|
Клара 3. Марта внимательно смотрела на человека, с которым проделала долгий и временами нелегкий путь. -Вот и конец пути, - сказал Давид. -Что ты имеешь в виду? -Завтра день пророчества. -И? -Одно из двух: или Вы правильно истолкуете предсказание, после чего мой мир останется жив, а Вы вернетесь домой. Или толкование будет неудачным, и мой мир погибнет. Боюсь, ни тот, ни другой исход не принесет мне облегчения. -Почему? -В любом случае я потеряю Вас. -Боюсь, я не понимаю тебя, Давид. -Я люблю Вас, Марта, - он приблизился к ней вплотную и заглянул в широко открытые глаза. –Я знаю, что слова «люблю» нет в Вашем лексиконе, и я не смогу объяснить Вам, что живу я лишь тогда, когда могу видеть Вас, говорить с Вами. И каждое Вами сказанное слово навсегда остается в моей памяти, каждое движение Ваших губ как поцелуй, одно прикосновение Вашей руки как посвящение в рыцари. Ваша речь, как дивная песня и только Ваши глаза ранят, как нож в сердце. Они всегда такие серьезные, Марта. Мне кажется, что если бы ты хоть раз разозлилась на меня, и холод твоих глаз сменился жаром гнева, я уже был бы счастлив. Пощечину принял бы как благословение, резкое слово как похвалу. Если бы я только мог пробудить в тебе чувства, я уверен, что когда-нибудь смог заставить тебя полюбить. Пил бы мед твоих губ, ласкал бархат твоего тела. Ты смотришь на меня и в глазах твоих льдинки. Как бы я хотел передать тебе часть огня, что сжигает мое сердце, чтобы они растаяли! Ты не понимаешь моих слов, но я не могу не сказать их, - воскликнул он в отчаянии. -Если это приносит тебе облегчение, то говори, Давид, я тебя слушаю. Давиду казалось, что его сердце рвется на части. Он мог сказать еще сто тысяч слов, но они не тронули бы его сердца, не придали выражения ее всегда спокойным глазам. -Я люблю тебя, Марта, - прошептал он. Эти слова вырвались из самой сердцевины его души и, достигнув ушей девушки, казалось, коснулись ее глаз. В тот же момент губы Давида слились с губами Марты, сильные руки обвили ее тело, казалось, слишком хрупкое для таких объятий. Но в этот момент Давид не думал о том, что может сделать ей больно. Он целовал ее сильно и жадно, словно пытаясь влить в нее часть своей страсти, растопить лед ее сердца, оживить ее глаза. Он прижимал Марту к себе, пытаясь любовным стуком своего сердца достучаться до нее. -Марта, Марта, любимая…, - шептал он, и пушистая грива ее волос щекотала его губы, туман застилал глаза. В эту минуту ему показалось, что сердце его просто разорвется от счастья. Он ослабил объятья, и туман пролился слезами. До этой минуты Давид не подозревал, что умеет плакать. -Марта… - в упоении прошептал он, и его взволнованные глаза встретились с ее вечно не тающими льдинками. Удар был настолько силен, что не сразу дошел до сознания Давида, а когда он все-таки понял, что его слова, его поцелуи и страсть не вызвали в ней иного чувства, кроме умеренного любопытства, его мозг какое-то время просто отказывался принять этот факт. Он просто стоял, читая в этих серых глазах свой приговор, и не верил. Как будто надписи «обжалованью не подлежит» не было в них и можно было подать апелляцию, словно была еще возможность что-то исправить. Но ее не было. -Давид? – спросила Марта, и ее вопрос словно просил объяснения. Что он мог ей объяснить? Где он стал бы искать слова, которые дошли бы до нее? Они словно говорили на разных языках. Он сердца, она – разума и не было словаря, чтобы договориться. -Я могу тебе чем-то помочь? – спросила Марта, и ее спокойный холодный голос ножом вонзился в сердце Давида. -Нет, - прошептал он. Затем, словно почерпнув сил в неведомом источнике, он сказал: -Прошу простить мое недостойное поведение, я искренне сожалею, если причинил Вам боль. -Со мной все в порядке, не стоит извиняться, - голос был спокойным и ровным. -Я могу идти? -Конечно. -Спокойной ночи, - откланялся Давид и удалился. Он не знал, как жить дальше, и уже не был уверен, что жив.
Утро было просто прекрасным. Правда немного болела голова, но, не видя причин, вызвавших это явление, Давид решил, что скоро это пройдет. Он умылся и оделся, после чего спустился на кухню позавтракать. Сегодня он позволил себе разоспаться, и никто не мешал ему в этом. Как никак сегодня он встречал свой двадцать пятый день рождения. Это было заметно во всем. И в чудесном настроении, в котором он проснулся с утра, и в немного непривычной суете, царившей в храме. Да и солнце вроде бы светило ярче, чем обычно. На лестнице его перехватила Лирка и долго пыталась задушить в объятьях, в результате чего отправилась на кухню завтракать вместе с ним. Кухарка, вся в облаках пара, колдовала над праздничным ужином и поэтому завтраком Давида потчевала девочка. Хотя из-за головной боли есть не очень хотелось, он послушно заталкивал в себя куски, заботливо приготовленные Лиркой. -Сегодня все должны тебя баловать, - заявила она, намазывая свежеиспеченный хлеб маслом и посыпая сахаром. –И я буду первая! -Спасибо, сестренка, - пробубнил он с набитым до отказа ртом. Неизвестно, сколько бы продолжалась эта оргия, когда Давид, чувствуя, что не может больше проглотить ни кусочка, взмолился о пощаде. -Прошу тебя, Лирка, хватит, иначе я не доживу до вечера, что согласись, было бы очень обидно в свой собственный день рождения! Лирке пришлось отказаться от дальнейшей демонстрации своих кулинарных способностей. Ничуть не огорченная, она заявила, что в таком случае пойдет заканчивать свой подарок и величественным шагом удалилась из кухни. Давид решил прогуляться, надеясь, что свежий воздух избавит его от головной боли. Но, немного побродив по рынку и купив пару лент для своей взбалмошной сестренки, он понял, что все гораздо хуже, чем он предполагал. К моменту возвращения в храм температура поднялась так высоко, что он еле стоял на ногах, а в горле явственно ощущалось присутствие двух чрезвычайно когтистых кошек. Вот таким образом день рождения вылился в приготовление различных микстур, отваров и припарок. Донельзя расстроенный Давид валялся в постели с книгой, принесенной Лиркой из библиотеки, когда к нему заглянул Грикир. Ты не представляешь, как я рад тебя видеть! – воскликнул он при виде борка. -Ты себе не представляешь, как я расстроен! – в тон ему ответил Грикир. –Ты выбрал самое удачное время, чтобы заболеть! -И не говори. Обидно просто до слез! – он закашлялся. -И чтобы утешить несчастного мученика, добрый Грикир принес тебе подарок, - улыбнулся борк, доставая из-за пояса чудесный кинжал, украшенный позолотой и камнями. Глаза Давида радостно заблестели. Он был всегда неравнодушен к таким вещам. -Спасибо! – новый приступ кашля вонзил когти в его горло. –Просто прелесть. -Я очень рад. А теперь позволь откланяться. Говорят, для скорейшего выздоровления необходим покой. Полный покой. -Рассказывай! – улыбнулся Давид. –Небось опять помчишься разбивать сердца бедных девочек! -Ты прав. Отчасти. Пока ты тут лежишь, прикованный к подушкам, пройдусь я по твоим красавицам и утешу их в горе. -В каком это горе? – напуская на себя грозный вид, поинтересовался Хранитель. -Разве разлука с тобой не самая большая трагедия для них? -Смотри у меня! Будешь шалить, и я уведу у тебя ту черноокую красотку, с которой ты пару дней назад прогуливался по рынку! -Уговорил! Уговорил! На пушечный выстрел не подойду к твоим девицам! Только не трогай мою королеву! – шутливо взмолился Грикир. –А теперь пей свой отвар и выздоравливай скорее! – пожелал он, выходя из комнаты.
Марта проснулась с ощущением того, что за ней кто-то наблюдает. Она открыла глаза и увидела Лирку, выжидающе сидящую на высоком табурете. Яркое утреннее солнце било в окно, распложенное под самым потолком, и его лучи играли в черных, как смоль кудряшках девочки. Увидев, что Марта проснулась, девчушка живо соскочила с табурета. -Доброе утро! – радостно воскликнула она. -Доброе утро, - улыбнулась в ответ Марта. -Как Вам спалось? - поинтересовалась девочка. Было видно, что это ее ничуть не волнует, но воспитание не позволяло не задать этого вопроса. -Очень хорошо, спасибо, - ответила Марта. -Ты очень красивая, как королева, - заявила девочка, восторженно глядя на Марту. -Правда? -Да. Как в тех историях, которые рассказывает Давид. Там всегда есть прекрасная королева или принцесса. В том мире, откуда ты пришла, все женщины такие красивые? -Не знаю. Может, тебе стоит спросить у Давида? Ведь он тоже был там. Девочка кивнула. -А в твоем мире тоже есть истории про прекрасных королев? -Да, конечно. Ты любишь истории про королев? -Очень. Но те истории, которые рассказывает Давид и нянюшка уже старые, я их все знаю, а ты расскажи мне новую. -Прямо сейчас? -А почему нет? – удивилась девочка. -Но я еще не умывалась и не завтракала. Узнав, что препятствие так легко устранимо, Лирка с облегчением вздохнула. Она подергала за шнурок у изголовья кровати и буквально через минуту в комнату вошла девочка не намного старше Лирки. -Что угодно госпоже? – склоняясь в почтительном поклоне, поинтересовалась она. -Воду для умывания и завтрак, - повелительным тоном сказала Лирка. Девочка опять поклонилась и вышла. Марта тем временем встала с постели, оделась и причесалась. Лирка неотступно следила за каждым ее движением, словно боялась, что девушка сбежит. Вскоре вернулась служанка с подносом еды и кувшином. Узнав, что от нее больше ничего не требуется, она тут же вышла. Умывшись, Марта приступила к завтраку, а девочка едва сдерживая нетерпение, вертелась на табурете. -Ну! – воскликнула она, едва последний кусок исчез во рту Марты. -Ты знаешь историю про то, как бедная замарашка вышла замуж за принца? -Нет! – глаза девочки засверкали любопытством. – Рассказывай скорее! Марта поудобнее устроилась на подушках и начала рассказ. Однако, сказкой про Золушку дело не ограничилось и пришлось девушке вспомнить еще пару-тройку подобных вещей. И на этом все, пожалуй, не закончилось бы, но пришедшая служанка сообщила, что Марту ждет Главный Хранитель. К тому времени Лирка была совершенно очарована ей и поэтому отправилась вместе с девушкой. -Ты должна выйти замуж за моего брата, - заявила она по дороге. -За Давида? Почему? -Тогда ты всегда сможешь рассказывать мне истории своего мира! – заявила девочка, похоже, нисколько не сомневаясь в том, что она ловко все придумала и так оно и должно быть. –Он красивый и умный. Любая женщина с радостью выйдет за него, - добавила она веский аргумент. -Ты забываешь, что я должна буду вернуться домой после толкования. -Должна? Но почему? – от изумления Лирка остановилась. -Потому что там мой дом, - сказала Марта и продолжила путь в одиночестве.
В это утро Давид проснулся рано. День пророчества настал. С особым тщанием он умылся, оделся. Хотя до полнолуния оставалось еще очень много времени, начал готовиться к обряду. Служкам было велено привести в порядок храм, в который раз смести всю пыль и надраить окна и пол. Такие процедуры проводились практически ежедневно всю последнюю неделю, но Давиду по-прежнему казалось, что в храме недостаточно чисто. Проходя мимо надраенного до блеска алтаря, Марта встретила Давида с горящими глазами и растрепанными волосами, похожего на демона в своих черных одеждах, метеором носившегося по храму, отдавая служкам приказания в которых, по мнению Марты, абсолютно не было нужды. Увидев девушку, он слегка побледнел, но сумел взять себя в руки и, поклонившись, произнес. -Главный Хранитель ждет Вас, госпожа. -Спасибо, - ответила Марта и направилась в глубь храма. Давид с тоской смотрел ей вслед. Холодный разум. И что он нашел в ее холодных, как ледышки глазах? Как он мог вчера так опростоволоситься? Он проклинал свой язык, свою любовь и мечтал только об одном. Чтобы это все скорее закончилось, и она вернулась в свой мир вонючих машин и каменных домов. Давид глубоко вздохнул, убеждая себя успокоиться. Получалось плохо, но дело шло. Он заставил себя сосредоточиться на подготовке к действу. Вокруг алтаря были зажжены ароматические свечи, и сладкий их дым заполнил все пространство храма. Блики играли в цветных стеклах окон, расцвечивая стены разноцветными огнями. Впечатление усиливалось оттого, что день выдался пасмурный. Восхищенный Давид не сразу заметил, что его дергает за полу плаща маленький служка. -Господин Давид, господин Главный Хранитель зовет Вас к себе. -Хорошо, - ответил он и отправился в келью. Хосера сидел за столом, лицо его было серьезно и даже торжественно. Позади стояла Марта. -Слушаю, господин Главный Хранитель, - поклонившись, почтительно сказал Давид, изо всех сил стараясь не смотреть на Марту. -Ты знаешь, Давид, что я всегда особо отличал среди других Хранителей. -Это мне прекрасно известно, господин Хосера, я…, - начал Давид, но Хосера остановил его. -Я ни в коей мере не намекаю на то, что ты чем-то обязан мне. Я всегда отмечал твой ум и усердие, твоя преданность заслуживает высоких похвал. Я не ошибся, выбрав тебя посланником в иной мир и, надеюсь, не ошибусь, выбрав главным распорядителем сегодняшней церемонии...
Весь оставшийся день в храме Времен царила страшная суматоха. Давид был очень рад этому, поскольку это отвлекало от грустных мыслей. Впрочем, после того, как Хосера объявил, что он будет устами Великого Разума, Хранитель успокоился и чувствовал неземную легкость и в теле и в мыслях. Мало того, что это было великой честью, после окончания это даровало свободу. К тому же, в свете сложившейся ситуации, именно ему предоставлялась возможность преподнести Марте ценный подарок. Интересно, Хосера сказал ей о награде, которую дарует Высший Разум толкователю? Зная Главного Хранителя не понаслышке, Давид был почти уверен, что нет. Есть возможность сделать ей сюрприз. При мысли об этом, мужчина улыбнулся. Настроение поднималось с каждой минутой. Кто-то снял тяжелый камень с его сердца, и Давид был почти счастлив.
Часы показывали десять минут до полуночи. Марта, облаченная в тяжелые ритуальные одежды, вошла в храм. Радостный вопль толпы приветствовал ее. Девушка подошла к алтарю. Строгий и торжественный, в шитом золотом одеянии, на нем лежал Давид. Ему казалось, он слышит шуршание каждой песчинки, падающей в стеклянную колбу часов. Когда верхний сосуд опустел, глаза Хранителя остекленели, и невидящий взгляд устремился куда-то сквозь Марту. -Бог един, - прошептали губы Давида. Этот тихий шепот словно набат стучал в ушах людей. Напряжение в храме достигло апогея. Множество глаз впилось в Давида, лежащего на алтаре и Марту, склонившуюся над ним. Тысячная толпа затаила дыхание, и только треск свечей нарушал тишину. От этих двух человек сейчас зависела судьба их мира. Казалось, это только начало пророчества, и все напряженно ждали продолжения. Но Марте вполне хватило этих двух слов. -Слушайте! - произнесла она и ее чистый голос, отразившись от стен храма, словно стрелой пронзил каждого находящегося в нем. -Не узнать черного, не зная белого, не знать радости, не зная слез, а что такое спокойствие не узнаешь без этих двух чувств. Бог един, нет главного Бога, смешайте цвета и не будет ни один главным, ибо не может свет без тьмы, а холод без зноя. Да будет править один Бог, да поклоняться люди единому Богу! В этом истина и суть! Когда последнее слово толковательницы улетело под купол храма, наступила тишина. Марта повернулась к алтарю и взглянула на Давида. -Да будет так… - прошептал он. И тут Марта почувствовала, как где-то внутри, в самой сердцевине ее существа что-то лопнуло и словно тысячи фейерверков взорвались внутри нее. Ослепленная, она упала у алтаря, не слыша радостных воплей толпы. Сотни разъяренных кошек вонзили когти в ее тело и рвали на части. Марта задыхалась от боли, не в силах кричать. «Я умираю». Подумала она, но в эту минуту глаза ее прозрели и первое, что она увидела, было бледное лицо Давида среди ярко пылающих свечей. Обрамленное черными волосами, оно казалось высеченным из мрамора. Что-то случилось с ее глазами. Девушке казалось, что она видит Давида через лупу. Маленький белый шрам на левой скуле, выбившаяся из общего хора черная прядь волос, лежащая на лбу, длинные ресницы, загибающиеся на концах. Раньше Марта не замечала всего этого. -Давид! - негромко повала она. -Он не слышит тебя, - раздался за ее спиной голос. Обернувшись, она увидела Хосеру, Главного Хранителя. Он тоже изменился. Марта отчетливо увидела сеть тоненьких морщин в уголках глаз, седину в волосах и пугающую жалость в глазах. Испуганно и непонимающе девушка смотрела на него. -Он мертв, Марта, - сказал Хосера. Она повернулась к алтарю. Лицо Давида было спокойно, губы чуть-чуть улыбались, глаза смотрели вверх, словно видели что-то прекрасное под сводами храма. Марта протянула руку и коснулась его щеки. -Давид… - прошептали ее губы. Казалось невероятным, что у мертвого человека могут быть такие теплые щеки. Что-то поднялось в самой глубине ее тела, и уже готово было вырваться наружу, но в этот момент ликующая толпа подхватила ее, закружила, понесла в водовороте всеобщего торжества, и весь мир слился для Марты в кружение разноцветных пятен.
В комнате было сумрачно, тепло и тихо. Одинокая свеча горела на столике у кровати. Молоденькая девушка, почти девочка, сидела рядом с кроватью Марты. Увидев, что она проснулась, девчушка отложила в сторону шитье и спросила: -Чего-нибудь изволите, госпожа? Марта с удовольствием выпила бы чашечку кофе, но его в этом мире не водилось. Сок агуйи между тем показался ей достаточно освежающим. -Я хочу видеть Главного Хранителя, - изъявила Марта свое желание. -Он ждет Вас, госпожа. Марта встала с постели. Служанка помогла ей надеть платье, и Марта отправилась к Хосере. Его келья была полна свечей и ароматом благовоний, курившихся во всех углах и на подоконниках. -Здравствуй, Марта. Как ты себя чувствуешь? – спросил он, словно бледное лицо девушки нуждалось в этом вопросе. -Добрый день, спасибо, хорошо, - ответила она. -Садись, Марта. – он отвел ее к дивану, устланному шкурами. –Нам надо поговорить, - мягко сказал Главный Хранитель. -Разве нам есть о чем говорить? Все и так ясно, - сказала девушка, но все же опустилась на мягкие шкуры. -Разве ты не хочешь домой? – спросил Хосера. Марта пожала плечами. -Разве это проблема? Насколько я помню, переход из Триединого мира в мой мир гораздо проще, чем обратно. И разве магические силы не пришли в равновесие? Разве есть какие-либо сложности, когда маги могут снова пользоваться своими заклинаниями? -Конечно, это так. Магические вихри уже очень малы, можно сказать в пределах нормы. Все, что тебе угрожает в данной ситуации, это оказаться в паре сотен километров от пункта назначения. Но ведь это не так страшно, не правда ли, Марта? -Безусловно, - проронила девушка. -Прекрасно, переход совершиться сегодня вечером. Триединый мир выражает свою признательность и благодарность. Ты можешь взять с собой все, что ни пожелаешь, тебе ни в чем не будет отказа. Конечно, можешь остаться и не будешь ни в чем нуждаться до конца жизни. Ты получишь все, что захочешь. -Как насчет Давида? - неожиданно резко спросила Марта. –Я могу его взять с собой? Я получу его в свое распоряжение, если останусь здесь? Что скажешь, Хосера? Ведь ты знал, что он умрет! -Послушай, Марта, я все понимаю, но с этим все равно, даже если бы я захотел, ничего не смог бы поделать. Так было предначертано. Невозможно повлиять на ход истории, ты знаешь. В великой Книге Времен сказано: « И узнают истину все, и большие и малые, кто спасется, спасен будет, в чем нуждаетесь – получите, что ищете – обрящете» -Сильно смахивает на нашу библию. -Бог един, велик и мудр, разве нет? -Бог жесток. Я нуждалась в чувствах, всю жизнь пыталась понять, что это такое и научиться им. Вот они есть. Что мне с них? -Откуда знать, где найдешь, где потеряешь. -Может, заглянете в Книгу Времен? – неожиданно ядовито спросила Марта. –Неправда, что Давид искал смерти. Вы говорили он – лучший и назначили ему умереть. Как такое может быть? -Давид умер во имя нашего мира. Нет большей чести для Хранителя, чем быть устами Великого Разума. Два духа не вмещаются в одном теле, но, даже если бы ты ошиблась, его душа была бы спасена. -Он знал, что умрет? -Он был Хранителем легенды. -Где он теперь? -Где душа его, показать не могу, а тело в Пещере Веков. Хочешь пойти туда? -Да.
Когда Марта и Хосера вышли из храма, на улице ярко светило солнце, и ликующие толпы народа бродили по улицам. Все забросили дела, детишки с радостными воплями носились по улицам маги и жрецы всех трех орденов счастливо улыбались друг другу и развлекали ребятишек фокусами. Когда Марта показалась в дверях храма, все взоры как по команде обратились к ней. Три верховных мага подошли и, опустившись на колени, почтительно поцеловали край ее платья. -Будь благословенна в веках, госпожа. Все сокровища Триединого мира твои. Да не оставит тебя Господь. Заложен первый камень в фундамент храма единого Бога. -Будьте благословенны жители Триединого мира и не оставит вас Бог! – сказала Марта. -Слава Госпоже, слава Толковательнице, слава Божественной! – выкрикнул кто-то из толпы, и тут же улица разразилась радостными криками. В этот момент к храму подъехала повозка. -Госпожа желает прокатиться? Моя телега в полном Вашем распоряжении! – почтительно сказал возница. -Благодарю, - сказал Хосера. –Мы с радостью воспользуемся Вашим предложением. К Северным воротам, - сказал он, когда они с Мартой расположились в телеге. Толпа с готовностью расступилась, пропуская повозку. Выехав из города, они еще около часа катились по мягкому лесному ковру. Было тихо и сумрачно, несмотря на солнечный день. Пахло прелыми листьями и грибами. Неожиданно Хосера заявил, что они приехали, и отпустил возницу. Тот повернул обратно, а Марта с Хранителем пошли дальше в лес. Через десять минут неспешного пути они подошли к холму, поросшему мхом и кустарниками. Главный хранитель подошел к могучему дубу, росшему у подножия холма, сделал быстрый пасс руками и что-то пошептал. Тут же два огромных валуна услужливо раздвинулись, открывая путникам ход в пещеру. -Я думала, Хранители не владеют магией, - заметила Марта. -Мы храним не только легенду, но и древнее знание, в том числе о магии, но Хранители пользуются ей лишь в случае большой необходимости, а в Пещеру Веков по-другому не попадешь. Они вошли вовнутрь. Пещера была ярко освещена и казалась бесконечной. Тысячи плошек с благовониями курились, наполняя воздух сладким ароматом. Откуда-то сбоку выскочило забавное мохнатое существо с поразительно серьезными глазами. Чем-то оно смахивало на кота, однако, передвигалось на задних лапах. Котообразное слегка поклонилось и спросило: -Что угодно Господину Главному Хранителю? -Проводи нас к усыпальнице Давида, Тажце. -Следуйте за мной, - снова поклонилось существо и двинулось в глубь пещеры. Далеко идти не пришлось. В небольшой нише, судя по всему естественного происхождения, лежал Давид. Он все так же чуть-чуть улыбался, но глаза его были закрыты, словно он уснул и ему приснился сладкий сон. От него исходило ощущение покоя и умиротворения. -Как долго он будет здесь? – спросила Марта. -До конца времен. Даруя бессмертие душе, Великий дает его и телу. Тажце живет в пещере и зажигает огни и курения в честь них. Это не дает Хранителям забыть о Легенде. -Сколько их здесь? -Много, с начала времен каждую тысячу лет становиться одним больше. И так будет до конца времен. Марта оглянулась вокруг. Эта пещера хранила тела сотен, а может тысяч людей, отдавших свою жизнь за то, чтобы Триединый мир мог жить, обретая этим спасение души. Однако Великий почему-то совсем не озаботился ее душой. Зачем нужны ей чувства, если душа ее пуста. Ложе, на котором покоился Давид, было довольно низким. Это, безусловно, было весьма удобно Тажце, но высокой Марте пришлось опуститься на колени, чтобы оказаться вровень с помостом. Она провела рукой по волосам Давида, по его щеке и вздрогнула от неожиданности. Кожа была мягкой и теплой, словно не прошло и минуты с той поры, когда он лежал на алтаре. Все существо Марты наполнила горечь и, внезапно обессилев, она уткнулась головой в порог ложа. «Ты лежишь тут, -думала она. –И будешь лежать до конца времен. Я состарюсь и умру, и имя мое будет упоминаться разве только в легендах. Я знаю теперь, что такое чувства, я знаю любовь, но зачем она мне, если я не могу отдать ее тебе! Быть с тобой рядом каждую минуту, смотреть в твои глаза, быть счастливой рядом с тобой! Не знаю даже, приобрела ли я больше, чем потеряла. Покойся с миром, любимый.» -Любимый… - прошептали, почти выдохнули это слово ее губы. Слово было сладким, но все-таки чуть-чуть горчило. Сколько Марта пробыла там, она не знала. Время текло вокруг, но ее не касалось. Очнувшись от горьких раздумий, она почувствовала, что тело затекло, а ноги замерзли на холодном полу. Она последний раз взглянула на Давида и отвернулась. Словно по мановению волшебной палочки перед ней возник Тажце. Его серьезные глаза смотрели вопросительно. -Я хочу уйти отсюда, - сказала Марта. С легким поклоном зверек двинулся к выходу, девушка последовала за ним. Хосера ждал у дуба. Не сказав ни слова, они двинулись к городским воротам. Почти сразу, как они вошли в город, им посчастливилось поймать повозку, запряженную двумя конями. Уже через несколько минут они были в храме.
Ужин прошел в молчании. Главный хранитель как будто чего-то ожидал от Марты. Наконец она сказала: -Я хочу домой. -Ты хочешь вернуться в свой мир? -Да, и чем скорее, тем лучше. -Сегодня в полночь? -Да. -Желаешь ли что-либо взять с собой? Любые дары Триединого мира в твоем полном распоряжении. -Нет, мне ничего не надо. -Как будет угодно. После этой краткой беседы, Марта удалилась в свою комнату и легла отдохнуть. Но тысячи мыслей не давали ей уснуть, и она просто лежала, глядя в сводчатый потолок. Где-то в половине двенадцатого раздался стук, и в келью проскользнула девочка. -Господин Главный Хранитель просил сказать, что все готово к путешествию, - пропищала она. -Передай ему, что я сейчас буду, - сказала Марта. Девчушка исчезла, а Марта поднялась с постели, привела себя в порядок и направилась в храм. Все три мага уже были там. На полу был начертан круг, освещенный сиянием всего трех свечей. Марте велели встать в центр круга и три верховных мага, окружив ее, стали нараспев читать заклинания. Постепенно их голоса нарастали и, в конце концов, слились в единый мотив, звук которого все возрастал. Стены храма закружились вокруг Марты, фигуры магов слились в одно цветное пятно, а когда кружение остановилось, девушка обнаружила себя в лесу. Ясные земные звезды сияли в черном небе, а тишина казалась просто звенящей. Она огляделась вокруг. В чаще леса мелькнул огонек, и Марта направилась прямо к нему. Этим огоньком оказался свет в окне ее собственного дома. Когда девушка вошла в дом, первое, что она увидела, были испуганные глаза Божьего Одуванчика. И тут Марта заплакала.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.
Комментарий можно написать на почту автору
|
