ЛИТЕРАТУРНЫЙ КЛУБ

Клара

Последнее пророчество

8.

Всю дорогу Марту неотступно преследовала эта мысль. «Ты убиваешь изнутри всех, кто тебя любит». Что-то подобное сказал тогда Грикир. Опавшие листья шелестели у нее под ногами, и это успокаивало, давало возможность собраться с мыслями. Задумавшись, Марта чуть не налетела на какого-то человека, бодрым шагом топающего в направлении Канджунуна.

-Добрый вечер, Божественная, - поприветствовал он ее.

Девушка подняла глаза и увидела одного из верховных магов, мага сердца. Ему подчинялись все чувства, он видел истоки всех человеческих желаний и в народе ходили легенды о том, как он заставляет плакать камни.

-Здравствуй, уважаемый маг, - ответила Марта, слегка поклонившись.

-Куда путь держишь? Уж не в пещеру ли Веков?

-Да, - просто ответила Марта.

-Может, разрешишь мне проводить тебя? – спросил он.

-Конечно, я ничего не имею против.

-Тогда пойдем, девушка, и ты мне все расскажешь, - сказал маг и, взяв Марту под руку, неторопливо направился к пещере.

-Что Вы хотите услышать? – поинтересовалась Марта.

-Хочу знать, какая печаль гложет твое сердце, Клео? Что ты будешь с нею делать?

-Отчего Вы думаете, что у меня есть какая-то печаль?

-Прошу тебя, Божественная, уж кому, как не мне знать о чувствах людей? В принципе, я могу сам рассказать, в чем дело и что с тобой не так, но я хочу услышать, как ты понимаешь все это.

Марта вздохнула. Она сама с трудом понимала, что с ней происходит. Хорошо бы рассказать все магу и пусть он думает, что с этим всем делать. Переложить все заботы на чужие плечи так приятно!

-Мне трудно сказать, что меня беспокоит, потому что я не знаю, что это. Все настолько запуталось, что я уже не понимаю, что хорошо, а что плохо.

Марта украдкой посмотрела на мага. Тот шел рядом и одобрительно покачивал головой. И тут девушка почувствовала, что, совершенно не боясь, может рассказать ему все.

-Я люблю Давида, - начала она. Заявить об этом вслух она осмелилась впервые и незамедлительно почувствовала облегчение от своего признания.

-Я люблю Давида, - уже спокойнее произнесла она. –И он любил меня. И это нормально, так и должно быть. А еще меня любит борк. И еще один молодой человек. А вот это нехорошо и неправильно, потому что я не люблю их. Я всегда думала, что красота это хорошо и приятно. Но они считают, что красота моя злая, потому что заставляет людей страдать. Но ведь я не просила этой красоты. Мне она досталось от природы. Разве я в этом виновата? Вот Вы, уважаемый маг, не могли бы избавить меня от этого злосчастного подарка судьбы? – Марта с надеждой взглянула на спутника.

-Нет, - улыбнулся тот. –Я ничего не могу поделать с силой твоей красоты. Она не приобретенная, а заключена в самой сути твоей.. Можно сказать, что основой твоей является притягательность. Это как способ выживания, это то, без чего ты просто не могла бы существовать. Это – твое предназначение.

-Что Вы имеете в виду?

-Ты никогда не задумывалась о своем рождении, Марта? Тебя не интересовало, откуда ты взялась и почему такая необычная, совсем не похожая на других людей?

-Да, но я думала, что это такая… ошибка природы, которая заключается в том, что у меня отсутствует то, что отвечает за чувства и эмоции. Мать же моя была самой обычной женщиной.

Марта внимательно посмотрела на мага. Тот улыбнулся и сошел с тропы.

-Давай присядем здесь,  стороне, - предложил он девушке. –Если ты хочешь знать…

-Да, - ответила Марта. –Присядем…

-Женщина, которая воспитывала тебя, не была твоей матерью. На самом деле, ты ведешь свое происхождение от древнего божественного племени. Именно от этого племени ведет свое начало род борков. Но борк послан одному человеку с целью сделать его счастливым, ты же рождена для того, чтобы осчастливить целый мир.

Ты родилась без чувств, то есть без души. Как и все борки. Ты, наверное, часто замечала, что воспринимаешь мир совсем не так, как другие люди. Но взамен души ты получила красоту столь притягательную, что люди следовали за тобой без возражений. И это не могло быть иначе. Как бы целый мир последовал за тобой, будь ты уродлива и не обладай обаянием?

Ничто не делается просто так. И даже то, что случилось летом, имеет свой смысл. Великий Разум сделал тебе бесценный подарок – ты обрела душу, не потеряв при этом своего обаяния. Иначе народ нашего мира никогда не пошел бы за тобой в той войне, что терзала нашу землю.

-Но какой смысл в том, что теперь я осталась, по сути, ни с чем? У меня есть красота, которая заставляет страдать мужчин. У меня есть душа, которая может любить. Но я люблю мужчину, который не может принадлежать мне и не могу любить того, кто готов всю жизнь отдать мне. Какой в этом смысл?

-В мире не бывает бессмысленных вещей. Какой был смысл в том, что ты не имела чувств? Но ты попала в наш мир, и твоя несовершенная душа обрела здесь величайшую ценность. Быть может, заставляя твою душу испытывать подобные страдания, Великий Разум дает понять тебе всю ценность приобретенного тобой. Попробуй отстраниться от мыслей о Давиде. Попробуй впитать в себя то, что получила. Ведь чаще всего ты чувствуешь себя несчастной от приобретенного. Оцени дар и, может быть, ты узнаешь волю Бога? Ты живешь слишком для себя и не знаешь, что будет дальше. Но помни, что борк, даже божественный борк рожден для других, а не для себя, понимаешь?

-Я не знаю. Все это так сложно.

-Ничуть. Посмотри. Вот цветок успокой травы, - маг показал желтые розочки, усеивающие землю. –Вот это пустоцвет, он никогда не будет плодоносить. Бабочки облетают его стороной, потому что он пусть, в нем нет нектара. Эти желтые лепестки родились для самих себя. Они умрут такими же одинокими, как появились. А вот этот будет плодоносить. Через месяц я вернусь сюда за маленькими плодами. Их отвар снимает лихорадку и жар. Конечно, после того, как бабочка принесет ему пыльцу, его лепестки тут же увянут и все силы уйдут на рост ягоды, но ягода эта будет нести спасение, в то время как жизнь пустоцвета бессмысленна, - длинные пальцы мага нежно касались лепестков. –Хочешь, я расскажу, что будет с тобой? – внезапно спросил он.

-Нет, улыбнулась Марта. –Мне уже один раз нагадали, но я хотела бы знать, что сейчас делает некто. Это ты можешь мне рассказать?

-Конечно. Это не трудно. Смотри сюда.

Маг сорвал цветок пустоцвета и поднес его Марте. Цветок рос и рос и, в конце концов, Марта увидела в чашечке зеркало. Оно было небольшим, всего в ладонь величиной, но изображение было настолько четким, что Марта сразу узнала Грикира. Борк шел по пыльной дороге, направляясь к небольшой деревушке, крошечные домики которой виднелись вдали. День был жаркий и Грикир то и дело отирал пот с загоревшего почти до черноты лица. В какой-то момент он обернулся, и его зеленые, с черными ниточками зрачков глаза в упор посмотрели на Марту. От неожиданности девушка отпрянула, и видение пропало. Рядом сидел маг и держал в руках нежный цветок успокой травы.

-Как Вы узнали, кого именно я хотела увидеть? – спросила Марта.

-Мой чин обязывает меня к этому. Если я не умею читать в сердцах, то какой же я маг сердца? Ты тревожилась о борке, а теперь твоя душа спокойна, не так ли?

-Да, Вы правы. И скажите, уважаемый маг, не Вы ли только что дали смысл этому цветку?

-Ты права, девочка. Плоды жизни этого растения должны дать успокоение. И он дал тебе его, не так ли? Хоть он и родился пустоцветом, это тоже было неспроста. Мне не пришлось рвать плодоносящий цветок. Вот видишь, это еще одно подтверждение тому, что ничто не делается просто так.

К тому времени солнце опустилось совсем низко, и вскоре ночь должна была поглотить Триединый мир. Марта учтиво попрощалась с магом и направилась к пещере, совершенно не представляя, что ей теперь делать.

Гоэрг вышел от Марты полный самых противоречивых чувств. С одной стороны, он уже давно был не в силах молчать о своей любви, однако и заявлять о ней подобным образом… Да, он несомненно погорячился и теперь может больше не рассчитывать на милую беседу с Мартой. Он сам отрезал себе дорогу к ней. С другой стороны, теперь, когда он сказал ей ВСЕ и больше нет недомолвок, Гоэрг чувствовал непонятное облегчение и легкость, словно сбросил тяжелый груз, который из последних сил тащил уже второй год.

Мужчина медленно брел по улицам города. Между ним и Мартой теперь все было сказано и… Ему оставалось только вернуться в лавку и заняться привычной работой. Запасы тканей подходили к концу, да и остальной ассортимент нуждался в пополнении. Узнав, что Марта снова тут, он подзапустил свои дела и, надо признаться, очень основательно. Хорошо, что Като ни о чем его не спрашивала.

Он женился на ней в припадке  какого-то вселенского отчаяния, узнав, что Марта опять покинула Канджунун. В принципе, ее реакция на его «да!» тогда, у постели умирающего Грикира дала ответы на все вопросы, но теперь он убедился во всем окончательно. Тогда же, не в силах совладать с обуревавшими его чувствами, он кинулся по глухим деревням, под предлогом закупки тканей. В одном довольно большом селе сломалась телега, и ему пришлось там задержаться. Дочь крестьянина, у которого он остановился на постой, с самой первой встречи смотрела на него влюбленными глазами. Сначала Гоэрг попросту не замечал этого, ослепленный собственной болью. Но, наконец, он слегка пришел в себя, и восхищенный взгляд девушки пролил целительный бальзам на его раны. Еще через некоторое время он заметил, что девушка очень хороша собой.  Общаясь с ней, Гоэрг понял, что большим умом она не отличается, зато до безумия влюблена в него. Гоэргу, который в своей жизни вскружил не одну голову, совсем не трудно было об этом догадаться. Постепенно он пришел к выводу, что именно такая женщина и нужна ему. Тихая, покорная, не сильно умная, но зато безумно любящая. Дни с ней будут может и однообразны, но тогда Гоэргу казалось, что он хочет именно этого - размеренного покоя.

Решение было принято быстро. Когда он спросил Като, согласна ли та выйти за него замуж, девушка так смутилась, что Гоэрг еле расслышал ее тихое «да». В принципе, он и не сомневался в ответе, как не сомневался в том, что ее родители благословят этот брак. Простому крестьянину породниться со столичным купцом очень, очень почетно. Даже если бы Гоэргу было полсотни лет, и он обладал бы внешностью горного тролля, ему не отказали бы.

То, что он несколько поторопился, Гоэрг понял через месяц после свадьбы. Ему было откровенно скучно с Като, беспрекословно выполняющей каждое его желание, но назад пути не было. Гоэрг был не из тех, кто нарушает данное однажды слово. К тому же все равно ни одна женщина, кроме Марты не волновала его, он не видел нужды и не имел желания изменять Като. Единственной отдушиной была работа. Погрузившись в нее с головой, Гоэрг в короткое время значительно умножил свой капитал и даже стал привыкать к такой жизни и тут, как видение прошлого, появилась Марта.

Собственно говоря, теперь ее присутствие в Триедином мире не имело значения. Гоэрг прекрасно отдавал себе отчет в том, что дальнейшие встречи с ней ни к чему хорошему не приведут. Знать бы только, как избавиться от мыслей о ней…

Дома на него пахнуло ароматом каких-то праздничных блюд. Из кухни выглянула Като, посмотреть, кто пришел.

-У нас какой-то праздник? – спросил ее Гоэрг.

Като залилась краской и кивнула.

-У нас будет ребенок, муж мой, - тихо прошептала она.

«Нет худа без добра!» Думал про себя Грикир, шагая по пыльным улочкам Канджунуна. Конечно, обидно, что Давид заболел в свой день рождения, но зато ему представился прекрасный шанс провести эту ночь с Габриэлой. При мысли о девушке, кровь заиграла в жилах борка. Он был бесконечно счастлив, что этот экзотический цветок достался именно ему. На радостях он заглянул в ювелирную лавку. Габриэла обожала драгоценности. Скорее всего, это было вызвано тем, что она происходила из небогатой семьи, но борк не задумывался над этим. Ему доставляло огромное удовольствие баловать девушку. Небольшое колечко с темным, мерцающим изнутри камнем, напомнило ему о глазах девушки и Грикир не торгуясь, заплатил за него, вызвав немалое удивление торговца, рассчитывавшего получить гораздо меньшую сумму. Окрыленный любовью, Грикир мчался дальше, предвкушая встречу. Не обратив никакого внимания на встревоженный взгляд хозяйки таверны, он взлетел вверх по лестнице и распахнул дверь.

Сначала Грикир даже не понял, что видит. Обнаженные руки, ноги и страстные стоны не сразу дошли до его сознания. Но, когда пелена спала с его глаз, он почувствовал, как острый нож вонзается прямо в его несовершенную душу. Грикир издал какой-то непонятный звук, словно подавился этим зрелищем. Испуганные любовники отпрянули друг от друга и прямо в лицо борку глянули черные глаза девушки. На ее лице не было испуга, только досада.

-Ты ведь собирался сегодня на день рождения? – почти с претензией спросила она.

-Его отменили, - чужим, каким-то деревянным голосом ответил Грикир.

-Очень жаль, - спокойно прокомментировала девушка.

-Чего тебе жаль? – взорвался наконец борк. –Что я испортил вам такой прекрасный вечер?

-И это тоже, - Габриэла и бровью не повела, словно обладала десятком жизней, и потерять одну для нее было плевым делом. Или прекрасно отдавала себе отчет в том, что Грикир ее и пальцем не тронет.

-И чего же тебе жаль больше? Того, что между нами все кончено или того, что твой смазливый мальчишка узнал, что является любовником содержанки какого-то борка?

-Мне жаль того, - спокойно ответила девушка. –Что ты больше не дашь мне денег. Ты не знаешь, что такое жить в бедности и есть всего один раз в день. У тебя всегда и всего было вдоволь, а я знаю настоящую цену деньгам.

-Зато я знаю настоящую цену тебе, - тихо сказал Грикир потухшим голосом и вышел, оставив удивленную Габриэлу с ее любовником.

Ему казалось, что весь мир исчез, и он остался один в огромной пустыне. Если бы девушка начала отпираться, изворачиваться, придумывать тысячу отговорок. Заявила бы, что просто увлеклась, а на самом деле любит только его, Грикира, борк бы наверняка простил ее, но хладнокровное заявление о его деньгах больно ранило.

Нужное лекарство нашлось в ближайшем кабачке. Грикир очнулся только на следующий день без малейшего признака денег в кармане. Кольцо, купленное Габриэле, по счастью тоже испарилось.

Марта сидела у открытого окна и ласковый ночной ветерок трепал ее волосы. Безоблачное небо было усыпано тысячами звезд, и на весь Триединый мир опустился вечерний покой. Совсем недавно было ее время-солнце пряталось за домами Канджунуна, играя всеми оттенками красного. И вот она - ночь. Время одевать плащ и отправляться в путь, туда, куда она скоро не сможет попасть. Быть может, уже сегодня. Что случиться тогда, когда врата не распахнутся перед ней? Она по сто раз в день спрашивала себя об этом, но ответа не было. Быть может, когда это произойдет, прошлое, наконец, отпустит ее, и она наконец сможет жить настоящим? Хочет ли она этого? Что будет делать Марта в настоящем? «Ты живешь только для себя» Вспомнила она слова мага Сердца. Он прав. Наверное, надо наконец что-то менять в своей жизни. Та же Лирка имеет право быть гораздо более любимой. Надо сменить направление. Ее любовь, не имеющая смысла, возможно обрела бы его… А Давид… Он, наверное, был бы доволен таким поворотом событий.

Марта встала и глубоко вздохнула. Как это раньше не пришло ей в голову! «Какая я дура!» Воскликнула она про себя. В голове воцарился относительный порядок.

«Ты в конце пути. Скоро сердце твое обретет покой. Потеряв малое, ты обретешь большое. Любовь утешит тебя в твоей потере. И после твоя жизнь будет долгой, обыкновенной и счастливой»

Марта не выдержала нахлынувших на нее чувств и счастливо рассмеялась. Цыганка была права! Девушка почувствовала, как все ее существо, каждая ее клеточка перерождаются с каждой секундой. Такое уже однажды было тогда, в храме Времен. Но тогда это причиняло невыносимую боль, теперь, казалось, на все ее существо снизошел покой и блаженство.

Да, Давид умер, но ведь она жива! И если в ней есть жизнь, то она не должна хоронить себя заживо! Она уже столько времени ждет, когда прошлое отпустит ее, но это ОНА должна отпустить его!

Марта накинула плащ и стремительно пошла к выходу. Она пойдет сегодня в пещеру, Давид должен знать. В эту минуту девушка не сомневалась, что ворота открыты. Она пойдет туда. Попрощаться.

Выйдя на улицу, Марта глубоко вздохнула, глядя на звездное небо. Счастливая улыбка коснулась ее губ. Пройдет ночь и наступит день. Новый день. Это будет ее будущее!

Грикир устало вытянулся на матрасе и закрыл глаза. Сон не шел, как бывает всегда, когда человек долгое время работает на пределе сил, а последние полгода борк только так и жил. Он хотел хоть раз закрыть глаза и уснуть, провалиться в черную дыру и не видеть лица с глазами несправедливо наказанного ребенка. Так и было тогда. Он, обозленный на весь мир, выкрикивал упреки за то, в чем не было ее вины. Отшлепать дитя за то, в чем оно абсолютно не виновато? Грикир чувствовал себя сволочью. Большой сволочью. Эти глаза будут до смерти являться ему. Ну не совсем до смерти, а до того момента, когда его душа…

Грикир открыл глаза. Яркое солнце било ему в лицо, что означало наступление нового дня. Он проспал целую ночь! Бедная Лилия, наверное, рассыпается от усталости. Плеснув в лицо холодной воды, Грикир вышел в общую комнату. Тишина, стоявшая там, поразила его. Ощущение было такое, словно все умерли. Борк бесшумно прошелся между кроватей. К его безмерному удивлению, все люди спали крепким, удивительно спокойным сном. Спала за столом и Лилия, уронив голову на руки. Грикир пытался понять, что случилось и, наконец, его осенило. Пораженный, он проверил свою догадку на пальцах. Сомнений быть не могло. Вот уже четвертый день ни одного умершего! Эти люди выздоравливали! Чума отступала…

Грикир счастливо вздохнул. Ну вот и все. Теперь он может идти. Конечно, карантин еще не скоро снимут, но он найдет способ выбраться из города.

Он должен попасть в Канджунун. Причем, чем скорее, тем лучше. Грикир вышел на улицу и улыбнулся этому ясному, солнечному дню. «Вот и конец пути!» Подумал он. Было немного страшно, но борк заставил себя преодолеть это чувство. Он бодрым шагом направился к городской стене. До Канджунуна  еще не один день пути…

Великий Разум, он же Един, он же создатель всего и вся с интересом наблюдал за всем этим. Сто тысяч лет, огромный срок для людей промелькнули для него трехчасовой пьесой. Третий акт близился к концу. Действующие лица устремились к одной точке, предвещая конец истории. Это было действительно интересно, потому что игра актеров была естественной настолько, насколько бывает естественной жизнь. Сколько таких спектаклей видел он? Един давно уже сбился со счета, но каждый раз это было ново и увлекательно. Он сам был сценаристом, но весь интерес состоял в том, что заранее написанного текста не было. Он только создавал препятствия, а развитие сюжета зависело от актеров. Было забавно наблюдать, как люди изо всех сил пытаются не дать ему заскучать. Такие смешные! А эта девочка, Марта, чудо, как хороша! Одна из лучших. Надо будет сделать ей подарок. И себе заодно. Он любит хорошие финалы. И Грикир тоже ничего, хоть и борк. Един поморщился. Что-то у него не очень хорошо вышло с этими борками. Этот Грикир вон какой мОлодец. Наверное стоит и его наградить за проявленное усердие. Пожалуй, немножко покоя и умиротворения ему не повредит. Вон, как бодро шагает, а ведь знает, что ничего хорошего его не ждет!

А девчонка хороша. Пожалуй, самое лучшее, что у него когда-то выходило. Да, решено, финал будет оптимистичным. Они на славу потрудились. И Марта и Грикир и этот Хранитель. Его отец, кстати, тоже получил хороший урок…

Един прикрыл глаза, приготовившись насладиться финалом…

Марта легко шла по лесу. Вечер был тихим, и первые звезды уже высыпали на небе. До храма было часа полтора ходу, но Марта абсолютно не волновалась. Знакомой дорогой, да еще таким приятным вечером прогулка, пусть и длительная, была в радость. Быть может уже завтра для нее закроются ворота в прошлое. Но теперь это не пугало. Теперь у нее есть будущее и она четко видела его.

Внезапно шорох в кустах привлек ее внимание. Говорят, дикие звери не водятся в окрестностях города, но как знать, может быть, какой-нибудь одинокий хищник счет эти леса достойными его визита и теперь Марта станет его достойной добычей? Однако отступать было некуда, и Марта двинулась прямиком навстречу опасности. Может это нечто испугается ее и сбежит? Марта смело раздвинула ветви  и увидела человека. Он лежал навзничь и тихо, еле слышно стонал. Девушка, отбросив всякий испуг, склонилась над мужчиной. Ей вдруг показалось, что она знает этого человека с бледным, совсем белым лицом. Когда-то она уже видела его.  Этот момент веки мужчины поднялись, и зеленые кошачьи глаза уставились на Марту.

-Грикир! – Ахнула девушка.

-Божественная! – Улыбнулся он. –Что ты делаешь в этом лесу? Хотя, можешь не отвечать. Я итак знаю. Ты ходишь к нему. Каждую ночь.

Марта вовсе не собиралась исповедоваться перед Грикиром и поэтому перешла в наступление сама.

-А ты как здесь очутился?

-Видишь ли, Божественная, борки такой особый вид… В твоем мире, говорят, такого не встретишь… В один прекрасный момент своей жизни они опля! Меняют душу как шкуру, старую на новую. Вот и мое тело стало великовато для той души, что сейчас во мне. Она болтается, как ромашка  в стакане.

-Что ты такое говоришь? В каком смысле меняют душу?

-А ты разве не знаешь? -Грикир удивленно взглянул на нее.

-Нет…

-Ну тогда я расскажу тебе…Видишь ли, наш вид появился на свет, как я подозреваю в результате душевного смятения Великого Разума. Он хоть и проповедует холодный ум, но частенько ведет себя весьма по-человечески. Так вот. Борки рождаются на свет с душой весьма несовершенной, можно сказать, детской. В течение определенного количества времени они растут и развиваются как все нормальные люди, и только их глаза выдают их нечеловеческую сущность. Но в определенный момент они получают человеческую душу, а заодно и человеческие глаза.

-А откуда берется эта душа? - подозрительно спросила Марта.

-Это душа умершего человека, которую Великий Разум по каким-то соображениям решил вернуть в Триединый мир. Яйцо птицы Борк находят обычно недалеко от того места, где жил умерший человек. Человек может еще не умер, а его новое тело уже растет. Поэтому борков холят и лелеют. К тому же их не так уж много. Меня нашел Главный Хранитель в довольно глухом лесу. Народ еще удивлялся, что это яйцо птицы Борк делает в лесу? Ну да не бросишь же его.

-Чью же душу ты получишь? Быть может какого-нибудь зверя? – Марта испуганно посмотрела на Грикира.

-Нет, борки получают исключительно человеческие души. А относительно того, что в лесу… Знавал я одного борка, яйцо которого найдено было в Канджунуне, а сам он оказался из порта Змих. Другой найден был у тихого моря, а оказался в Водном краю. Бывают исключения, наверное, я одно из них.

-Наверное, - вздохнула Марта.

Марта положила руку ему на лоб и вздрогнула. Лоб был горячим и покрыт капельками пота. Ее рука тут же стала влажной.

-Я позову кого-нибудь! – Взметнулась она, лихорадочно соображая, в какую сторону ей лучше бежать. До пещеры недалеко, но там один лишь Тажце. До города не меньше часа быстрой ходьбы, но там люди, они знают, что делать в таком случае…

-Не надо никого звать! – Грикир цепко схватил ее за руку.

-Но почему, Грикир?  Тебе нужна помощь, а я не знаю, то надо делать…

-Не надо мне никого… Не хочу, чтобы зеваки со всего города глазели на меня в надежде получить обратно своего родственника. Не хочу людей. Побудь ты со мной, Клео, - тихо попросил он.

-Я? – Растерялась Марта. –Но…

-Пожалуйста, Божественная. Я знаю, мы не очень-то ладили с тобой. Но, может быть, сегодня стоит помириться? У нас есть последний шанс. Прости злобного Грикира. На прощанье.

-Хорошо, я останусь, - сказала Марта. –Но учти, я понятия не имею, что надо делать!

-Я тоже. Но ты не волнуйся, Клео, все будет хорошо.

Минуты текли медленно и тягуче, как сахарный сироп. Грикир, казалось, уснул. Марта же сидела с широко открытыми глазами и в голове ее была пустота. Словно мозг из нее вынули вместе с мыслями и чувствами. Вот она, порождение земной цивилизации сидит в отрицаемом наукой Триедином мире и ждет, когда тело борка, избавившись от детской души получит новую. Вернее старую, но человеческую. Причем, как будет происходить процесс передачи, она понятия не имеет. Она вздохнула.

-Не грусти, Клео, - услышала она голос борка. –Все будет хорошо.

-Да, да, - рассеянно сказала она и тут же спохватилась. –Тебе что-нибудь нужно?

-Просто знать, что ты здесь. Мне страшно, Божественная. Представляешь, уже очень скоро меня не будет, а будет другой человек с нормальными глазами, и ты спросишь его: «Как имя твое?» И он назовется Эригом или Пралем или каким-нибудь другим именем. А борк Грикир исчезнет и останется лишь в памяти людей. А людская память такая ненадежная вещь! Обещай, что нескоро забудешь меня, Клео!

-Мне трудно будет забыть тебя, Грикир, у нас столько общего было.

-Да, славную заваруху устроили мы летом. Странно, говорят, душа борка несовершенна. Но я не чувствую этого. Мне нравиться моя душа, Клео, я привык к ней за долгие годы.

-Наша религия говорит, что души детей непременно попадают в рай, потому что младенцы еще не успевают нагрешить. Может, и души борков тоже бродят в райских кущах.

-Рай это такое место, где всегда светит солнце, и все улыбаются друг другу.

-Да, что-то вроде этого. Рай для каждого свой, но в конечном итоге, это место, где сбываются все самые заветные желания.

-И даже если я захочу увидеть маму, это тоже сбудется? Даже если никто не знает, как она выглядит?

Внезапно он побледнел, лоб покрылся крупными каплями пота, его затрясло, как в лихорадке.

-Тебе плохо? – воскликнула Марта и тут же мысленно обругала себя. Надо было все же сходить за людьми. Несомненно, Грикиру можно как-то помочь. Знать бы только как! Рука борка с силой сжала ее запястье.

-Скажи, Марта, я увижу там свою маму? – с трудом, но, четко выговаривая каждое слово, произнес он.

-Да, да, конечно, - в страже пробормотала она.

-Даже если никто не знает, как она выглядит?

-Конечно,  ведь ты знаешь, какая она, твоя мама!

-Да, она очень хорошая, - прошептал борк и впал в забытье. Он стонал и метался на лесном мху, а Марта готова была рвать на себе волосы от отчаяния.

Борка трясло около получаса, который показался Марте бесконечным. Наконец Грикир открыл глаза.

-Пить… -прошептал он.

Марта мгновенно вскочила.

-Я принесу!

Но борк нахмурив брови, протягивал ей шапку.

-На востоке, в минутах десяти ходьбы, есть ручей, - сказал он и строго посмотрел на Марту.

Она вздохнула и взяла шапку. Прогулка по ночному лесу была не из приятных. Несмотря на то, что луны уже взошли. Она то и дело спотыкалась о корни столетних деревьев. И, хотя обратно она почти бежала, к концу пути воды в шапке оставалась всего пара глотков. Впрочем, эта вода не понадобилась. Когда Марта вернулась, Грикир уже спал.

В лесу было тихо и темно. Все пташки-букашки и мелкое зверье давно уснули, и даже ночная птица Зух сегодня отчего-то молчала. Грикир спал довольно крепко, и Марта укрыла его от ночной сырости своим плащом. Вдруг девушке показалось, что она заметила человека, идущего по лесу, но, сколько она не вглядывалась в темноту чащи, ничего  не увидела. Пока он не оказался совсем рядом, на расстоянии нескольких шагов от Марты. Он стоял совсем близко, но девушка не могла разглядеть его лица. Легкий ветерок шевелил листу деревьев, и тени так причудливо играли, что стой он и в трех шагах, она не узнала бы его.

Человек поманил Марту пальцем. Но в этом абсолютно не было нужды. Она и так подошла бы к нему, потому что мысль о помощи из города не оставляла ее. Несмотря на то, что их разделяло всего несколько метров, дорога показалась Марте просто бесконечной. Потому что боялась разбудить Грикира. Потому что ни черта не видно было под ногами. Потому что очень торопилась. О том, что она добралась до цели, Марта узнала, когда уткнула в черный плащ незнакомца. Тут же сильная рука обхватила ее за талию, и мужчина крепко прижал ее к себе. Возмущенная, Марта подняла на незнакомца глаза, и взгляд ее встретился с желто-карими глазами Давида. Ночь выдалась слишком богатой на события, и появление Давида было последней каплей. Девушка почувствовала себя страшно усталой и почти повисла на крепкой руке, обнимавшей ее за талию.

-Что с тобой, любимая? – прошептал ей на ухо Давид.

-Я в порядке, - пробормотала она, пытаясь удержать ускользающее сознание. Наконец, собрав остатки сил, она спросила: -Откуда ты?

-Из пещеры веков, - несколько удивленно ответил Давид. –Она закрылась, разве ты не знаешь? Великий Разум вернул души на землю и закрыл пещеру. Тажце сказал мне, что ты ходишь в город через лес. Так я и нашел тебя, милая. Теперь мы вместе и можем идти в город.

В голове у Марты все перемешалось. Тажце, Давид, борк Грикир… Ах, да! Борк Грикир. Наверное, это из-за него закрылась пещера! Значит, он все-таки обрел человеческую душу? Но глаза его были кошачьими, с узкими зрачками. А может, это случилось во сне? Почему, собственно, это не может случиться во сне? Она же ничего не знает о борках. Какое счастье, что Давид здесь! Он поможет ей. Девушка потянула мужчину за рукав.

-Там борк Грикир, - сказала она.

-И что нам какой-то борк? – недоуменно спросил Давид.

-Он получил новую душу…

-Вот и прекрасно. Я рад за него, а за себя рад еще больше, мы пойдем с тобой в город, душа моя… - он тянул ее прочь.

-Но ему, быть может, нужна помощь, - сопротивлялась Марта.

-Пришлем какого-нибудь добросердечного человека. Их в Канджунуне много.

-Но я не могу бросить его одного!

Лицо Давида исказила гневная гримаса. Он схватил ее за плечи и сильно тряхнул.

-Ты пойдешь со мной. Марта! Ты слышишь, Марта! – он тряс ее все сильнее и кричал прямо в ухо так, что ей казалось, она оглохнет.

-Нет, нет, - лепетала она, а голос Давида становился все громче и громче.

-Марта! Ты слышишь, Марта! – кричал он и тряс ее за плечи.

Девушка расплакалась и в этот момент проснулась. Грикир тряс ее за плечи и время от времени просил:

-Марта, проснись! Ты слышишь меня, Марта…

Ей понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя. В первое мгновение она не сразу поняла, где находиться и что с ней. Наконец сон отпустил, и она вспомнила все, пещеру, лес, Грикира.

-Проснись, Клео, - сказал он и, увидев, что девушка проснулась, добавил: -Тебе приснился страшный сон.

-Да, - прохрипела Марта и почувствовала, что горло у нее пересохло.

-Каждый раз при встрече со мной тебя мучают кошмары, - улыбнулся Грикир. –Хочешь пить? Можем сходить к ручью.

Марта кивнула. Ей совсем не хотелось одной идти через лес, который выглядел теперь темным и страшным. Теперь, когда они шли вдвоем, даже корней и прочих прелестей леса казалось, стало в два раза меньше. У ручья им в голову пришла счастливая мысль провести у воды остаток ночи. Они с удобствами расположились под сенью огромного дерева, напомнившего Марте земной дуб.

-Как ты себя чувствуешь? – спросила Марта.

-Я ничего, в порядке, а ты как?

-Спасибо, нормально, это всего лишь дурной сон.

-Однако, несмотря на то, что сейчас ночь, я вижу, ты побледнела.

-Просто он напомнил мне о некоторых грустных вещах. Скажи, Грикир, ты уверен, что это произойдет именно этой ночью?

-Как ты понимаешь, Божественная, у меня нет опыта в подобных делах, но откуда-то уверенность живет во мне. Я думаю, это случиться этой ночью, хотя, конечно, гарантировать не могу, - Грикир замолчал, словно задумался. –Если я надоел тебе, Клео, можешь идти. Ты вовсе не обязана быть со мной, - тихо добавил он.

-Не надо, Грикир, - мягко улыбнулась Марта.

Борк вопросительно посмотрел на нее.

-Не надо так плохо думать обо мне, - сказала Марта.

-Извини. Мне, наверное, просто страшно, - оправдывался он. – Ты уверена, что рай существует? – внезапно воскликнул он.

-Да!

Какая тяжелая ночь! Отчего ей сегодня так трудно? Она устала, прилечь бы поспать. Но она обещала… Марта отогнала ненужные мысли.

-…я всегда завидовал тем пацанам, у которых была мама, - услышала она голос Грикира. –Конечно, у борков нет матери, их приносит птица Борк. Но у них бывают хотя бы приемные матери. Эти женщины заботятся о них, вытирают их сопливые носы, заматывают их разбитые коленки. У меня никогда не было такой женщины. Меня нашел Главный Хранитель, и я рос в Храме Времен. Меня никогда не били и редко наказывали. Я всегда был сыт, одет и даже имел башмаки, что, как тебе известно, большая роскошь. Меня обучили науке чтения, письма и счета. Я прочитал множество ученых книг и только одного мне не доставало. Женщины, которую я мог бы называть мамой. Я прожил, в общем-то, неплохую жизнь, только мне кажется, что какой-то мелочи в ней все-таки не хватало. Именно поэтому мне так хочется верить в твой рай, Клео. Если там душа обретает покой (а покой это исполнение всех желаний) значит, я увижу маму.

Грикир замолчал, задумавшись.

-А какое твое заветное желание, Клео? Расскажи мне, ведь никто не узнает об этом.

-Не хочу рисковать, - ответила Марта, но на самом деле она не знала. Увидеть Давида? Избавиться от любви к нему? Избавиться от чувств вообще? Грикир же, казалось, и не ждал от нее ответа.

-Интересно, кем я стану? – продолжал разглагольствовать борк. –Кому достанется мое тело? Наверное, какому-нибудь одинокому путнику, направлявшемуся в Канджунун. Интересно, он оставил сиротами пятерых малых деток или он единственный сын какой-нибудь бедной женщины? А может, он соблазнил девицу, а жениться не успел?

Грикир говорил, говорил и его немного монотонный голос усыплял Марту. Она резко встряхнула головой, отгоняя сон, и тут поняла, что борк разговаривает во сне.

-Грикир, - тихо позвала она.

Но он не ответил, а продолжал быстро говорить. Марта заметила, что его лихорадит. Она потянула его за плечо и положила черноволосую голову себе на колени. И вздрогнула. Зеленые кошачьи глаза борка были широко открыты и в упор смотрели на Марту. Грикир не спал, он бредил.

-Видать моя маленькая, несовершенная душонка крепко прибита к телу… Или это душа великого человека не влезает  мое такое посредственное тело? – Грикир коротко и сухо рассмеялся. –К утру я стану великим человеком.

У Марты не было часов, и она понятия не имела, сколько времени прошло. Наверное, скоро утро. Голова борка в бреду металась у нее на коленях. Речь его становилась все бессвязнее и вскоре потеряла всякий смысл. «Наверное, скоро все закончиться», устало подумала она, и в этот момент борк закричал. Он кричал громко, на одной ноте. Как кричит смертельно раненый зверь, и Марта отдала бы все на свете, лишь бы не слышать его. Этот крик шел через ее тело насквозь и лупил по каждой клеточке. «Господи, пошли мне смерть!», взмолилась она и в этот момент Грикир замолчал.

Забрезжил рассвет, ночную темень разбавило до серого цвета, и Марта ясно увидела борка . «как-то раз дело закончилось смертью борка», зазвучал в ее голове голос. Грикир был мертв. Марта устало откинулась к могучему стволу дерева. Она чувствовала себя так, словно из нее самой вынули душу, а новую дать забыли. Но, несмотря на это, занимался новый день. Небо на востоке светлело, звезды тускнели, и вскоре должно было взойти солнце.

И тут Грикир легко вздохнул. Она бы не заметила этого, но рука ее лежала на груди борка. И тут Марта увидела. Нет, сначала она почувствовала. А может, это было игрой ее воображения. Черты лица Грикира начали меняться. Или это просто Марта начала узнавать их. Ах вот в чем дело! Черные волосы борка пошли волнами, и… Он открыл глаза. Из зеленых, с узкими кошачьими зрачками, они стали желто-коричневыми, нормальными, человеческими. Они смотрели на Марту с любовью. А она никак не могла поверить тому, что видит, и только губы невольно прошептали запретное:

-Давид!

И тут же взметнулась рука, прикрывая рот, словно стремясь затолкнуть обратно это имя. А он смотрел на нее и смотрел, а у Марты кружилась голова, словно она перекаталась на карусели или летала во сне. Ну конечно! Это просто сон, такой приятный сон, когда сбываются все мечты, и ты видишь то, чего нет и никогда не будет, но это так приятно, потому что мечты эти заветные, тайные, которые никогда не сбудутся и поэтому даже себе не признаешься в том, что они есть. Есть эти глаза, губы, волосы, есть он, Давид, живой, любимый, любящий. И можно смотреть на него и просто наслаждаться. Главное, не дотрагиваться, чтобы не порушить это чудное мгновенье, чтобы сон не растворился от прикосновения руки. Марта тихо рассмеялась. Тихо-тихо, кто знает, может, самые заветные мечты рассыпаются даже от тихого смеха? Но она не могла не рассмеяться, счастье искала выхода и выплеснулось в тихом смехе, легком, как дуновение ветра, полном, как родник водою. Губы Давида шевельнулись:

-Марта!

Что это? Ее имя? Это не сон, это она сходит с ума. Это все любовь. Это все чувства. Это они сводят ее с ума. Но было хорошо. И она прошептала:

-Каждое движенье твоих губ как поцелуй…

-Прикосновение твоей руки, как посвящение в рыцари…

Какой странный сон! Все как наяву и невозможно, просто невыносимо не дотронуться до него. А сон уже сам дотронулся до нее. Дотронулся руками Давида.

-Марта, что с тобой? – прошептали его губы.

И тут счастье брызнуло. Оно выплеснулось слезами и смехом, как будто лопнуло что-то внутри, что держало и не пускало счастье наружу. Они смеялись, плакали, целовались, катались по мокрой, росистой траве и тут, как заключительный аккорд, взошло солнце. Оно брызнуло  небо лучами, сметая нерешительные утренние сумерки, ставя точки над i и разом решая уравнения со многими неизвестными.

-Смотри! – кричала Марта, смеясь и плача в упоении. –Новый день! Солнце взошло! Мое солнце взошло!

Сколько времени прошло? Они не знали. Солнце поднялось высоко, его жаркие лучи согрели землю, а Марта и Давид все сидели на мягком мху, упоенные собственным счастьем. Марта прижималась к Давиду, целовала его, запустив руки в черные, густые волосы и, в конце концов, он шутливо сказал:

-Ты задушишь меня в своих объятьях, милая.

-Ну и что, зато мне будет что вспомнить, когда я проснусь, - заявила она.

-Это не сон, любимая. Это на самом деле ты и я, навсегда вместе, - серьезно сказал он и еще крепче прижал к себе девушку.

-Ты и я, навсегда вместе, - прошептала она, словно пробуя слова на вкус.

В этот момент их идиллию прервал далекий шорох. Кто-то шел через лес к городу. Марта с Давидом замолчали, и вскоре в конце тропинки появился Тажце. Одного взгляда влюбленным было достаточно, чтобы понять друг друга. Давид остался у ручья, Марта двинулась навстречу служителю. Он заметил ее практически в последний момент, потому что был сосредоточен на том, что смотрел себе под ноги.

-Доброе утро, Тажце! – сказала Марта, и от неожиданности тот вздрогнул.

-Доброе утро, Клео, - пробормотал он, и на лице его ясно читалось смущение и растерянность.

-Ты куда-то спешишь? – невинно поинтересовалась Марта, уже догадываясь, куда и зачем торопиться Тажце.

-Да, я иду в город, - ответило котообразное и лицо его сделалось совсем нечастным. –Пещера веков закрылась, Клео, наконец, нашел в себе силы Тажце.

-Какой ужас! И что же теперь нам делать? – раздался за его спиной голос Давида.

Служитель обернулся, и Марта даже со спины почувствовала, как он обалдел. Еще через мгновение тот плюхнулся на свой мохнатый зад, как ребенок, только начинающий ходить.

-Господин Хранитель… - только и смог вымолвить он.

-Что такое, Тажце? Ты не рад меня видеть? – улыбнулся Давид.

Но Тажце уже пришел в себя.

-Рад приветствовать Вас, господин Хранитель! И, наверное, не только я! - вдруг улыбнувшись, заявил он.

И настолько неожиданной была эта улыбка на лице всегда серьезного служителя, что все трое дружно расхохотались.

-Пойдемте! – сказала Марта. –Есть еще один человек, которого нужно как можно скорее уведомить о твоем возвращении.

Она взглянула на Давида, и тот согласно кивнул.

Марта без труда нашла Хосеру в обеденном зале.

-Доброе утро! – сказала она, садясь за стол.

-Здравствуй, Марта, - ответил Главный Хранитель.

-Я пришла сказать тебе, что решила выйти замуж! – заявила девушка.

-Я очень рад, - спокойно ответил Хосера, хотя внутри него разбушевались нешуточные страсти. С одной стороны он был действительно рад за нее, с другой ему очень нравилось то постоянство в любви, которое демонстрировала Марта.

-Ты не хочешь спросить меня за кого? – вкрадчиво спросила Марта.

-Я уверен, Клео, что мужчина, выбранный тобой полон достоинств.

-Тем не менее, я все-таки хотела бы узнать твое мнение. А вдруг окажется, что я недостойная жена для этого человека.

И только удивленный донельзя Хосера открыл рот, чтобы спросить, что все это значит, дверь обеденного зала распахнулась и вошедший  нее Давид, улыбаясь, спросил:

-Ты ведь не скажешь нет, отец? Верно?

КОНЕЦ.

СПАСИБО ЗА ВНИМАНИЕ.

КЛАРА.

Комментарий можно написать на почту автору