - и помидорчики, и огурчики.
  Настя, ради приличия, положила на тарелку отбивную, потыкала ее вилкой и отставила -  кусок не лез в горло.
  Пашка давно похватал того - сего и убежал по делам, Шурику включили мультики в соседней комнате, и за столом осталась только Даша. У нее тоже не было аппетита, а причиной являлся Евгений. Даша украдкой рассматривала его и мучительно соображала, что бы такое сказать, чтобы обратить на себя его внимание. Хотелось высказаться по какому - нибудь серьезному вопросу, чтобы он понял, что она совсем уже не маленькая, глупая девочка. Она вполне может поддержать взрослую беседу. Один раз, даже, такой случай представился, но пока Даша обдумывала, как построить фразу, тему сменили.
  Неуловимым образом разговор опять зашел об энергетически вредном шкафе. Между матерью и дочерью возник спор о его замене на новый шкаф - купе. Обе были раздражены неудавшимся застольем, и отстаивали свою позицию с особенной страстью.
  - А, вот у Вас, наверное, дома нет старья? - в упор посмотрела на Евгения Даша.
  Тот растерялся и мельком взглянул на Антона, ожидая от него какой - нибудь насмешки. Но Антон был занят совсем другими мыслями. Прошло уже больше часа, а Громов так и не объявился.
  - Практически, нет, - Евгений мрачно улыбнулся своим мыслям, - но и их скоро не будет.
  - Почему?
  - Потому что я  их выброшу.
  - И что это? Тоже шкафы? - не отставала Даша.
  - Нет. Два табурета, - Евгений болезненно поморщился при воспоминаниях, - их подарил мне один человек.
  - Подарил две старых табуретки? - хихикнула Даша.
  - Не табуретки, а табурета, - обиделся за свое имущество Евгений, - и в свое время, это был очень полезный подарок.
  - И в чем же состояла их ценность? - включилась в разговор Настя.
  - В том, что кроме них, больше не на чем было сидеть, - перевел на нее взгляд Евгений и, невольно углубившись в воспоминания, добавил, - они были очень крепкими, не расшатанными, несмотря на то, что им на тот момент было уже много лет. Их привезли от деда, когда Виталька еще в школу не ходил. Так что, думаю, им уже лет сто, не меньше.
  - Ничего себе, - протянула Даша.
  - Да, - у Евгения появилось желание поговорить, что случалось с ним крайне редко, но сейчас,  каждое событие, каждая вещь, сопровождающая его по жизни, вдруг показалась ему достойной того, чтобы поведать о ней,  -  Виталька рассказывал, что однажды крепко стукнулся об одну из них лбом, и на себе почувствовал, насколько добротно они сделаны. А его младшая сестра как - то обнаружила, что с одной из ножек снимается дно, и спрятала там конфеты, а Виталька нашел и съел.
  Евгений замолчал, будто пораженный громом. Антон медленно, как в замедленной съемке, поднял голову и в упор уставился на него потемневшими глазами.
  - Нашел и съел, говоришь? - процедил он сквозь зубы.
  Евгений поднялся, опрокинув стул, и потрясенно прошептал:
  - Черт, как же я мог забыть?! Виталькин дед  он же был революционером
  Он что - то еще невнятно бормотал, как в бреду.
  Антон подскочил к нему и сильно встряхнул:
  - Живо. Поехали.
  Даша с Ниночкой переводили испуганные взгляды с одного лица на другое. На Настю напал истерический хохот.
  - Да, да, конечно! Табуреты - это не табуретки! - восклицала она, в перерывах между приступами смеха. По щекам у нее текли слезы, - даешь каждому революционеру по табурету!
  - Уведи Дашу, - приказал Толик жене, став непривычно суровым. Ниночка испуганно кивнула и поспешила увести девочку из кухни.
  - Мама, а что это с ней? - шептала та, испуганным шепотом, беспрестанно оглядываясь на Настю.
  Антон взял со стола стакан минералки и молча плеснул его девушке в лицо. Та осеклась на полуслове, обвела всех прояснившимся взглядом.
  - Антон! - всхлипнула она и прижалась к его груди.
  - Ну, все - тише, тише, - ласково погладил он ее сотрясающиеся от рыданий плечи.
  - Мы спасены? Скажи, мы спасены? - давясь от слез, шептала она.
  У Толика зазвонил мобильный.
  ГЛАВА 31
  - Антон, тебе обязательно туда идти? - Настя заглянула ему в глаза, и, прежде чем он ответил, поняла, что для него это значит намного больше, чем для остальных. Это его шанс взять реванш, и Антон ни за что не отступит.
  - Да, обязательно, - сухо ответил он. Было видно, что мысленно уже там, на операции.
  - Тогда я поеду с тобой, - Настя придала голосу как можно больше твердости.
  - Что? Ну да, буду я еще за собой детский сад таскать, - небрежно отмахнулся он, показывая тем  самым, всю абсурдность ее идеи.
  - Там моя подруга, - неуверенно возразила Настя.
  - Вот сиди и жди ее здесь, - ответил он уже более раздраженно и занялся оружием, показывая, что разговор закончен.
  Вошли какие - то люди, оттеснили ее в сторону. Настя почувствовала себя лишней, инородным телом, случайно попавшим в  слаженный механизм. В глубине души шевельнулась Тоска. Она тихонько вошла и скромно устроилась в уголке, не решаясь, пока подать голос, и лишь глядя на Настю печальными черными глазами.
   А снаружи, вокруг дома ее Души уже бродила вторая непрошеная гостья, тихонько поскуливая, и слабо царапая стены когтями.
  Все, казалось, забыли о существовании Насти. Короткие приказы, лязг заряжаемого оружия, изредка нарочито бодрые смешки  в воздухе висело возбуждение. Настя смотрела в их лица, и видела, что все они  - даже добродушное широкоскулая физиономия  Толика - стали чуточку иными. В них появилось что - то первобытное. Они шли убивать. Для них это была охота, и Настя поняла, что теперь ничто не в состоянии остановить их - они уже почувствовали запах крови.
  Она вышла в другую комнату и села на жесткий диван, сцепив руки между коленей. Ей в глаза пристально взглянула Тоска, и Настя почувствовала, как душу наполняет нечто тягостное. Хотелось, чтобы все это поскорее закончилось, и они оказались подальше отсюда.
  Хлопнула дверь. Настя вздрогнула, снизу вверх глядя на проходивших мимо мужчин. Они были отмечены печатью Смерти.
  Она увидела Антона. Морщина на его переносице обозначилась  резче, чем обычно; он был в точности таким, как тогда, в подвале у Вепря, перед  захватом Евгения - хищник, готовый к нападению на добычу. Настя даже не решилась подойти к нему, и он прошел мимо, своей пружинистой походкой, словно забыв о Настином существовании. Она почувствовала, как к горлу подкатил ком, и с трудом сглотнула. Антон вышел в ночь. Не оглянувшись, не задержавшись.
  В душе темными, неподвижными водами разлилась Печаль.
  Настя порывисто встала, подошла к окну, прижалась лицом к прохладному стеклу, глядя, как мужчины садятся в машины.
  - Только вернись, - прошептала она, и к горлу опять подкатил ком, - вернись, и больше  мне ничего не надо
  Скрипнула дверь, в дверь дома ее Души, бесшумно ступая и неся с собой запах сырости, вошла, так долго бродившая вокруг,  Беда.
 
  Последующие полтора часа показались Насте вечностью. Она никогда не умела ждать. Ожидание изнуряло ее, вытягивало силы, изматывало нервы.
  Настя косилась на Евгения, с видимым спокойствием сидящего на стуле, и завидовала ему черной завистью. Вот это выдержка! А она уже извелась! Она не могла ни сидеть, ни стоять. Если бы знать куда идти, то она бы уже сбегала пять раз к Вепрю и обратно, лишь бы вырваться из этих давящих стен, из гнетущей тишины ожидания.
  Она казнила себя за то, что не была достаточно настойчива. Она была уверена теперь, что если бы посильнее надавила на Антона, он бы взял ее с собой. Если бы, если бы 
  В памяти возник образ папы. Папы, идущего на операцию, с которой он не вернулся живым. Она также отпустила его.
  Хотя, что она могла сделать тогда? Что она могла сделать сейчас?
  - Только вернись, - твердила она, как молитву, бродя от окна к двери и обратно, пока от бесконечных кругов не закружилась голова.
  В ее голове вспыхивали картины одна страшнее другой. Вот Антон идет на поединок с Вепрем, и тут подлая рука с ножом из - за угла, и он истекает кровью, и некому прийти ему на помощь
  Или он первый врывается в логово Борисова, и принимает на себя огонь
  Или
  Или
  Да где же они, Боже ж ты мой?!
  - Только вернись!
  Окна осветились фарами автомобилей. Евгений сорвался с места, как выпущенная из лука стрела, и бросился к дверям. Настя, слегка запоздав, рванула за ним.
  Маленький дворик осветился огнями фар.  Настя застыла у порога, ослепленная, прикрыв глаза ладонью, пытаясь разобрать хоть что - нибудь в гуле голосов.
    операция еще не закончена
  там жарко
  но удалось спасти заложников...
  нужно немедленно доставить в больницу 
  девушке нужна медицинская помощь
  Марина!
  Слезы в ее глазах  на щеках, дождь?
  Нет, это ее слезы.
  А Антон? Кто - нибудь что - нибудь знает?
  Счастливые глаза Евгения - Жив Витюша!  Все живы
  Конечно, мы отвезем в больницу. Конечно, мы возьмем это на себя
  Бледное лицо жены Евгения. Боль в ее глазах  а Вы не видели Антона? Нет, она ничего не видела. Все как в тумане, все как в бреду.
  Марина, я здесь! Я так рада! Слава Богу!
  А ты  не видела Антона? 
  Да, вот так, положи голову мне на колени. Так не больно? Да, ты права, есть чудеса на свете! Конечно, что за чушь тебе лезет в голову?! Ну не плачь, а то мы вдвоем затопим эту  машину на фиг! Да, да, машинам с  нами не везет - такая уж у них судьба!
  Смех сквозь слезы. Истеричный, переходящий в рыдания. Да, да, все в порядке мы уже едем. Боже, как же я тебе рада! Женя, давай быстрее! Надо поскорее отвезти их в больницу и ехать обратно, ведь Антон может с минуты на минуту вернуться! Я не должна пропустить этого!
 
  Неожиданно, сидящая на заднем сиденье и возбужденно погоняющая  Евгения, Настя дико вскрикнула и судорожно вцепилась в его плечо.
  Он от неожиданности резко нажал на тормоза. Светлана прижала к себе ребенка.
  - Что? -  все изумленно повернулись к Насте.
  - Там! - произнесла та помертвевшими губами, - мы сбили человека.
  Евгений с женой недоуменно переглянулись; он открыл дверцу машины, выглянул наружу. Настю трясло, как в лихорадке.
  - Там никого нет, - повернулся к ней Евгений, - тебе показалось.
  - Нет! Я видела! Большая тень мелькнула прямо перед нами! - она переводила растерянный взгляд с одного лица на другое, - он  перевалился через капот!
  - Может, это была собака? - неуверенно спросила Светлана.
  - Там никого нет, - рассердился Евгений.
  - Но как же? - Настя ловила их взгляды,  - я ведь видела!
  Неожиданно ее лицо перекосила гримаса ужаса.
  - Антон! - хрипло прошептала она.
  Все молча смотрели на нее, не понимая.
  - Антон! С ним случилось что - то страшное! Я должна быть с ним! Боже, ну зачем я его отпустила!? - повторяла она, как в бреду.
  Настя привстала, нависнув над  Евгением
  - Мы должны вернуться! Поворачивай!
  Евгений с женой переглянулись, и Светлана ласково, как будто обращалась к больной, сказала Насте.
  - Мы обязательно вернемся, но, сперва, отвезем Витюшу и Марину
  - Нет, вы не понимаете! Мы немедленно должны вернуться! Я должна поехать туда, к нему! - она  переводила лихорадочно блестящие глаза с одного лица на другое. Евгений и Светлана отводили глаза, не желая встречаться с ней взглядом.
  - Ах, вот вы как  - процедила тогда Настя сквозь зубы, - бросили умирать и радуетесь!
  - Настя, не смей!  - повысил голос Евгений, но она яростно бросила ему в лицо
  - Ты всегда его ненавидел!  - она покосилась на Марину, - и ты с ними заодно, подружка!
  - Настя, ты не в себе, - испуганно прошептала та.
  - Отлично, тогда я пойду одна. Пешком, - заявила Настя и сделала попытку выйти из машины, но Евгений с силой удержал ее за руку.
  - Нет. Ты останешься здесь, - жестко сказал он.
  - Пусти! - сверкнула та на него глазами, - пусти меня!
  - Я сказал нет!
  - Что ты сделаешь? Свяжешь меня? - спросила она с издевкой.
  - Если будет надо, то и свяжу, - серьезно ответил Евгений.
  Понимая, что он физически сильнее, Настя была вынуждена смириться. Она отвернулась в сторону, мрачно глядя в окно и обхватив себя за вздрагивающие плечи. Ее сотрясал внутренний озноб.
  Светлана в полголоса обратилась к мужу:
  - Давай - ка,  я пересяду на заднее сиденье, а Витя к тебе. И, думаю, надо заблокировать двери, - добавила она тише.
  Настя покосилась на нее и мрачно улыбнулась своим мыслям. Марина смотрела на подругу со страхом.
  Евгений кивнул жене, и она вышла из машины.
  - Витечка, выходи, -  мягко улыбнулась Светлана мальчику, краем глаза наблюдая за Настей. Ей совсем не нравилась ее неожиданная покладистость и этот потупленный взгляд с хитрецой в глубине, - тетя Настя поедет рядом со мной, а ты пока сядешь с папой. Как взрослый.
  Мальчик вышел из машины. Воспользовавшись тем, что взрослые отвлеклись на него, Настя рванула с места. Светлана хотела удержать ее за руку, но Настя грубо оттолкнула ее, и помчалась по ночному шоссе. Марина вскрикнула, прильнула к заднему стеклу.
  - Женя, догони ее! - крикнула Светлана, потирая ушибленное плечо.
  Евгений, выскочил из машины, побежал вслед за девушкой. Он догнал ее метров через триста, схватил за плечо. Настя упала, он навалился сверху, чувствуя, как она сотрясается в рыданиях. Евгений сел, вытер грязь с лица, оглядел шоссе. Настя все так же лежала на асфальте лицом вниз. К ним подбежала Светлана, села рядом с девушкой на корточки, ласково погладила по спутанным волосам.
  - Ну, все. Тише, тише
  - Зачем я отпустила его?!  Зачем?! Ведь я могла остановить!
  - Не надо казнить себя. Так было нужно
  Настя хотела сказать что - то еще, но ее сотряс новый приступ рыданий. Отнимая силы, опустошая.
  - Пойдем, - бережно тронула ее за плечо Светлана, - вставай. Вот так
  Настя позволила себя поднять, подвести к машине - сгорбленная, сотрясаемой нервной дрожью. Марина торопливо подвинулась, с состраданием глядя на подругу.
  Настя перевела на нее взгляд и, судорожно всхлипнув, бросилась подруге на шею
  - Марина, что же теперь со мной будет?!
  Марина растерянно погладила ее по спине.
 
  Когда он пришел в себя, его окружала мгла. Антон ощупал пол вокруг себя, попытался встать и заскрипел зубами от боли.
  - Ничего, ничего, - прошептал он, - бывало и хуже  ведь бывало же, э?
  Зажав рукой пылающий правый бок, он встал и сделал несколько шагов вперед, пока не уперся в стену. Антон прошел вдоль нее, ведя рукой по шершавой прохладной поверхности камня. Без окон, без дверей  полна ж па огурцов  да,  огурец бы сейчас не помешал - жрать - то  как хочется  а вот и наша дверь.
  Он обследовал ее, установил, что она железная, массивная и совершенно неприступная. Взломать такую можно, разве что, динамитом.
  Антон продолжил изучение комнаты и убедился в том, что окон в ней нет. Он остановился, опять дойдя до двери. Шестнадцать шагов. Отличные апартаменты.
  Боль в боку стала невыносимой, и Антон сполз по стене на пол.
  Вот так, если не шевелиться, то вполне себе терпимо
  Он провел ладонью по ставшему мокрым от испарины лицу сверху вниз. Да, рожу начистили основательно. Ну да ладно, до свадьбы заживет. А вот то, что отсюда нет другого выхода, кроме этого, уже хреново
  Э, да ничего, прорвемся!
  Давай, думай, как выбраться отсюда. Мешкать с этим делом не стоит, потому, как, время работает против тебя
  Он попытался восстановить в памяти планировку здания - то, что удалось запомнить, пока его сюда тащили. Может быть, все получится  по крайней мере, рискнуть стоит. Тут главное - эффект неожиданности  итак, дверь открывается вовнутрь - еще один плюс в его пользу
  Ну, знаешь ли, Старых, если, при таких козырях, ты проиграешь партию, убить тебя мало!
  Есть, конечно, один большой минус - заходя, они врубят свет, и первые секунды действовать придется вслепую, полагаясь только на слух
  В глубине коридора раздались приближающиеся шаги.
  - Ну, так скоро я вас, ребята, признаться, не ждал  - процедил он сквозь зубы, тяжело поднимаясь.
  Ну что же, сейчас или никогда
  Антон подобрался, превратился в пружину. Судя по шагам, их трое. До Антона донеслись обрывки фраз. Судя по - голосу, один из них - Гвидон. А у него слабоват удар левой
  Приблизились. Так, а чей это у нас еще голосок прорезался? Никак, Моченый? Он - по центру. Отличный расклад! Знать бы еще, кто третий.
  В замке заскрежетал ключ. Антон облизнул пересохшие губы и приготовился к нападению.
  Все получится. Все
  Ярким светом вспыхнула лампочка под потолком, ослепив его. В тот момент, когда раздался скрип двери, Антон метнулся вперед, опрокинул того, что по центру ударом в солнечное сплетение, ударом в живот откинул второго и бросился вниз, на пол, покатился по коридору, под звуки выстрелов и матерные крики. Острыми осколками посыпалась отбитая штукатурка. Кто - то навалился сверху, но Антон ужом вывернулся из - под него, вскочил, пригибаясь, побежал вдоль по коридору - туда, где, по его расчетам, должна быть дверь. Радужные круги перед глазами стали постепенно затухать, восстанавливалась способность видеть. Вот и последний поворот. За ним дверь, а там дальше его уже никто не остановит. Неожиданно перед ним выросла стена из четырех фигур, и Антон упал назад от удара в грудь. Надсадно кашляя, он поднялся на ноги, рванул, было в сторону, но тут  подоспели преследователи, и Антон попал в кольцо.
  Тяжело дыша, зажимая рукой горящий бок, он отступил к стене, прижался к ее холодному камню; по - волчьи оскалился:
  - Что псы, взяли?
  И на него тут же бросились с разных сторон.
  ГЛАВА 32
  Толик потер влажные ладони и, уже в который раз, поднял телефонную трубку. Подержал в руке, повертел, оставляя на ней влажные отпечатки пальцев, и с тяжелым вздохом опустил на рычаг. В голове звучал его собственный голос, его беззаботные слова
  - Ну, я же не комиссар Каттани
  Идиот. Какой же он был идиот! Ведь предупреждали же его и Михей, и Антон, чтобы он не совался в это дело. Но куда там! Обострение смелости у мелкой козявки! Надоело быть в тени! Захотелось почувствовать себя героем! А теперь вот сиди и трясись за семью. Что сделает Борисов? Какой шаг предпримет? Как  будет мстить?
  Эх, Антоха, где же ты? В последний раз Толик видел его, когда стало известно, что Вепрю удалось выскользнуть из оцепления.
  - Врешь, сволочь, не уйдешь! - процедил тогда Антон сквозь зубы и убежал в ночь.
  Его нет ни среди живых, ни среди убитых. Он растаял в ночи, как падающая звезда - вот только был, и все смотрели на него, все шли за ним, а в следующую минуту уже нет, и затерялся след
  Телефон взорвался требовательным звоном. Толик вздрогнул и подхватил трубку.
  - Толя, что это значит? Ты когда придешь домой? - раздался на его приветствие возмущенный голос Ниночки.
  - Нина, не кричи, - поморщился он, - у нас возникли проблемы.
  - Толя, меня твоя работа доконает! - перебила она, - когда ты придешь домой? Звонила твоя тетушка - просила, чтобы ты свозил ее к протезисту: она опять спросонья наступила на вставную челюсть!
  - Нина, я приеду скоро, как смогу, - он помолчал и, стараясь, чтобы голос звучал как можно более ровно, спросил, - а где дети?
  - А что? - сразу насторожилась она.
  - Так
  - Толя, ты чего - то мне не договариваешь?
  - Нет, - тускло произнес Толик.
  - Толя, мне все это не нравится. Так и знай!
  Толик, наконец - то,  увидел ситуацию так, как она выглядит в реальности - неуправляемая, вышедшая из - под контроля.  Он резко поднялся, решив немедленно ехать домой. Он сейчас же заберет всю семью и уедет с ними к родственникам в деревню в Красноярском крае. Подальше отсюда. А предварительно, напишет заявление об увольнении. Все. Хватит. Он сыт этим по горло. Он хочет спокойной, безмятежной жизни, он хочет быть уверенным в безопасности своих детей, жены. Он не хочет быть героем.
  - Толя, не молчи, - с тревогой позвала его Ниночка.
  - Нина, пообещай мне сделать все, как скажу, - серьезно произнес он, - собери детей, отца. Возьмите самые необходимые вещи, документы и ждите меня.
  - Толя! - в ее голосе появилась паника, - Толя объясни мне!
  - Некогда объяснять, Нина. Делай, как я говорю! - он почувствовал на себе огромную ответственность за их жизни.
  - Но 
  - Я тебя люблю, - неожиданно произнес Толик то, что в последний раз говорил ей еще на свадьбе, чем окончательно привел жену в замешательство.
  Ниночка испуганно охнула, Дубиков повесил трубку.
  Он испытывал острую потребность действовать. Он ясно видел, что именно ему надо делать, и никогда в жизни Толик не был уверен в правильности своих действий так, как в эту минуту.
  Ниночка растерянно положила трубку на рычаг и в недоумении осмотрелась по сторонам. Слова Толика, его интонация выбили почву у нее из - под ног.
  Что же могло случиться?
  Что делать? С чего начать? Нельзя же вот так просто сорваться, бросить все и уехать? Она прошла по квартире, решая, что делать. Прежде всего, надо найти детей. Даша в гостях у подружки в соседнем подъезде. Папа с мальчиками ушли на игровые автоматы.
  Ниночка вернулась к телефону и набрала номер телефона Дашиной подружки. Дав дочери команду, немедленно идти домой, Ниночка еще раз прошлась по квартире. Растерянность сменил страх. Толик не был паникером. Скорее наоборот - отличался толстокожестью. Значит, должно было произойти что - то совсем страшное. Ниночка почувствовала, как в душе нарастает паника. Она бросилась к окну, высматривая отца с сыновьями. Пора бы им уже вернуться!
  Она поискала пульт, чтобы выключить весело болтающий телевизор, но не нашла. Квартиру заполняли неестественно жизнерадостные возгласы из рекламного ролика.
  Ниночка заметалась по квартире. Документы. Надо взять документы.
  С паспортом в одной руке и свидетельствами о рождении детей в другой, она опять метнулась к окну, высматривая отца и сыновей, зацепила таз с водой - перед звонком Толику, она мыла окно. Мыльная вода выплеснулась на пол, растеклась по линолеуму. Бранясь, Ниночка, скользя по полу, побежала в ванную, принесла тряпку, чтобы вытереть воду, но потом решила не тратить на это время, отбросила тряпку, снова выглянула в окно. Двор по - прежнему был пуст. Только, вывернула из - за угла блестящая черная машина с тонированными стеклами и проехала к подъезду, сбавляя ход.
  Ниночка бросилась к шкафу. Какую же сумку взять?
  В дверь позвонили. Звонок был требовательным и уверенным в том, что его не оставят без ответа.
  Даша! Ну, слава богу, хоть кто- то нашелся! Оставив сумку у шкафа, Ниночка бросилась к двери.
  - Привет, подружка! - сопровождал ее отрывок из рекламного ролика.
  - Зачем люди ?
  - Чтобы у нас была работа!
 
  Первой ее увидела Даша.
  Ниночка лежала на газоне, закинув правую руку за голову, словно отдыхая после долгой прогулки по жизни. Между пальцами правой руки стремился ввысь тонкий стебелек травы. По нему уже взбирался любопытный муравей, торопясь исследовать огромный предмет, упавший в его мир, подобно метеориту.
  ГЛАВА 33
  Три месяца спустя.
  У Лосева зазвонил телефон. Он достал мобилу, посмотрел на номер и поморщился - жена.
  - Тамара, я ведь говорил тебе, чтобы не беспокоила меня днем, - рявкнул он, вместо приветствия.
  В трубке раздались рыдания.
  - Докомандовался уже, козел! Все!
  - Что это значит? - растерялся он.
  - Жанночку посадили!
  - Что? Что ты мелешь, дура?!
  Женщина всхлипнула.
  - Мне только что звонили из милиции. У них была облава на притон наркоманский и Жанну, - от рыданий у Тамары началась икота, - она была там! Это ты во всем виноват! Я говорила тебе, что с девочкой что - то не так! Но тебе наплевать на нас! Теперь вот радуйся! Твоя дочь наркоманка!
  Лосев почувствовал, как отлила вся кровь от лица. Как же так? Как такое вообще могло произойти?!
  - Я перезвоню! - коротко сказал он и отключился, оборвав протестующий крик жены.
  Лосев встал, прошел по комнате, наклонив голову. Потом вызвал Рустама.
  Тот - маленький, щуплый, пронырливый, появился на пороге, потупив хитрые глаза. Знает. Все всё знают, кроме него! Лосев почувствовал, как горячая кровь обжигающей волной ударила в голову. Ему захотелось разорвать весь мир. Взорвать его, заставить захлебнуться в крови.
  - Я хочу получить ответ на вопрос, что все это значит!
  Рустам кивнул и исчез. Через четверть часа Лосеву уже были известны все детали самого последнего сюрприза, который преподнес ему Вепрь. Три месяца назад Лосев уничтожил своего старого врага. Он вдруг дико расхохотался, и не было в этом смехе ничего человеческого. Глупец! Он думал, что победил Вепря, но тот, как обычно, оказался на шаг впереди, и даже из могилы сумел нанести ему самый сокрушительный удар. О, Вепрь всегда умел находить самые болезненные точки. Жанна! Его девочка! Чувство собственного превосходства, даже величия, ослепило его, сделало уязвимым. Лосев никак не ожидал, что кто - либо осмелится ударить непосредственно по нему. Он думал, что его имя вселяет в людей страх, и не желал замечать очевидного - одна из шестерок Вепря 
  - Как его имя - то говоришь? - приподнял он на мгновение тяжелую голову.
  - Маркелов Игорь Степанович. Мы уже ищем его, - немедленно ответил Рустам.
  - Да, как найдете, сначала ко мне, - губы, верхняя из которых припухла от назревшего герпеса,  тронула нехорошая улыбка.
  - Обязательно, Юрий Михайлович, - заверил его Рустам.
  Итак, этот Маркелов, предстоящей участи которого можно только посочувствовать, подсадил его девочку на наркоту.  Ситуацию усугубляет еще то, что Жанна была не только потребителем, но и сама начала распространять эту дрянь, на чем и была поймана. Это уже серьезно. Представляю, как радуется сейчас старый пес Громов. Конечно, такую добычу сцапал!
  Должен же быть выход! Должен быть
  И тут его озарило. Вот так, порой и мелочи могут быть полезны. Он всегда знал это, а потому не избавился сразу от того парня что они перехватили у Вепря.
 
  Антону казалось, что он ползет по раскаленному песку. Он забивался в нос, скрипел на зубах; он мешал дышать. Воздух был тяжелым и сухим.
  Он поднимал голову, всматривался вперед, в зыбкую, качающуюся даль, и не видел конца пустыни. Она расстилалась вокруг - бескрайняя и безжизненная. Только песок. Раскаленный песок. Антон рывком заставил себя двигаться дальше. Вот так - одну руку вперед, потом вторую, подтянуться  и все с начала. О, как же тяжело дышать! Но надо ползти, потому что там, впереди - он знает - есть прохладный источник. Там вода, там жизнь
  Что это? Порыв горячего ветра принес запах ее тела. Антон приподнял голову и увидел Настю. Девушка шла к нему по песку - легка и прекрасна. На ней были белые, просторные одежды. Ее маленькие ступни легко касались песка, и, казалось, что она парит над пустыней, над всем этим грешным, чертовым миром. Антон испугался, что она, как и прежде, пройдет мимо, и окликнул девушку. Но налетела песчаная буря, швырнула в лицо раскаленным песком, и Антон закашлялся, пытаясь разглядеть сквозь завесу песка ее тонкий, призрачный силуэт. Он хотел позвать ее, но в горле было слишком сухо, песок саднил мелкими иголками, и Антон лишь тихо прошептал:
  - Ася  Асенька
  Она вдруг оказалась рядом. Он радостно улыбнулся, поймал ее тонкую, прозрачную руку. Она была горяча, как все, что его окружало. Антон прижался к ней щекой и замер. Вот так хорошо. И больше ему ничего не надо. Разве что, глоток воды
  Ее рука была спокойна и мягка. Он поднял голову и всмотрелся в лицо девушки - на губах замерла загадочная улыбка, очертания лица были размыты, словно она находилась в удалении.
  Ему казалось, что после Любаши он уже никого не сможет полюбить. Но тогда на шоссе, освещенном фарами его "шестерки", когда он сжал хрупкие девичьи плечи и заглянул в ее растерянную, как у слепого котенка мордашку, он понял, что пропал. Что эти глаза уже не отпустят его. И вошел в бурную реку своей любви к ней, игнорируя тот факт, что так и не научился плавать.
  - Пожалей меня, Асенька, - прошептал он запекшимися губами, - просто пожалей
  Снова налетела песчаная буря, засыпала глаза песком, скрывая раскаленное, жгучее солнце. Когда песок осел, Антон увидел, как тает в знойной дымке лицо девушки.  Он протянул руку, пытаясь удержать мираж, но тот вдруг преобразовался совсем в другое лицо - прозрачная бледность девичьих щек сменилась грубой, обросшей щетиной физиономией. Антон испуганно шарахнулся в сторону, прижался к холодному камню стены. Он увидел, как стремительно надвигается на него кулак с кастетом, и сдавленно прошептал:
  - Не надо!
  - Не надо, говоришь? У, борисовский шакал!
  Кастет настиг его, в глазах взорвалось  солнце. Несчастный сдавленно застонал, корчась у стены. В этот момент до его слуха донесся звук льющейся воды. Превозмогая боль, Антон приподнял голову - комната и двое охранников кружились в диком хороводе. Он зажмурился, пытаясь унять головокружение, и опять открыл воспаленные глаза. Все по - прежнему кружилось.
  - Все, вставай, пошли.
  Антон, сделал отчаянную попытку приподняться, но обессилено затих на полу.
  - Вот черт! Давай, Лех, бери его с другой стороны.
  Охранники подняли несчастного под руги и потащили вдоль по коридору.
  Они поднялись по лестнице, и Антон почувствовал босыми ступнями вместо привычного холода камнями, мягкий ворс ковра. Он приподнял голову. Словно из тумана на него надвигались обитые гобеленом стены, массивные двери  а может, все был лишь сон. Открылась дверь, и  ноздри защекотал густой аромат свежесваренного кофе и хорошего табака. Антон с наслаждением вдохнул запах уже давно мысленно похороненной им жизни. Охранники выпустили его из рук, и он упал, словно куча грязного тряпья посреди зала.
  - Вот, Юрий Михайлович, по вашему приказанию, доставлен, - отчитался охранник.
  Антон услышал звук приближающихся шагов и увидел рядом с лицом начищенные до блеска черные ботинки.
  - Ну, надо же, а я и забыл, что у меня в запасниках такое храниться, - с легким удивлением произнес мужской голос, и Антон приподнял голову, узнав в нем голос Лосева.
  ГЛАВА 34
  Марина позвонила в дверь и нашла рукой пальцы Евгения, сжала их, ища поддержки. Этот визит был тяжел для нее, но необходим (она верила в это) для Насти - разбитой, подавленной, заключившей себя в четырех стенах, отгородившейся от людей, прошлых знакомств. Она даже Хрюнделя отдала сыну Евгения, чем несказанно обрадовала Витюшу.
  Они услышали, как в глубине квартиры раздались приближающиеся шаги, и в двери заскрежетал замок.
  Даже в глазок не посмотрела, с осуждением подумала Марина. Открылась дверь. Настя молча стояла на пороге, и по выражению ее лица, непонятно было - рада она их приходу или нет. Марина вдруг поймала себя на мысли, что после той сцены в машине, ищет в глазах подруги признаки безумия.
  - Привет, - неловко улыбнулась она.
  - Привет, - эхом подхватил Евгений. Ему не нравилась идея приезжать сюда. Марише не нужны сейчас отрицательные эмоции.
  - Привет, - нехотя улыбнулась Настя и отступила, жестом приглашая гостей войти.
  Марина и Евгений, крепко сжимая пальцы друг - друга, прошли вслед за хозяйкой вглубь квартиры. Она была погружена в полумрак; мерно тикали настенные часы; на окнах первый ноябрьский морозец нарисовал незатейливые узоры.
  Евгений бережно помог Марине раздеться, вопросительно взглянул на Настю, держа шубку из голубой норки в вытянутой руке.
  - Кинь на стул, - произнесла та, искоса наблюдая за тем, как Марина оглядывается по сторонам, запахнув полы кардигана и сложив руки на животе, словно оберегая того, кто там. Настя дернула уголком рта и небрежно бросила, - присаживайтесь.
  Сама же подошла к стене и  встала, прислонившись к ней спиной - непривычно строгая, неприступная. Марина видела, что подруге не терпится выпроводить незваных гостей, вновь остаться наедине со своими воспоминаниями. Все трое молчали, глядя на часы.
  - Погода на улице хорошая  такая  - неуверенно заметила Марина, кивнув на окно, - снежок выпал  и еще падает
  Настя ничего не ответила. Лишь перевела равнодушный взгляд на окно и снова отвела глаза. Опять повисла гнетущая тишина. Лишь стрелки часов тихонько переговаривались на бегу.
  - Может, чаю, или кофе? - спросила Настя тусклым голосом.
  - Сосиску в тесте, - неуверенно пошутил Евгений, но осекся под ее пронзительным взглядом.
  - А я бы чаю выпила!  - с напускным весельем воскликнула Марина. 
  Настя медленно оторвалась от стены, вышла на кухню, оставив дверь открытой.
  Марина и Евгений обменялись многозначительными взглядами.
  - Настя, тебе Хрюндель привет передает! - повысила голос Марина.
  - Спасибо. И ему передай, - отозвалась подруга, и ее голос потеплел.
  - Не хочешь вернуть?
  Настя включила чайник и вернулась в комнату  - опять строгая, неприступная.
  - Вернуть его не хочешь? - неуверенно повторила вопрос Марина.
  - Нет, - отрезала та, - не хочу больше ни к кому привязываться.
  Опять повисла гнетущая пауза. Только мерно тикали часы.
  Евгений бережно обнял Марину за плечи.
  - Сколько месяцев? - неожиданно резко спросила Настя, словно обвиняя их в чем - то.
  Марина покраснела:
  - Десять недель
  Настя с трудом выдавила улыбку:
  - Молодцы  а у меня вот, ничего от него не осталось  - она тяжело вздохнула, - а еще, говорят, что когда по любви, то с первого раза
  - У всех по - разному  - прошелестела Марина, разглядывая рисунок на линолеуме.
  Она подумала о том, что Настя впервые сказала об Антоне в прошедшем времени. До этого она с упорством твердила, что его найдут. Обязательно найдут, и он будет жив
  А теперь, наконец, произнесла эти слова. Ничего от него не осталось. Сколько в них тоски, боли. Наверное, Евгений был прав - не надо было им приходить.
  Настя поднялась и произнесла тусклым голосом:
  - Наверное, чайник закипел уже. Пойду, посмотрю.
  Она вышла.
  - Ну, я думаю, хватит уже, - произнес Евгений, вставая.
   Марина удержала его за руку:
  - Подожди. Неужели ты не видишь, что ей нужна помощь?
  - Уж точно не твоя, - отрезал он, - ей нужен специалист.
  Марина поднялась и прошла по комнате, провела пальцами по краю стола, тронула струну гитары, что Настя взяла от Антона. Та отозвалась долгим, протяжным стоном.
  - Марина, неужели ты не видишь, что ей нравится так жить? - раздраженно произнес Евгений. Марина бросила на него быстрый взгляд, - каждый выбирает себе судьбу сам.
  Девушка между тем взяла со стола тетрадь, открыла на заложенной ручкой странице и, прочитав, в замешательстве повернулась к Евгению.
  - Ну, что там еще? - недовольно спросил он.
  - Послушай! - Марина взволнованно передохнула и прочитала, - Мой милый идет среди пустыни
  В знойном море красного песка.
  Знаю я - в дали туманно - синей ждет его пустыня и тоска.
  Солнце, словно чье - то злое око
  Молча смотрит с неба жгучим взглядом
  - Я приду и встану с милым рядом. Трудно ему там и одиноко, - раздался от двери Настин голос.
  Марина вздрогнула и обернулась:
  - Настя, это ты?
  Подруга сухо улыбнулась:
  - Нет, что ты. Это Максим Горький. Пьеса "Дети Солнца". Не бойтесь, - усмехнулась она, видя, как многозначительно переглянулись гости, - я не сошла с ума, как Лизанька. Я , - она запнулась,  - не настолько чувствительна.
  - Настя, - Марина с опаской взяла ее за руку,  - может, тебе переехать к маме?
  На самом деле, это была не ее идея. На днях девушка встретила на рынке Маргариту Васильевну, и та, со слезами на глазах, попросила ее поговорить с Настей.
  - Нельзя ей одной, Мариша! Боюсь я за нее! Она стала совсем чужая  вся в себе  это так на нее не похоже
  - Зачем? - резко спросила Настя.
  - Ну  так  вместе, не одна
  Настя смерила Марину таким взглядом, что та осеклась на полуслове. Евгений встал.
  - Ну, мы, пожалуй, пойдем.
  Марина неуверенно посмотрела в его сторону. Она чувствовала, что ей сейчас не надо уходить. Что, если они останутся с Настей вдвоем, то смогут поговорить по душам.
  - Женечка, ты подожди меня в машине, - ласково тронула она его за локоть, - я на минутку еще задержусь, - она уловила неопределенное движение со стороны Насти, и добавила, - а лучше, съезди по делам, а часа через полтора возвращайся за мной.
  По лицу Евгения пробежала тень, но Марина умоляюще заглянула в его глаза, и он сдался.
  - До свидания, Настя. Выздоравливай, - произнес он от порога.
  Марина посмотрела на него с укоризной.
  - И тебе всего хорошего, - усмехнулась Настя.
  Подруги остались одни.
  - Ну, где же обещанный чай? - с наигранной веселостью спросила Марина.
  Не говоря ни слова, Настя вышла из комнаты и вернулась с подносом, на котором грелись боками две чашки с кипятком, сахарница, заварочный чайник и банка растворимого кофе. Марина села на край кровати, наблюдая за тем, как Настя наливает ей в чашку заварку.
  - Мне не крепкий, - заметила Марина и покосилась на магнитофон, - можно я музыку включу?
  Настя равнодушно пожала плечами. Себе она сделала крепкий кофе и, забравшись с ногами в кресло, нахохлилась, словно попавшая под дождь птица.
  - Что за кассета? - спросила Марина, взяв лежащую на столе без подкассетника кассету.
  - Арефьева.
  Марина поморщилась. Не самая позитивная музыка.
  - А еще что - нибудь есть?
  - Pink Floyd. The Wall, - отозвалась Настя.
  Нет, тогда уж лучше Арефьева. А то, после прослушивания "Стенки", они, дружно взявшись за руки, пойдут искать подходящий сук, на котором можно повеситься. Марина нажала на  "Play", магнитофон подумал, и начал крутить кассету.
  По комнате разлился  голос Ольги Арефьевой, от которого веяло вселенской тоской.
  "Когда мы будем были,
  Когда мы будем были.
  Наши глаза будут смотрели
  Наши песни будут звучали,
  Наши руки будут обнимали,
  Будем ли мы "
  Марине захотелось выть. Печальнее, наверное, только похоронные песнопения.
  - Ты его любишь? - неожиданно спросила Настя.
  - Да, - тихо ответила Марина.
  - И он тебя, - произнесла Настя, и Марина не смогла точно определить чего в ее интонации больше - злости или горечи.
  - Это как - то само собой вышло, - словно оправдываясь, прошелестела Марина.
  - А его жена? Вы с ней встречаетесь?
  - Ну да  мы же там, у Борисова  она мне как старшая сестра стала  - голос девушки дрогнул от волнения, - и потом, у них с Женей давно уже все плохо было  еще до меня
  Настя злобно улыбнулась струйке пара, таящей в воздухе. Значит, как сестры. Интересно, каково это для жены Евгения?
  - Они еще не развелись? - спросила она. Ей доставляло черное удовольствие задавать подруге неприятные вопросы, вгоняя ту в краску смущения.
  - Оформляют документы, - тихо ответила Марина.
  - И что, как будете делить имущество?
  - Зачем ты об этом спрашиваешь? - вспыхнула Марина.
  Настя еще сильнее нахохлилась в кресле:
  - Не знаю  наверное, хочется, чтобы хоть кому - то было так же плохо, как мне, а у мира своя жизнь. Ему и дела нет до меня! - ее голос зазвенел.
  Марина смутилась от такого напора и осторожно произнесла:
  - Ну, зачем ты так говоришь? Нам не все равно . Но ведь ты сама всех отталкиваешь. Ты  совсем не та, что раньше
  Настя замерла, глядя прямо перед собой отчужденным  взглядом.
  - Знаешь, Марин, мне, порой, кажется, что меня вообще больше нет. Я осталась в том лете. Я заглядываю в себя и вижу Пустоту. И только серый пепел
  Марине стало не по себе.
  - Настя, тебе надо выйти к людям. Нельзя закрываться от всех. Это жизнь. Она идет, и так всегда будет
  Настя молчала, глядя в черную гладь кофе.
  Женя прав - ее надо показать специалистам,  - подумала Марина.
  - Знаешь, я никогда прежде не думала, что меня может так прижать, - медленно произнесла Настя, - я не думала, что у любви такая сила. Я и представить не могла, что  через душевную боль открою в себе такие бездны. Я думала, что любовь - это что - то такое светлое, невесомое, "два больших крыла" и прочее. Да и вообще, признаться, я думала, что слова "растворяться в любимом человеке без остатка", это выдумка поэтов. А тут  сижу, вот, и понимаю, что все, что мне надо, это увидеть свое отражение в его глазах. Но его нет, и во мне такая пустота, словно и меня нет вовсе
  - Настя, это временно, - неуверенно попыталась утешить ее Марина, - пройдет время, и будет другой
  - Но и я стану совсем другой! - воскликнула Настя. Подруга посмотрела на нее с непониманием, - знаешь, я поняла, что только с Антоном была самой собой! Те, кто был раньше  Я ломала себя ради них. Я пыталась быть той женщиной, которая нужна ИМ. Понимаешь, я теряла себя, я становилась отражением того, что они любят. Я заучивала любимые ими стихи, чтобы покорить их вовремя вставленной фразой; я восторгалась тем, чего не понимала, я молчала, боясь сказать что - то не то. Я чувствовала себя такой серостью, потому что у этих мужчин, у них о - о! У них такие замыслы! Они напишут, споют, и изваяют то, что перевернет Мир! Они будут велики! Обязательно будут, ведь они так уверенно об этом говорят! Они так себя держат! И им нужны великие подруги   А потом, когда мне надоедало карабкаться к ним на пьедестал, когда хотелось, чтобы меня полюбили просто такой, какая я есть  оказывалось, что я  смешна, неуместна  и без изюминки а Антон  он умел принимать людей такими, какие они есть, не перекраивая под себя. Рядом с ним не хотелось быть умнее и интереснее, чем есть на самом деле.
  Настя сделала паузу, переводя дыхание, и сипло продолжила:
  - Я пыталась отвлечься. Переключиться на что - нибудь, но не могу, - она грустно улыбнулась черной глади остывшего кофе, - я живу только в воспоминаниях.  И я боюсь их потерять. Знаешь, что пугает меня больше всего?
  Пронзительный взгляд в упор. Марина покачала головой.
  - Забыть его голос. Пока он звучит во мне, но ведь, пройдет пять, десять лет, и я его забуду 
  Она хотела сказать что - то еще, но лишь махнула рукой и залпом допила кофе. Марина молчала, не зная, что сказать. Она мучительно подбирала верные слова, но ничего подходящего на ум не приходило. Так они и сидели, избегая глядеть  друг  на друга, пока Настя с усилием не встряхнула головой и рывком не поднялась с кресла. Составив чашки на поднос, она вышла из комнаты. Марина слышала, как журчит в кухне  вода. Она встала, подошла к столу, снова перечитала стихотворение из пьесы "Дети Солнца" и подумала, способна ли она на столь же сильные чувства? Наверное, нет  хотя, кто знает
  Зазвонил телефон. Марина вздрогнула от его пронзительного голоса и обернулась на дверь комнаты, которую хозяйка оставила приоткрытой.
  - Настя, телефон! - крикнула она.
  - Скажи, что я через минуту, - ответила та.
  Марина подняла трубку.
  - Настя? Сядь и не вопи, пока я не закончу, - раздался в трубке строгий мужской голос.
  Девушка растерянно улыбнулась.
  - Простите, я не Настя
  - Куда я попал? - хмуро спросил он.
  - Туда, туда, - поспешила заверить его Марина, - Настя сейчас подойдет.
  В этот момент в комнату вошла Настя. Ресницы у нее были влажными.
  Марина молча передала ей трубку и отступила к окну.
  - Алло? - глуховато спросила Настя, - привет, Михей. Нормально.
  Потом она долго молчала, слушая, то, что говорил ей невидимый собеседник, и выражение ее заострившегося лица испугало Марину
  - Михей, если это розыгрыш  - выдавила она, наконец,  - второго раза я не переживу!
  Медленно, слишком медленно она положила трубку и повернулась к Марине, глядя сквозь нее невидящим взглядом.
  - Что? - шепотом спросила та, заглядывая ей в глаза.
  - Антон жив, - ответила Настя и разрыдалась.
  ГЛАВА 35
  Настя подошла к дверям палаты и, словно врезалась в невидимую стену.
  - Я не могу, - испуганно подумала она, - я не могу туда войти!
  - Ты где там? - спросил от двери Толик.
  - Толь, ты  зайди один, а я сейчас  - она обессилено опустилась на стул возле стены, - у меня что - то голова как - то странно себя ведет.
  Он встревожился:
  - Ты что, подруга? Давай, врача позову.
  - Нет  нет, я сейчас  - она прикрыла глаза.
  Толик неуверенно топтался у двери.
  - Ну, ты давай тут  дыши, что ли, глубже
  Настя вяло улыбнулась:
  - Ладно, я сейчас.
  Сквозь опущенные ресницы она видела, как Толик открыл дверь палаты и скрылся за ней, оставив  приоткрытой.
  Настя пыталась разобраться в себе. Что это? Что с ней?  Ведь она так ждала этого дня! Что же случилось?
  "Я боюсь, - подумала она, - я боюсь увидеть его. Не знаю почему, но боюсь. А что если?   И потом, ему сейчас необходима опора, а я  что, если я не смогу быть опорой? И потом будет еще хуже?
  С чего я вообще решила, что нужна там? Что нужна ему? Что именно я? А потом ему будет неудобно оттолкнуть меня, ведь он будет мне обязан? Может, лучше уйти?"
  Она встала и огляделась. Коридор был пуст. Уйти. Не брать на себя никакой ответственности; убежать, спрятаться в свою раковину и пусть все идет, как шло своим чередом
  Он ведь даже не попрощался со мной, когда пошел ловить этого своего Вепря, - убеждала она себя, спускаясь по лестнице и рукой чувствуя шероховатость перил, - а что, если, я ему не нужна? Если моя забота будет ему в тягость? Что у нас было? Три дня вместе. Всего три дня. Ну да, еще были уси - пуси, но это важно для меня, а для него? Вдруг, для него это ничего не значило?
  У нее перед глазами проплывали воспоминания. Все ее существо разрывалось на две части. Одна умоляла вернуться назад, вопила "Что ты делаешь?! Опомнись! Если ты сейчас уйдешь, то это все. Между вами все будет кончено и ты больше никогда не найдешь в себе сил переступить ту черту, что сама начертила между вами!"
  Другая же, трусливо лепетала: "Нет, мне надо еще время  надо подумать, разобраться в своих чувствах  все так сложно "
  Она прошла в гардероб, сдала белый халат, взяла свой пуховик и начала медленно одеваться.
  "У него сейчас начнется новая жизнь  кто сказал, что он захочет видеть рядом меня?" - толкалась в мозг навязчивая мысль.
  Медленно застегнувшись, Настя вышла из здания больницы. Задержалась на крыльце, наблюдая, как закрывается за ней дверь, потом бросила виноватый взгляд на машину Толика и побрела к остановке, все еще продолжая внутренний диалог, когда в кармане зазвонил сотовый.
  - Алло? - тихо спросила Настя.
  - Привет! - раздался бодрый голос Марины, - ты где?
  - Возле больницы, - еще тише отозвалась Настя.
  Она свернула с откатанной машинами до блеска дороги на слабо заметную тропинку, неосознанно растягивая путь. Колючий ветер заметал ее следы снегом, присыпал желтыми иголками от старых лиственниц.
  - Ты еще туда или уже оттуда? - весело спросила Марина.
  - Уже  - дернула Настя уголком рта.
  - Она возвращается от Антона, - проинформировала Марина кого - то рядом, - ну, и как он?
  - Не знаю, - Настя начала злиться. Почему всем есть до всего дело?  - я к нему не заходила.
  - Как так? - опешила Марина, - почему?
  Настя испытала острое желание прервать разговор, но все же резко ответила:
  - Не знаю! потому что я такая  - сама себе враг! Это ты все делаешь так, как лучше, а я  что если, ему совсем и не нужно, чтобы рядом была я? А сказать будет неудобно. И
  - Настя, - строго оборвала ее Марина, - это самая большая глупость, которую я от тебя слышала.
  - Правда? - радостно всхлипнула Настя, остановившись посреди заснеженной тропинки. На душе сразу стало легко и хорошо.
  - Да, правда! Немедленно выкини эту дурь из головы и иди к Антону!
  - А что, если
  - А со всеми вашими "если" мы разберемся потом!
  - Что там? - услышала Настя приглушенный голос Евгения.
  - Да, Настюха, как обычно, рефлексирует, - отвлеклась на него Марина и снова вернулась к Насте, - эй, ты еще здесь?
  - Нет, я уже там! - рассмеялась та в ответ и приветственно махнула рукой машине Толика.
 
  Антон открыл глаза и зажмурился от яркого солнца, заливающего палату. Напротив бледным пятном расплылось лицо Толика.
  - А, вот и чудно! - воскликнул тот, придвигаясь вместе со стулом вплотную к кровати, -  а то я вчера сидел, сидел, как болван, а мне сегодня сестричка сказала, что только ушел, как ты очнулся.
   Антон слабо улыбнулся и попытался что - то сказать, но Толик его испуганно остановил
  - Нет, нет, молчи! Я сам все скажу. Врач сказал, что,
  во - первых, жить ты будешь, а во - вторых, что долго и счастливо.
  Снова слабая улыбка и жест рукой, указывающий на Толика.
  - Как я?
  Антон в знак согласия закрыл и открыл глаза.
  - По - маленьку  привыкаем, - его губы дрогнули в жалкой улыбке, - Пашка совсем самостоятельный стал - он помолчал, сутулясь, потом   усилием воли заставил себя встрепенуться, - я же совсем забыл - у меня же там, в кустах, рояль припрятан!
  Он порывисто поднялся и прошел к двери. Серый пиджак висел на нем мешковато и явно стал велик. Антон наблюдал за другом взволнованным  взглядом. Пальцы судорожно сжали край простыни.
  Толик распахнул дверь и зычно позвал:
  - Настасья!
  Коридор был пуст.
  Антон прерывисто вздохнул.
  Толик повернул к нему смущенное лицо и пробормотал:
  - Ушла куда - то   наверное, в буфет
  Он увидел, как на лицо Антона набежала тень, взгляд потух. Толик закрыл дверь и снова сел у кровати, разглядывая носки своих ботинок. Куда же подевалась эта Настя?!
  Внезапно  у него появилось ощущение "де жа вю". Словно, все это уже было с ними. Антон уже ждал кого - то - вот так же, вспыхивая и угасая. А ее все не было. Был лишь Толик. Один Толик.
  - Она сейчас придет, - неуверенно улыбнулся он, - наверное, в буфет пошла. Тут такой буфет  хороший
  Антон отрешенно смотрел в окно на покрытые инеем деревья. Рука, сжимавшая простыню, безвольно свесилась с кровати.
  В эту минуту дверь распахнулась, и в палату влетела Настя - растрепанная, в косо одетом халате; запыхавшаяся от быстрого бега.
  Антон вздрогнул и в смятении уставился на нее.
  - Здрасьте! - выдохнула девушка.
  - О, ну вот и она, - радостно воскликнул Толик, - а мы тут гадаем, куда ты подевалась. Я говорю, наверное, в буфет ушла?
  Настя не слышала его, застряв на пороге и глядя на Антона широко открытыми глазами. В голове было пусто. Совсем. За те часы, что она узнала о его освобождении, она столько раз представляла себе предстоящую встречу - что скажет, как взглянет, а теперь из всего разнообразия осталась лишь одна мысль: "Только не реветь!"
  Текли минуты.
  Ну, что же ты застыла на пороге дура - дурой? - ругала сама себя Настя, но с места, тем не менее, не двигалась, - давай уже, делай хоть что - нибудь! Бросься ему на шею, расцелуй, скажи, как скучала, как ждала
  Да, он не такой, каким, жил в твоей памяти, и тебе придется привыкать к нему заново. Ну, вот, еще и заревела! Совсем уже! Ну - ка, не реветь! Не реветь, кому сказано! Называется, поддержка и опора! Застыла посреди и ревет, как над покойником
  Боже Антошечка, что они с тобой сделали?!
  Толик смущенно кашлянул:
  - Что, говоришь, булочки хорошие?
  Настя рассеянно кивнула.
  - Схожу тогда и я ребятишкам куплю, - скомкано добавил Толик и прошел к выходу, по пути подтолкнул Настю к кровати. Она, словно во сне, сделала несколько шагов и опустилась на стул, где только что сидел Толик.
  Они так и не сказали друг - другу ни слова. Антон молча смотрел на Настю. Как смотрят на Небо, на Звезду
  Она вытерла тыльной стороной ладони слезы, протянула руку и робко погладила его по впалой, колючей щеке. Ей необходимо было прикоснуться к нему, почувствовать его
  Антон потянулся за ее ладонью и замер, закрыв глаза. На его губах появилась счастливая улыбка.
  Было тихо. Так тихо, словно в мире исчезли все звуки, кроме звука их дыхания.
  Неожиданно с треском распахнулась дверь, и в палату, катя перед собой капельницу, вошла крупная женщина в белом халате и крошечной шапочке, держащейся на голове таким образом, словно ее туда прибили гвоздиком. Настя вскинула на медсестру возмущенные глаза.
  - Так, миленькая, освобождаем палату, - сразу же начала распоряжаться та, - время посещений закончено. У нас теперь процедуры и крепкий сон.
  Настя торопливо поднялась, опасаясь быть сметенной деятельной медсестрой, которая тут же задвинула стул в дальний угол и начала устанавливать капельницу, всем своим видом показывая, что пришло ее время.
  Настя топталась рядом. В голове крутилась какая - то мысль. Что - то главное, что обязательно надо сказать.  Антон молча следил за ней глазами. Такой непривычно тихий, незнакомый
  - Я завтра еще приду, - неуверенно улыбнулась Настя, косясь на медсестру, на бейджике которой было написано, что зовут ее Лариса Ивановна, - приду и мы еще о чем - нибудь  помолчим
  Антон лукаво улыбнулся, и в его глазах промелькнуло что - то знакомое, родное. Антон! Ее Антон!
  Почувствовав, как кровь ударила в голову, Настя сорвалась с места, подлетела к нему, сжала его лицо в ладонях и крепко - крепко поцеловала.
  - Я люблю тебя! - выдохнула она, потом отпрыгнула, ощущая себя легче воздуха, рванула к двери, зацепила ногой ножку капельницы, со звоном опрокинула ее и под возмущенные крики медсестры "Да что же это делается!"
  вылетела из палаты. Смущенная и невероятно счастливая.
 

Написать отзыв     

 

Хотите оставить запись в нашей гостевой книге? Тогда Вам сюда!

 

 

 

 

Перепечатка и использование материалов сайта в интернете или печатных СМИ ЗАПРЕЩЕНЫ 

без письменного разрешения администрации сайта!

При использовании  материалов  ссылка на сайт "Мамочки - сайт для родителей" ОБЯЗАТЕЛЬНА! 

Copyright © 2004 Варющенко Елена (01.01.05)

 

 

Сайт создан в системе uCoz