72 ЧАСА.
               

ГЛАВА 4

                        
В этот солнечный субботний день семейство Дубиковых собралось в гости к подруге  юности Ниночки Тамаре. Поводом тому послужил День Рождения  сынули той. Ниночка, промучившись всю ночь на бигуди, встала с больной головой. Размотав разноцветные резиночки, она облегченно встряхнула волосами и, прошлась по ним щеткой. Крепко закруженные локоны встали дыбом, словно шерсть на холке  бешеной собаки. Ничего, за день улягутся, подумала  Ниночка,  подошла к зеркалу и  критически осмотрела  лицо. Картинка оставляла желать лучшего, и женщина   печально вздохнула. Да, нет в жизни женщины счастья! Сначала мучают прыщи, потом морщины!
Она открыла  тумбочку и, перевернув ее содержимое, на самом дне нашла упаковку с косметической глиной, купленной когда - то по  случаю обострения желания выглядеть "на все 100" (и уж, конечно, не килограмм!).  Этот всплеск возник, как помнила Ниночка, после последнего визита к Тамаре. Та поразила ее своей ухоженностью и блеском.
Но заняться собой Ниночке тогда так и не удалось. Сначала заболел свинкой младший сынок, а потом просто стало лень.  Шикарный, овеянный запахом дорогого парфюма образ подруги стал бледнеть, и вскоре был вытеснен рыхлыми тетками - сослуживицами, на фоне которых, Ниночка блистала красотой и молодостью.
И только теперь, когда Тамара пригласила Дубиковых на семейный праздник, Ниночка трезво взглянула на свою внешность. И что же она увидела: ее тростниковая стройность исчезла под килограммами сала, подбородок и щеки одрябли, вокруг глаз оставили следы лап стаи гусей, а на высоком лбу появились такие глубокие морщины, словно Ниночка была Великим мыслителем современности.
Первой мыслью новоявленной Афродиты было отдать себя в руки мастеров. Она обзвонила салоны красоты, становясь с каждым звонком все мрачнее. Захлопнув справочник по товарам и услугам, Ниночка вынуждена была признать, что справляться придется собственными силами, так как один лишь визит к косметологу, оставит ее прожорливое семейство без обедов на целый месяц. Можно, конечно, объявить это время  "Месяцем высокого искусства", поставить себя на пьедестал  - табурет, кинуть на плечо ветку плюща и замереть в поэтической позе а - ля Венера Милосская, но, во - первых, Ниночка боялась высоты (да и все табуретки у них в доме раскачивались как попавший в бурю корабль), а во - вторых, она сильно сомневалась в том, что ее домочадцы настолько любят прекрасное, что променяют созерцание голой мамаши на сковороду свиных котлеток.
Поэтому, она зарыла мечту о красоте, придавила ее плитой "Лысьва" на четыре конфорки и решила, что будет делать себя сама. Но и до этого руки, занятые то тряпкой, то грязными кастрюлями, все никак не дошли. Выползая из кухни в одиннадцатом часу вечера, Ниночке оставалось время лишь на то, чтобы перелистнуть  несколько страниц "Любовного романа" и пустить слезу над страданиями Марианн и прочих "мыльных барышень".
Так вот и получилось, что на создание образа остались ночь и утро перед банкетом.
Ниночка  сощурила близорукие глаза, разглядывая срок годности, и увидела, что он истек еще полтора года назад. Вот тогда она  совсем расстроилась. Попятилась, села на кровать, обречено уронив руки на колени и привалившись спиной к мирно храпящему Толику. Тот встрепенулся, хрипло вскрикнул во сне.
- Руки! Руки за голову!
  Ниночка испуганно подпрыгнула и даже вскинула руки, но тут же сердито чертыхнулась.
Придурок! Даже во сне своих преступников ловит!
"Толь, - осторожно  тронула она мужа за плечо. Он что - то нечленораздельно замычал, - ну Толь…"
Он приоткрыл осоловелые глаза: "Ну?"
"Как ты думаешь, если у глины срок годности вышел, она опасна?"
"Смотря сколько выпить", - пробормотал он и снова захрапел.
Поворчав на мужа, совершенно не проникшегося ее проблемой, Ниночка прошла на кухню. Достав с полки эмалированную чашку, она надрезала пакетик и высыпала в нее содержимое.
"Порошок как порошок", - пробормотала она, разглядывая синюю субстанцию. Ладно, разведем водой. Она осторожно влила в чашку кипяченой воды и начала размешивать глину с видом заправского гончара.
Через четверть часа Ниночка стояла перед зеркалом и в задумчивости созерцала глядящего на нее очумевшего одуванчика: вокруг мертвенно - синего лица дыбом стояли обесцвеченные до желтизны волосы.
"Слава Богу, домашние спят", - подумала она и смеха ради состроила себе убийственно страшную рожу. Похихикивая, она прошла в кухню и открыла холодильник, думая чем же накормить свое прожорливое семейство. Глина засохла и неприятно  стягивала кожу.
"Нинуль, ты чего это с волосами сделала? Парик что ли купила?" - раздался от двери   скрипучий голос деда Макара.
"Ничего, пап, до вечера все уляжется", - она повернулась к нему и широко улыбнулась. Дед, словно молодой, отпрыгнул назад, за дверь, часто крестясь.
"Ой", - растерялась Ниночка.
"Ты чего с собой сделала, дурило?!" - вскричал дед, опасливо выглядывая из  - за двери.
"Папа, это все для красоты", - попыталась улыбнуться женщина, ковырнув пальцем глиняную корку.
"Для красоты… - проворчал  дед, выходя из укрытия на кухню,  - ты, что и  в гости так пойдешь?!"
"Конечно! Буду разгонять гостей, чтобы нам больше еды досталось!" - фыркнула Ниночка.
Из дальней комнаты на крики выскочили  близнецы Даша и Паша.
"Ой, мама, какой прикол! Ты прямо как из фильма "Восставшие из Ада"! - искренне обрадовался Пашка, - подожди, я фотоаппарат принесу!"
Даша остановившимся взглядом смотрела на маму, прислонившись к дверному косяку.
"Паша, ну зачем фотоаппарат", - запротестовала Ниночка, и попыталась бегством спастись в ванной комнате, но Пашка перегородил ей дорогу.
"Ну, ма! Не смывай! У нас первого сентября будут стенгазету делать. Я твою фотку пущу в своей рубрике "Очевидное  - невероятное". И назову ее "Разгул Зомби". Все помрут!".
Ниночка даже обиделась.
"Даш, что так уж страшно?"
Девочка вышла из коматозного состояния и громко икнула.
"Все!  - разозлилась Ниночка, скрываясь в ванной, - привыкли, что мать ходит по дому в тапках и фартуке!  - она выглянула из ванной с наполовину отмытым лицом. Глина стекала по щекам грязными потеками, - а я вот сейчас каждый выходной буду себе маски делать!  - она хотела добавить, как Томочка, но в последний передумала, - как все настоящие женщины!"
Даша опустила глаза, рассматривая просвечивающий сквозь старенький носок большой палец.
"Здорово! Только ты, ма, в следующий раз красным намажься! -  радостно подхватил Пашка, - Крюгером будешь!"
Она с силой захлопнула дверь ванной комнаты.

Когда Толик вышел к завтраку, вся семья во главе с дедом уже собралась за столом и уминала за обе щеки фаршированные творогом блинчики. Пашка, донимающий до этого чем - то Ниночку, мигом перекинулся на отца: "Пап, а ты мне купишь "Открой свой мир с Волли"?"
"Чего?"  - Толик достал с полки литровую кружку с пьяными рыбаками на боку , высыпал туда пол банки кофе и потянулся к чайнику.
"Открой свой мир с Волли". Самый классный журнал! Его все читают, кроме меня!" - закончил Пашка с обидой.
Толик повернулся и недоуменно посмотрел на сына: "Что за зэкинский журнал - открой свой мир с воли? Что там могут написать? Хорошую периодику читать надо!" - под дружный смех домочадцев он попытался вспомнить название какого - нибудь серьезного журнала, но как на зло, кроме "Playboy" и "XXL", которыми они развлекались с мужиками на работе, ничего другого на ум не приходило. Раздражаясь, Толик остановил взгляд на блинчиках и просветлел: "Работница!"
"Угу, - хмыкнул Пашка, - ты еще "Дочки - Матери" скажи!"
Даша, набравшая в тот момент в рот чаю, фыркнула и выплеснула чай на стол. Четырехлетнему Шурику сильно понравился этот фокус и он тоже набрал в рот побольше чаю и просто выплюнул его, заливаясь от смеха.
"А ну - ка тихо!" - рявкнул молчавший до сих пор дед, но детям от этого стало еще смешнее. Глупый, беспричинный смех распирал их изнутри, надувал щеки, вызывал слезы на глазах. Даша, не в силах сдерживаться, сорвалась с места и убежала в коридор. Но там вдруг стало совсем не смешно, словно Смех властвовал только в шестнадцатиметровой, оклеенной дешевой клеенкой кухне, с геранью на подоконнике и вечно капающим краном.
Спустя годы, Даша с щемящей сердце грустью будет вспоминать эти веселые выходные, когда вся семья собиралась вместе, когда было всегда отчего - то смешно; папа говорил что - то невпопад, и мама из последних сил старалась сохранить серьезный вид, пытаясь создать за столом настроение, какое было в дни ее детства, когда дети и слова не смели сказать, и осторожно касались ложечками тарелок, стараясь не звенеть; а взрослые читали газеты и обменивались короткими репликами….
Это сладостное время, с запахом горячих булочек и надуманными заботами!
Толик доедал блинчик, когда его ошеломила удручающая мысль. По инерции он еще подвигал челюстями, но аппетит пропал, и Толик украдкой посмотрел на жену.
Та, как раз, подперев щеку одной рукой и вталкивая в сопротивляющегося Шурика манную кашу другой, рассуждала о непредсказуемости жизненного пути. Вот, взять хотя бы, ту же Томочку - никогда ведь ни умом, ни красотой не отличалась. Мама называла ее "убогой девочкой" и часто давала конфетку, а вон как пристроилась за своим Фунтиком….
Дед рассеянно кивал и поправлял на толстом носу очки, читая политическую газету.
Вороватый взгляд мужа не укрылся от Ниночки, и она напряженно спросила:  "Что такое?"
"Нинуля, я сейчас же съезжу за ним!" - скомкано пробормотал Толик.
"Ты забыл подарок на работе!" - как приговор изрекла она.
"Папа!" - воскликнула Даша, не донеся до рта блин.
"Лучше бы ты голову забыл!" - расстроилась  Ниночка и тут же испуганно осеклась, так как в профессии Толика это пожелание  могло  принять образ трагичной реальности.
Он торопливо допил кофе, встал из - за стола и, одевшись, убежал, окинув жену на прощание взглядом нашкодившего мальчишки. Она гневно поджала в ответ губы.
Через сорок минут он уже зашел в отделение милиции и прямо у порога споткнулся о лежащего на полу бомжа. Тот напоминал куль с мукой  - такой же неподвижный и безучастный к происходящему. Выругавшись, Толик гневно посмотрел   на дежурного молоденького милиционера: "Это еще что такое?!"
"Извините, Анатолий Владимирович, - сконфузился тот, - сейчас уберем!"
Он подскочил и попытался поднять бомжа, но тот был в два раза тяжелее милиционера, попытка не удалась.
"А ну вставай!" - воскликнул мент, пихнув бомжа. Тот поднял косматую голову и обвел комнату бессмысленным взглядом. При виде Толика, он неожиданно просветлел лицом и радостно ощерился во весь беззубый рот: "О, я тебя знаю!"
Толик нахмурился.
 "Я тебя знаю!  - повторил бомж. Радость его была настолько сильна, словно он встретил бывшего фронтового товарища, с которым вместе брали Берлин, - помнишь, мишка, "мельник"?"
Толик поморщился и бросил быстрый взгляд на подчиненного. Ему совсем не хотелось, чтобы тот знал, как многоуважаемый майор Дубиков расслабляется после работы. Толик был уверен, что в глазах молодняка выглядит "образцом стойкости духа и воплощением мужества", даже не подозревая о том, что подчиненные за глаза называют его "рядовым генерала Орлова".
"Какой еще Мишка - мельник? - грозно сдвинул Толик брови, - не знаю такого…и вообще, - он вдруг подумал, что стоит ему выйти, как бомж взахлеб начнет рассказывать  дежурному об упомянутом ярком моменте его биографии, и сурово прикрикнул, - Стас, отпусти его".
И без того длинное лицо подчиненного вытянулось от удивления и любопытства. Толик прямо таки прочитал в его круглых глазах, что же за дела их связывают?!
"Приказ понял?" - строго спросил он.
"Так точно!"
"Выполняй!"
Бомж с тихой досадой смотрел на тяжеловатую фигуру Толика, удаляющуюся по длинному коридору. Дернув головой, словно ему мешал тугой воротничок, Толик прошел к своему кабинету. По дороге он вспомнил день знакомства с бомжем и украдкой улыбнулся простой, мальчишечьей улыбкой.

 Был ясный, морозный, октябрьский денек, когда семья Дубиковых выехала за грибами. Собирались основательно, а потому, сборы вышли хлопотными и бесконечно - бестолковыми.
Дед Макар исчез на балконе и долго возился там, гремя банками с соленьями, чем страшно нервировал дочь, а потом, наконец, вылез, волоча два огромных ящика, в которые спокойно можно было засунуть самого деда вместе с  его любимым черно - белым телевизором и футбольной командой по второму каналу.
"Дед, ну ты вообще! - возмутился Толик, - нам столько грибов никогда не набрать, даже если мы будем пять лет партизанить в лесах!"
"Толечка, ты не буянь, а вдруг, на грибное место выйдем", - примиряющее прошамкал дед.
Пока он рыскал на балконе, Паша и Даша залезли в его огромный, крытый потертым ковром сундук и извлекли морской бинокль. Они уже продумали, что Даша будет выслеживать племена подосиновиков, а Паша одним взмахом кухонного ножа срубать грибные  шляпки с толстых ножек.
Ниночка набивала сумки кольцами копченой колбасы и напитками.  Шурик слонялся за ней по кухне  и ныл, потому что Паша и Даша заперлись в комнате и о чем - то там секретничали.
"Шурик, малыш, скоро приедем в лес, - рассеянно успокаивала его Ниночка, - знаешь, как хорошо в лесу! Там грибочки!"
"Не люблю грибочки!" - хныкал Шурик.
"А костер! Мы разведем большой костер!"
Этот аргумент сразил Шурика, и он притих, терпеливо выжидая отправления.
Наконец, после долгих сборов и споров, семейство двинулось в путь. Возглавлял шествие грибников дед Макар с огромным рюкзаком за плечами, куда он все - таки упрятал ящик.
Следом Толик тащил сумки с едой. За ним следовали близнецы, а замыкали шествие Ниночка и улыбающийся до ушей Шурик.

Лес встретил их тишиной и слабым хрустом свежевыпавшего за ночь снежка. Покрытые инеем опята застыли и звенели, будто стеклянные.

Время уже перевалило за полдень, а в большом красном ведре Толика катался одинокий свинух. Настроение у всех было ниже нуля. Шурик без конца ныл, требуя костер.
Близнецы шли, понуро опустив кудрявые головы.
Наконец, дед бросил на замерзшую землю свой рюкзак и объявил: "Вольно! Привал!"
На привал все немедленно согласились. Из рюкзака вытащили ящик, расстелили на нем полотенце и Ниночка, под одобрительное кряканье деда, достала колбаску, огурчики и прочие вкусности. Особенно радовали глаз бутылочки с веселыми этикетками "Рябинка", "Малинка" и водка "Мариинка".
Час потехи растянулся на четыре, и вот уже по тощему  лесочку, с дрожащими на ветру осинками, разлилась нестройная песня "То ни ветер ветку клонит, ни дубравушка шумит…"
Толик, отработавший до этого в ночную смену,  свалился первым. Его рука, подпирающая щеку, поползла вверх, и он тихонечко и мяконько скатился вниз, под бревнышко.
Песня оборвалась на полуслове, и в создавшейся тишине, все услышали звериный рык.
Ниночка почувствовала, как встают дыбом и шевелятся под лыжной шапочкой волосы.
Рык раздавался из - за растущего ближе всего куста.
"Мама, кто это?" - прошептала Даша,  дрожащим голосом.
"Это ведмедь!" - ответил за Ниночку дед, с трудом ворочая языком.
"Пап, а давай завалим медведя!" - пискнул Шурик, толкая Толика.
"Д…да, - пробормотал тот,  - д… давай всех завалим…"
И снова отключился.
"Ну, пап…"  - не отставал Шурик, дергая его за рукав.
Толик с трудом встал на четвереньки и двинулся вперед, пока не стукнулся лбом об осину. С ветки на него свалилось гнездо с задремавшей вороной.
"Прстите,  девушка, - пробормотал Толик, - н… не хотел обидеть…"
Ворона возмущенно каркнула и улетела вглубь леса.
Между тем,  Паша достал бинокль и подполз к кустам.
Он чуть раздвинул ветки и направил бинокль в заросли. Пашиным глазам предстала огромная надпись "Старый…".
 Что написано дальше было не прочитать, потому что там начиналась коричневая скатанная шерсть.
"Он старый!" - сглотнул  Паша.
"А ты откуда знаешь?" - живо отреагировала Даша, пристроившись возле его руки и сверкая глазенками.
"У него там так написано…"
"Старше деда?" - деловито спросил Шурик.
"Не, старше деда некуда", - подумав, протянул Пашка.
Дед, притащив, откуда - то палку с рогатиной на конце, осторожно поворошил кусты и сипло позвал: "Эй, товарищ…"
"Да ты что, дед? - рассмеялся Паша, - какой же он тебе товарищ?"
"Совершенно верно, - принял участие в дискуссии Толик,  - Тамбовский волк тебе товарищ!"
"Сейчас же уходим отсюда! - вскрикнула Ниночка, - папа, положи палку! Толя, вставай!"
Шурик полез в кусты со словами: "Я тоже хочу Мишку посмотреть!"
Ниночка перехватила его поперек туловища: "Нет! Мишка спит! У Мишки зима началась!"
"Хочу Мишку!" - захныкал тот.
"Санька! Внук! Для тебя - хоть Черта Лысого!" - воскликнул дед и смахнул пьяную слезу.
"Нет! - взвизгнула Ниночка, - папа, не смей!"
"Нинка, не причитай, - строго оборвал ее дед и остановил взгляд на принесенном из дома ящике, - ты лучше это… коробочку приготовь. Мы в нее сейчас медведя уложим!"
Ниночка тонко, по - бабьи завыла, прикрыв рот ладонью.
"Дед, я с тобой!" - выступил вперед Пашка.
Тот довольно крякнул: "Во - сразу видно - моя кровь! Орловская!"
"Толя, ну хоть ты скажи им что - нибудь!" - кинулась к мужу Ниночка.
Толик перевел на деда тяжелый взгляд и проревел: "Дед, Хозяина брать живым!"
"О, Боже!" - заломила руки Ниночка.
Дед наклонился к Пашке и заговорчески зашептал: "В общем так - обходим его с двух сторон и сильно пугаем! Он спросонья не поймет что почем, тут мы его и скрутим!"
"Дед, а как мы его напугаем?" - у Пашки от страха началась икота.
Дед задумался, почесал рогатиной голову и радостно воскликнул: "Мы громко закричим "Весна пришла!" Понял?"
Пашка быстро кивнул. Сердце бешено колотилось в груди.
"Помощь идет!" - взревел Толик, пытаясь встать, но опять завалился на бок.
Дед принял позу атакующего солдата и пошел на куст, выставив рогатину вперед.
"Ну, дед, ты у нас крутой! Прямо как Шварценеггер!" - восхищенно прошептала Даша.
"А ты думала! - сверкнул тот глазами,  - еще есть порох в пороховницах!"
Ниночка из последних сил пыталась удержать рвущегося в бой Шурика.
"Пашка, ори!" - скомандовал дед.
С диким воплем "Весна!!!" они ворвались на вражескую территорию и растерянно застыли, глядя на лежащего в обнимку с сеткой, наполненной пустыми пивными бутылками, бомжа.
 Он, конечно, был могуч телом и давно не брит, но за медведя все же, как ни крути, сойти не мог.
Разбуженный их нечеловеческим криком, мужик испуганно подпрыгнул и завертел косматой головой: "А? Что?"
"Весна… пришла", - тихо повторил Пашка.
"Что?! - изумился бомж, - уже?! Ни хрена себе, прилег на пол часика!"
В кусты залез Толик и люто глянул на бомжа налитыми кровью глазами: "Ты куда нашего медведя дел?!"
Бомж растерялся и с надеждой на защиту посмотрел на деда и Пашку.
"К…какого медведя? Да вы че, мужики?!"
"Вот она! - радостно воскликнул Пашка, показывая на бутылку из - под пива "Старый мельник", - надпись та, вот!"
Ниночка закатилась от смеха. Даша тоненько подхватила.
Дед сконфуженно ковырял рогатиной пожухлые листья.                     
"Эх вы, герои!" - вытирая выступившие от смеха слезы, воскликнула Ниночка.

ГЛАВА 5
 

И вот уже прекрасная, как мечта, машина мчит их по шоссе, и легкий летний ветерок, врываясь в открытые окна, теребит волосы.
Их славная институтская компания. Они так давно не виделись, и при встрече оценивающе оглядели друг друга с ног до головы. Что? Как? Кто как выглядит? К кому как отнеслись годы?
Марина расцвела… или просто прическа идет…
Юля стала еще больше похожа на индюшку…. Это вечное презрение во взгляде… конечно, она ведь самая умная, красивая и удачливая… а успехи в жизни только укрепляют ее уверенность в этом.
Таня, наверняка, опять сидит на какой-  нибудь диете. Скорее всего, на огуречной! Бедная, даже позеленела вся!
Вот кто совсем не изменился, так это Настюха. Все тот же образ "а мне по фиг ваши неувязочки!"
Хотя пора бы уже как - то… ну хоть чуть - чуть…
И каждая, в заключение, думала, про себя: "А, все - таки я, по сравнению с ними, совсем не изменилась!"
Сидя на переднем сиденье, высунув острый локоть в окно, Настя взахлеб рассказывала о своем поединке с "очередной мымрой Гарика" и позорном бегстве последней.
Однокурсницы смелись до слез, и когда Настя закончила рассказывать, Марина воскликнула: "Ой, девочки, а я тут на днях Пестенко видела!"
"Вау!"
"О, Пестенко мой любимый мужчина!"
Новый взрыв хохота.
Юля наморщила высокий лоб: "Пестенко… а что он у нас вел?"
"Ну, ты  даешь! - искренне возмутилась Марина, - не помнить Пестенко!"
"Объект девичьих грез!" - поддержала Настя, и девушки залились от смеха. Юля присоединилась к ним, наконец - то, вспомнив о ком, идет речь. "Объект девичьих грез" представлял собой вконец опустившегося пятидесятилетнего мужчину, ужасного снаружи и внутри, который, тем не менее, всерьез считал себя героем - любовником и принимал зачеты тет - а  - тет, вгоняя молоденьких девушек в краску откровенными предложениями.
- Ну, и как Пестенко? - весело спросила Настя, - все такой же молодец - огурец?
- Ужасно, - поморщилась Марина - кажется, он опустился на самое дно".
"Разве он поднимался когда -  то выше?
- Девочки, я помню, пришла к нему как - то… - начала Таня таинственным шепотом, но однокурсницы, знавшие наизусть эту ничем не интересную историю, перебили ее.
- Да, мы все к нему приходили! - фыркнула Юля, хотя она  - то, как раз в том семестре лежала в больнице, и не была ни на одном семинаре.
- Насть, а помнишь, как он у тебя спросил, угадайте, сколько мне лет? - весело крикнула Марина.
- О да! - живо отреагировала Настя.
- И что? - переспросила Юля.
- Ты и это не помнишь? - подозрительно спросила Марина.
Юля смутилась: "Так это было уже сто лет назад!"
- Ну что? - с готовностью начала рассказывать Настя, - я, значит, сижу, мучительно пытаюсь вспомнить, Невский побил шведов или они его, - Юля хмыкнула, - и тут Пестенко таким сексуально - скрипучим голосом у меня спрашивает, - как Вы думаете, а, сколько мне лет? Я просто обомлела! Смотрю на него, думаю, что делать: сказать, как есть - что девяноста восемь, обидится неприкрытой правды, дать меньше восьмидесяти,  так не могу я так бесстыдно лгать!"
Девушки рассмеялись.
"… я глаза в пол так опустила, и отвечаю, Ну, я в возрасте мужчин не разбираюсь…  не хватает житейского опыта… и прочую ерунду. Он ощерился всеми своими тремя зубами и сокрушенно так говорит: "Да, Настенька, а ведь мне нет и тридцати!""
Переждав, пока утихнет взрыв смеха, Настя продолжила: "Это жизнь его крутила, ломала и кидала!   К тому же, трудное детство, прибитые к полу игрушки!"
- Море! - воскликнула вдруг Марина, восторженно расширив глаза.
Девушки замолчали, глядя, на раскинувшуюся справа от шоссе водную гладь.
Лишь Юля презрительно скривила губы. На прошлой неделе они с мужем вернулись со Средиземного моря, и ей не терпелось этим похвастаться.
- Тоже мне море! - хмыкнула она, - вот Средиземное  - это да, а тут  - вырыли лужу и восхищаются…
Девушкам стало крайне обидно за свое искусственное водохранилище.
 - Зато, у нас климат, без сюрпризов" - горячо воскликнула Марина.
- И медузы за задницу не кусают! - поддержала Настя.
- Да, да, всяк кулик свое болото хвалит, - парировала Юля, сосредоточенно глядя на сужающуюся дорогу.
- Фомкина, ты зажралась!  - состроила гримасу   Настя.
Юля приподняла красивую бровь: "Ничуть не бывало -  я стала гурманом".
- Юленок, ты что, на Средиземное море ездила? - подала голос Таня.
Юля удовлетворенно вздохнула - ну хоть один умный человек нашелся, который задает ТЕ вопросы!
Сделав рукой замысловатое движение, скопированное у одной Теледивы, Юля небрежно бросила в ответ: "Да, съездили с Вадиком на недельку, в море поплескались, да косточки на солнышке погрели…"
- Какие же вы молодцы! Я так за вас рада! - подхалимски протянула Таня, усердно улыбаясь.
Марина с Настей обменялись многозначительными взглядами.
- Спасибо, Танюша,  -благосклонно улыбнулась Юля.
Таня начала самым тщательным образом выспрашивать подробности отдыха.  Юля лениво отвечала. Марина с Настей демонстративно молчали.
Так прошел остаток пути.

При поиске места для лагеря, девушек ждало первое разочарование. Свободных мест не было. Народ занял каждый свободный пятачок вблизи от моря.
"Да вы че, девчонки, - громко рассмеялся один их отдыхающих, - вы бы еще позже приехали!"
"А вы что, тут места с зимы занимаете?" - щурясь от яркого, бьющего в глаза солнца, спросила Настя.
Парень заржал: "По первому снегу, милая… но, для тебя, я могу подвинуться!"
Настя подбоченилась и собралась вступить в спор, но Марина схватила ее за руку и насильно утащила в машину.
Короче говоря, помыкавшись более двух часов, девушки, совершенно удрученные, затормозили на обочине.
- Может, в сауну поедем? - предложила Таня.
- Ну конечно! - с жаром возразила Настя, словно это не она накануне кривилась при мысли об отдыхе на природе, - никакой сауны! Будем искать место!
- Какое место? - раздраженно произнесла Юля, - мы это ваше МОРЕ  уже на пять раз объехали!
- Оно такое же наше, как и твое, - огрызнулась Настя
- Девочки, не ссорьтесь! - перебила их Марина, - у меня идея! Давайте остановимся в лесу!
Спорящие тут же повернули к ней головы и уставились, как на ненормальную.
- Отличная идея, - усмехнулась Юля, - приехать на море и остановиться в лесу!
- Да, это сильно, - согласилась Настя, - у тебя, что, с собой надувной бассейн?
- Хватит ерничать, - примирительно улыбнулась Марина, - я же не говорю о чаще леса. Просто можно выбрать место не на самом берегу, а чуть подальше, среди деревьев. Я, кстати, уже однажды так отдыхала…
Девушки задумались.
- Девочки, а может, лучше поедем в боулинг поиграем. У меня есть знакомый мальчик, он может сдать нам дорожку без предварительной запи…
- Танюшь, извини, конечно, но боулинг тут вообще никаким боком! - резко перебила ее Настя.
Таня обиженно поджала губы.
 В конце - концов, девушки отправились на поиски места для отдыха в лесу, и довольно скоро нашли милейшую полянку, словно специально созданную для того, чтобы поставить на ней палатку и предаться прекрасному время провождению. Наспех перекусив и оставив более серьезную трапезу на потом, девушки с веселыми шуточками и смехом поставили палатку.
- Ну что, кто к морю? - кинула клич Марина, нетерпеливо переминаясь  с ноги на ногу.
- А ты рюкзак с едой взяла? - съязвила Настя, - путь - то неблизкий…
- Конечно! Пять банок тушенки, котелок, все как положено!
 Отдых начался….
И очень быстро закончился.
Ливень пошел неожиданно, мгновенно вымочив всех до нитки. Девушки с визгом полезли  в палатку.
"Это летний дождь, он недолгий!" - с видом синоптика заявила Марина, выжимая волосы.
Все, кроме Насти, беззаботно согласились с ней. Та скептически усмехнулась.
В палатке сразу стало мрачновато.
- Что - то мне холодно, - пискнула Таня, - как бы не заболеть…
- А ты в мое покрывало укутайся, - посоветовала Настя, и Таня немедленно натянула, покрывало до ушей.
- Представляете, мы совсем одни в лесу! - с радостным возбуждением шепнула Марина.
- Что же тут хорошего?  - осадила ее Юля, - пара - тройка Чекотилл и бери нас голыми руками!
- Ой, Юлька, вечно ты во всем только плохое видишь! - проворчала Марина.
- Сейчас все веточки намокнут! Даже костер не развести! - заныла Таня.
- Да, жалко, шашлыки отменяются, - поддержала Настя.
Все сразу почувствовали сильный голод. Стало тоскливо. По крыше палатки часто стучали крупные капли. Глухо шумел лес.
- Ты - то чего переживаешь? - усмехнулась Юля, обращаясь к Тане - ты же все равно мясо не ешь!
 - Ей за общественность обидно, - улыбнулась Настя.
- Что, так и не ешь мясо? - удивилась Марина.
- Конечно! Не понимаю, как можно есть трупы! - брезгливо поморщилась Таня.
Это заявление вызвало бурный резонанс. Каждая из мясоедок выразила свое несогласие с позицией подруги. Чувствуя, что страсти накаляются, Марина - прирожденный дипломат - предложила: "А давайте поиграем!"
Все повернулись к ней.
"Как в детстве, в летнем лагере, помните?  Будем друг дружке страшные истории рассказывать!"
Девушкам эта идея понравилась. Они сбились в кучку. У всех на лицах заиграли загадочные улыбки. Каждая вспоминала знакомые с детства истории о "Красных пятнах", "Синих когтях" и прочей ерунде.
- Давайте я первая, - произнесла Настя зловещим шепотом, -  представьте, что этот дождь никогда не закончится! И машина сломается! И сотовые разрядятся! И мы тут навсегда останемся!
- Это что за история? - недовольно  воскликнули девушки.
- Страшно? - весело блеснула Настя глазами.
- Дурость какая - то! - ответила  за всех Юля. Особенно ей не понравилось замечание про сломавшуюся машину. Муж, уезжая, вообще наложил на свой любимый автомобиль жесткое табу, а Юля вот взяла и ушла в самоволку, - давай нормальную страшилку. Про отрубленные головы, например!
- Пожалуйста, - пожала плечами Настя и снова перешла на зловещий шепот, - а когда разрядятся все мобильники и сломается машина,  - Юля возмущенно засопела, - оживут деревья, протянут к нам свои корявые ветви и оторвут головы!
- Бррр… - поежилась Марина.
- Все, мы тебя с должности сказочника снимаем! - решительно заявила Юля. Настя надулась.
В этот момент совсем близко в лесу что - то оглушительно треснуло.
- Что это? - прошептала Таня, глядя на завешенный вход палатки, расширенными от страха глазами.
- Это деревья оживают! - серьезно ответила Настя, - берегите головы!
- Настька, твою мать! Хватит пугать! - поежилась Юля.
В тот же миг крыша палатки  порвалась, и сквозь дыру на девушек хлынули потоки воды.
С дикими визгами они вскочили и бросились переносить  сложенные в   том углу вещи на сухое место.
- Давайте поедем домой, - взмолилась Таня, - я чувствую, что заболеваю!
Завернувшись с головой в плед, она не принимала участия в спасении вещей.
- А ты поменьше к себе прислушивайся! - осадила ее Юля.
- Да, надо трупы есть! - поддакнула Настя, - тогда будешь здорова, как мы!
- Издеваетесь?! - жалобно запищала Таня, - а мне, между прочим, врач запретил на сквозняке находиться!
 - Когда, говоришь, дождик - то кончится? - уставилась  Настя в упор на Марину.
Та смущенно пожала плечами.
 - Слушайте, может и правда домой  поехать? - предложила Юля.
- Нет, давайте подождем,  - Марина посмотрел на подруг взглядом бездомного  щенка, - мы ведь потом больше не выберемся! А дождик и правда скоро кончится!
- Ну, и что мы тут будем делать? - строго спросила Юля, - костер потух, палатка промокла…
- Что все делают на природе? - съязвила Настя, - будем пить!
- Ну, щас!  - недовольно воскликнула Юля.
Марина сидела, сокрушенно повесив голову.
- Да, давайте поедем! - снова заявила о себе Таня, - пока еще не совсем стемнело!
Марина всхлипнула.
 - Ну, ты что, Малыш? - Настя обняла подругу за плечи и заглянула в ее наполненные слезами глаза.
- Ничего, - Марина отвернулась, - я так хотела отдохнуть на природе! Так мечтала…  вот соберемся вместе… гадкая погода!
- Мы еще соберемся, - успокаивала Настя подругу, - сегодня только пятое июля! Еще все лето впереди!
Марина  недоверчиво всхлипнула.
- Мариш, ну признай, мы же не Кикиморы болотные, чтобы тут в дождь сидеть!
Девушка рассмеялась сквозь слезы и кивнула головой.
- В общем, так, - распорядилась Юля, - начинайте помаленьку собирать вещи, а я пойду, машину заведу.
Таня тут же вылезла пледа и начала активно собираться.
Марина нехотя присоединилась к ней. Они уже почти все упаковали, когда в палатку залезла Юля. Вид у нее был хмуро - растерянный.
- Что случилось? - спросила Таня, почувствовав неладное.
- Машина не заводится, - буркнула Юля.
- А ты еще раз попробуй, - посоветовала ей Таня.
-       Пятнадцать раз пробовала!
Марина и Настя угрюмо молчали.
Раздался раскат грома, и дождь застучал по палатке с новой силой. Лужа на полу стремительно разрасталась.
- Надо перенести вещи в машину, - практично заметила Юля, - а то скоро тут сухого места не останется…
Девушки послушались и перенесли вещи в машину. Дождь нещадно хлестал по ним. Таня усердно кашляла, сгибаясь под порывами ветра.
 - Ну, и что будем делать? - хмуро спросила Настя, устраиваясь на заднем сиденье, на тюке с одеждой.
- Может, в службу техпомощи позвонить? - робко предложила Таня.
- А может сразу в МЧС? - желчно  спросила Юля. Она была бесконечно зла на себя за то, что взяла машину и поехала на ней в лес! Теперь Вадим все узнает, и скандала не оберешься!
 - Кому - то позвонить точно надо, - заметила Марина и повернулась к Насте,  - может, Гарика вызвать, чтобы он утянул ее на буксире?
Настя криво усмехнулась: "Лучше уж тогда Хрюнделя!  От него толку будет больше!"
Девушки замолчали.
- Думаешь, это очень дорого вызывать техпомощь? - осторожно спросила Марина у Юли.
- Конечно, - угрюмо отозвалась та.
 Она была домохозяйкой и финансово полностью зависела от мужа, а тот и так особой щедростью не отличался, а после того, как ему станет известно о Юлиной самостоятельности, совсем разбушуется.
- Мы можем скинуться, - предложила  Настя, - не в Африку же ее тащить - уж, поди, наших финансов хватит, чтобы рассчитаться.
Юля поколебалась и достала из бардачка сотовый телефон.
Тут ее ждало еще одно неприятное открытие  - оказалось, что они находятся вне зоны действия сотового оператора.
Она мрачно посмотрела на Настю
 - Ну и что дальше? Будем ждать, пока деревья оживут? Как в той рекламе, насколько сказочно, настолько и реально?
Та смущенно улыбнулась.
- Я так и знала!  - горестно воскликнула Таня, - ну почему у меня все так грустно?! Даже отдохнуть, как все нормальные люди и то не могу!
 -Как - то это странно - перебила ее Настя, - мы же не так уж далеко уехали от города. Почему не берет?
- Наверное, мы попали в какую - нибудь низину,  - предположила Марина.
- В Бермудский треугольник! - мрачно улыбнулась  Настя.
- Надо выйти на дорогу, - по - деловому произнесла Юля, - с дороги должен взять!
- А еще лучше, сбегать домой и оттуда позвонить, - заметила Настя.
На ее шутку никто не отреагировал, и она замолчала.
- Кто пойдет? - сухо спросила Юля, - я не могу. Я машину не брошу.
Таня зашлась в очередном приступе кашля.
Настя с Мариной переглянулись
 - Может, о нас напишут книгу… - мечтательно произнесла Марина.
- Угу, - мрачно усмехнулась Настя, - и назовут ее  "Некролог".
- Типун тебе на язык! - поежилась Марина и  с тоской посмотрела на стекающие по стеклам машины струи дождя,  -  Юль, у тебя, случайно, дождевика нет?"
 - Нет, - отозвалась та, - на выходные ведь обещали жаркую, безоблачную погоду…
Они понимающе переглянулись. Тяжело вздохнув, Настя решительно толкнула дверцу машины. В салон ворвались брызги воды. Таня сжалась под накинутым на плечи одеялом.
- Ладно, если мы не вернемся, "запишите в памяти наши имена", - с улыбкой сказала на прощание Настя и с силой захлопнула дверцу машины.
Юля помахала им вслед рукой. Девушки быстро скрылись за деревьями. Стало тихо и жутко. Угрожающе гудел кронами деревьев лес.
- Я с самого начала чувствовала, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет, - пробормотала Таня, поправляя на плече одеяло.
- Не ной! - резко оборвала ее Юля, и обе замолчали. Только капли дождя торопливо стучали по крыше машины, словно убегая от кого - то.

- Может, спустимся к морю? - неуверенно спросила Марина, - говорят, у воды сотовый берет лучше…
- Кажется, мы не могли позвонить, потому что были в низине, - заметила Настя,  - так что, пойдем к дороге…
- Ну, тогда веди, - заявила Марина, - потому как я в такой темноте совсем не ориентируюсь!
- Три ха - ха! Я не юный сурок!
Они остановились, съежившись от холода. Обе мокрые и злые.
- Только не говори, что не знаешь куда идти! - угрожающе произнесла Марина.
- Именно это я и хочу сказать, - огрызнулась подруга, - у меня ориентирование на местности всегда было со знаком минус. Я, даже, когда на работу иду, как  Мальчик с Пальчик, хлебные крошки бросаю, чтобы вечером  обратно дорогу найти!
Марина передернула плечами: "Тогда зачем ты вообще пошла?"
- Ну, надо же было кому - то подвиг совершить!
"Ну давай тогда вернемся, - предложила Марина, - там, хотя бы, тепло. Переждем до утра, а потом пойдем искать помощь".
- Я за ночь этого нытика  - Таню придушу! - хмуро произнесла Настя, - да и потом стыдно как - то… взрослые девицы, и в трех соснах заблудились!
Марина вздохнула.
Между деревьями справа промелькнули огни фар машины. До девушек донесся рев двигателя.
- Во! - радостно воскликнула Настя, - наверняка, они к дороге едут!
Она рванула с места, схватив подругу за руку. Мокрые ветви деревьев больно хлестали по лицу.
- Почему ты так решила? - крикнула Марина на бегу.
- Какие дураки, кроме нас,  в такую погоду на пляж поедут?
- Железная логика! - пропыхтела на бегу Марина.
- Не отставать!  - весело крикнула Настя, перепрыгивая через корни деревьев.
- Ты что, надеешься их догнать? - Марина перешла на шаг, тяжело дыша.
Настя затормозила
- Ну, где там?
- Я устала, - призналась Марина, - у меня в боку закололо!
- Эх ты, - с досадой произнесла Настя и пошла наравне с девушкой.
К их огромному изумлению, они вышли к морю. Тут же, метрах в ста, прямо у кромки воды, стояла машина. Это был большой джип. Его боковые дверцы были настежь открыты.
Марина хотела рвануть вперед, но Настя удержала ее за руку.
- Что такое? - недовольно поморщилась подруга.
- Подожди! - шикнула Настя,  - может, мужик там безобразия нарушает, а тут мы!
- Вот сейчас он уедет, а мы останемся!
- Тихо, тихо… - она затащила Марину за куст шиповника и силой пригнула ей голову.
Девушки притихли, вглядываясь в силуэт мужчины. Фары машины освещали пятачок пляжа возле него, но сам он оставался в тени.
- Что он там делает? - недоуменно спросила Марина.
- Кажется, он кого - то топит, - прошептала Настя чужим голосом.
- Да ты что?! - испуганно вскрикнула Марина, но подруга быстро зажала ей рот ладонью.
-       Говорю тебе! - мрачно подтвердила Настя.
Ее начала бить нервная дрожь.
В этот момент жертве удалось чудом вырваться из рук палача, и девушки  увидели, как в освещенный фарами участок, спотыкаясь, забежал человек. Это был босой мужчина с темными удлиненными волосами в разорванной одежде.
Марина с силой вцепилась в руку подруги. Обе боялись вздохнуть.
- А ну стой, сука! - хрипло заорал убийца, бросаясь вслед за жертвой. Не добежав до конца освещенного участка, он настиг его и, повалив на песок, ударил в лицо.
- Думал уйти от меня, паскуда?! - рычал он.
До девушек доносились стоны несчастного.
Схватив его за шиворот, убийца, словно котенка, поволок свою жертву к воде.
- О Боже! - прошептала Настя, подавшись вперед, - я его знаю!
- Кого?
- Того, что хотят убить! Он приходил вчера кухню заказать!
Марина шумно сглотнула:
- Эт…то он?! А зачем ему кухня?!
Настя нервно усмехнулась: "Вот и я думаю - зачем она ему теперь?!"
- А ну отвечай, кто это был! В последний раз спрашиваю! - прорычал убийца   и занес  над головой жертвы булыжник.
Несчастный что - то нечленораздельно прохрипел в ответ.
В этот момент зловещую тишину разорвал писк сотового телефона.
- Ловит, - механически подумала Настя.
Убийца выругался, выпустил из рук жертву и рявкнул в трубку: "Да!"
Далее последовала длинная очередь брани, в заключение которой мужчина выдал: "Леху замочили! Мне чудом удалось уйти! Мужик, мы так с тобой не договаривались!  - он выслушал объяснение, и взорвался новой волной ярости, - этот  м…к молчит! Послушай, мужик, ты мне мозги не компостируй! Мне нужны деньги и немедленно! Мне наср…ть, что у тебя там какие - то проблемы. Если я не увижу остаток, то проблемы у тебя будут уже со мной!
Евгений, воспользовавшись тем, что палач отвлекся, придвинул к себе  большой гладкий булыжник и спрятал его под телом, подогнув руку.
Обматерив на прощание абонента, убийца снова склонился  над жертвой.
- Ты мне все расскажешь, урод!
Он, словно котенка за шкирку поднял Евгения над землей, но тот, собрав все силы, размахнулся и ударил его камнем в лицо. Убийца взвыл и выпустил жертву из рук. Кровь залила его лицо. Он ревел и мотал головой, словно раненый бык.  Тяжело дыша, Евгений снова размахнулся и опустил камень на голову палача  и обессилено упал рядом.
Марина рванула из  - за куста вперед, к морю.
-       Стой! - отчаянно крикнула Настя, но подруга даже не повернулась. Ну, что ты будешь с ней делать?!
Настя недовольно выбралась на берег. Песок затвердел от воды, и лишь немного приминался под тяжестью шагов. Марина склонилась над Евгением. Настя же направила шаги ко второму мужчине. Тот лежал, раскинув руки, кровь на лице смешалась с песком. Настя не почувствовала приступа тошноты - ее никогда не пугал вид крови.
 Рядом с телом лежал мобильный телефон. Настя подняла его и задумчиво потыкала пальцем в кнопочки. Она не знала, зачем это делает. Тело самостоятельно совершало действия, посылая в мозг сигналы "Так надо!"
На дисплее высветился последний номер, с которого звонили. Тупо посмотрев на него, Настя повернулась к подруге. Все было зыбко и нереально, как во сне.
Марина  застыла над распростертым на песке телом Евгения.
"Ну что, как он?" - спросила у нее Настя. Марина повернула  растерянное лицо.
"Знаешь…. - пробормотала она, краснея, - он пришел в себя… посмотрел на меня… и - и - и… того… отключился…"
Настя скривила губы в усмешке: "Ничего, Мариш, сходишь в понедельник на глубокую чистку лица, и он будет твой!"
Марина словно и не слышала, что та сказала, с жалостью  глядя на бесчувственного Евгения.
"Настюх, я чувствую себя героиней боевика…" - шепнула она дрогнувшим голосом.
"Героином боевика? - переспросила Настя, сощурив глаза, - да, это сильно!"
Она оглядела пустынный берег. Все, надо уходить.
"Давай - ка поскорее унесем его отсюда".
"Куда?"
"Выйдем на шоссе, поймаем машину и отвезем его в больницу".
"А как же девчонки?" - в голове все смешалось,  и Марина лишь растерянно хлопала ресницами.
"При чем здесь девчонки?! - раздраженно воскликнула Настя, - чем они нам помогут?"
"Но как же?… ведь они нас там ждут…"
"Подождут до утра и сами как - нибудь выберутся, - Настя попыталась поднять Евгения, поняла, что одной ей это не под силу и прикрикнула на подругу,  - ну, давай же! Что ты там заснула?! Ничего с девчонками не случится! А вот если приедут его сообщники, - она кивнула на преступника, - нам точно не поздоровится!"
Вместе девушки подняли Евгения и, прогибаясь под тяжестью ноши,  побрели по направлению к шоссе. После того, как они вышли на твердую землю, идти стало значительно легче - ноги не вязли в песке.

ГЛАВА 6

Между растущими вдалеке деревьями мелькнул свет фар. Настя рванула вверх по скользкому косогору, цепляясь руками за мокрую траву.
"Успеть! Я должна успеть!" - стучало в висках.
Она выбежала на дорогу и застыла, раскинув руки, словно распятая. Свет фар ослепил ее,  раздался отчаянный визг тормозов. В последнюю минуту Настя отпрыгнула в сторону. Машина, хрипя, словно остановленный на полном скаку конь, замерла метрах в ста.
Из нее выскочил разъяренный водитель
"Тебе, что, жить надоело, идиотка?! Что гляделки на меня таращишь?!"
Он приблизился и уже более мягко произнес: "Ослепил что ли, э? Радуйся, что по асфальту не размазал! Придумала тоже тут! Комикадзе!"
Настя вцепилась в мягкий рукав его фланелевой рубашки: "Помогите! Там человек умирает!"
Судорога свела горло, и голос сорвался.
Мужчина подозрительно огляделся по сторонам. Настя почувствовала, что он хочет ее бросить, и  прошептала, придав голосу столько мольбы, на сколько только способно человеческое сердце: "Прошу Вас - не уезжайте! Если они найдут нас, то убьют!"
Ослепительно белые пятна понемногу начали потухать, и она смогла рассмотреть водителя. Он был выше ее на пол головы и худощав.
"Кого это вас? Что здесь вообще происходит?"
Настя потянула его за рукав к краю шоссе: "Пойдем! Они там, внизу!"
" Кто это они? Черная курица и подземные жители, э?" - мрачно пошутил водитель, поглядывая на часы, но все же пошел вслед за Настей.
"Марина!" - позвала она, вглядываясь в темноту оврага. Только бы он не передумал и не бросил их тут!
Из оврага появилась Марина. Ее лицо было бледным, руки дрожали. Она с трудом тянула за собой Евгения.
"Вот", - объявила Настя, указывая на Евгения. Тот по-прежнему был без сознания.
По лицу водителя пробежала растерянность.
"Видите, в каком он состоянии", - Настя дернула его за рукав, заглядывая в глаза.
Он мельком посмотрел на девушку и, не говоря ни слова,  спустился вниз, помог Марине поднять больного на насыпь.
"Давайте перенесем его в машину", - пошла в наступление Настя. Водитель окинул ее, каким - то странным взглядом, и глуховато произнес
"Ну, давай…"
Девушки радостно переглянулись. Настя вознесла глаза к небу - низкому, тревожному.
"Кто на него напал?"  - спросил водитель, двинувшись к машине.
"Мы…" - честно начала Марина, но Настя перебила ее, сердито сверкнув глазами
"Пьяная компания. Мы говорили Жене, чтобы он с ними не связывался, но он такой горячий…"
Марина прикусила язык. Они донесли Евгения до машины, оказавшейся грязной "шестеркой".
Водитель распахнул заднюю дверцу
"Давай, - обратился он к Насте, - помоги мне положить его на сиденье".
"Давайте лучше я", - вспыхнула и туту же смутилась своих слов Марина. Водитель искоса посмотрел на девушку и, улыбнувшись своим мыслям, кивнул
"Отлично. Залезь с той стороны и помоги его подтянуть".
Марина  торопливо обошла машину, и они устроили Евгения на заднем сиденье. Марина села рядом, заботливо положив его голову себе на колени. Настя угрюмо стояла в стороне, наблюдая за тем, как подруга ласково  лопочет над ним, нежно стирая платочком грязь с его лица.
"Садись, чего застыла?" - Настя вздрогнула от голоса водителя. Она забралась на переднее сиденье и повернулась к парочке на заднем сиденье.
"Ты его еще на ручках покачай",  - криво усмехнулась она.
Марина посмотрела на нее с осуждением, и Настя, смутившись, отвернулась. Водитель  неторопливо ходил вокруг  своего железного коня, постукивая по колесам и прислушиваясь.
"Что, не отвечают? - улыбнулась Настя,  - наверное, шифровка сменилась".
Он искоса посмотрел на нее и ничего не ответил.
"А можно уехать отсюда побыстрее?  - встревожено спросила Марина, - они могут нас преследовать".
Водитель поднял голову и, по его губам опять скользнула странная улыбка.
"Зачем им вас преследовать? Вы, что у них последнюю бутылку украли?"
Марина многозначительно посмотрела на Настю. Мол, не лучше ли рассказать ему все как было, чтобы он проникся всей серьезностью ситуации? Но Настя строго сверкнула глазами и ответила.
"Женя тоже задал им жару, и они очень злы".
"Э… я тоже люблю смотреть боевики", - с усмешкой заметил водитель, но все же оставил колеса в покое и сел за руль. Когда машина мягко тронулась, девушки облегченно вздохнули.
Настя искоса посмотрела на водителя. Вот ехал себе человек куда - то: может домой, а может, к любовнице. И тут бах - вышли из леса трое и поломали его радужные планы на вечер. Она изучала его лицо: лет тридцать - плюс - минус год. Обычный - ни красавец, ни урод. Мужик как мужик. Водила. Грязь так въелась в линии жизни на ладонях, что ее не оттереть никакой щеткой. Темно - русые волосы, карие глаза, застиранная рубашка в мелкую клетку. Нет, наверное, все же  не к любовнице.
Настя опустила глаза: рядом с ручкой переключения передач лежал смятый бумажный пакет, покрытый жирными пятнами и потеками кетчупа. Из бардачка выглядывала засаленная  верхонка. Почему - то у Насти появилась уверенность в том, что и не к жене. Она устало  закрыла глаза.
По мере того, как они удалялись от страшного места, Настя чувствовала, как спадает напряжение. Им это удалось! Они спаслись! Весь кошмар позади! Она услышала, как тихо зарыдала Марина.
"Боже мой, Вы даже не представляете, как много сделали для нас!  - радостно всхлипнула она, - если бы не вы, он… это не человек, а зверь!"
Настя резко отрыла глаза и предостерегающе посмотрела на Марину через плечо.
"Да ну, хватит заливать, девчонки, - ухмыльнулся водитель - ухайдакали парня, так уж и скажите!"
Его пошловатая шутка оказалась как нельзя, кстати, и сняла напряжение. Девушки нервно засмеялись. Марина вытерла тыльной стороной ладони слезы.  Она посмотрела на Евгения, и почувствовала, как волна нежности захлестывает все ее существо.
"А  Вас как зовут?" - спросила Настя.
Что  - то в его лице дрогнуло, когда он ответил: "Антон".
 "Хорошее имя, - серьезно одобрила Настя, - у меня черепаху так же звали".
Водитель  весело покосился на нее.
"Да, - продолжала Настя, - приятная  черепаха была, интеллигентная. Только вот воняла сильно и сдохла быстро".
"Задохнулась что ли?" - улыбнулся Антон.
Марина залилась тоненьким смехом.
Настя лукаво улыбнулась и ответила фразой из анекдота: "Нет, она - то, как раз привыкла".
"Отчего же тогда померла?"
"От тоски и непонимания со стороны ежика", - трагичным тоном заявила Настя.
"А ты что, в зоокружке работаешь?"
"Ага. Крокодилом. Приходите на меня посмотреть", - фыркнула Настя.
"Вы лучше спросите, как  ежика звали", - заливалась Марина.
"И как же его звали?"
Девушка нравилась ему все больше и больше. Черт!
По губам девушки скользнула ироническая улыбка: "ПифПаф".
В этот момент Евгений резко открыл глаза и испуганно огляделся по сторонам.
"Где я?"
Девушки вздрогнули. Водитель  внимательно посмотрел на него в зеркальце заднего вида.
"Все кончено, - от волнения голос Марины задрожал, - Вы в безопасности! Мы отвезем Вас в больницу!"
Настя перевела многозначительный взгляд с Евгения на водителя.
"То есть тебя", - смущенно поправилась Марина.
"Тот человек! Они убили Светку!" - Евгений попытался приподняться на локтях, но застонал от боли и обмяк.
Девушки испуганно переглянулись. Настя бросила подозрительный взгляд на водителя. Его лицо стало суровым. Кажется, придется, рассказать, как все было на самом деле…
"Спокойно, - мягко шепнула Марина, гладя Евгения  по голове, - скоро мы привезем  тебя в больницу…"
"Нет! - его глаза блеснули, - в больницу нельзя!"
"Тише, тише",  - пыталась успокоить его Марина.
Евгений судорожно вцепился в ее руку.
"Вы не понимаете! Это было не обычное ограбление! Я должен разобраться!"
Он откинул голову устав от столь длинного монолога. Настя покосилась на водителя.
"Ну, может быть, вы, наконец, расскажете, во что я вляпался?" - резко спросил тот.
"Мы и сами толком ничего не знаем, - смущенно ответила  Настя, - мы нашли его на берегу без сознания".
Про душителя - топителя она решила умолчать.
"Он ваш приятель?"
"Не совсем…" "Нет, нет! - повторял Евгений, словно одержимый, Витька! Я должен вернуться домой, чтобы узнать, что с ним!"
Марина с состраданием смотрела в его потное лицо. Евгений попытался приподняться, цепляясь за плечо водителя: "Послушай, друг, отвези меня на Рассветную. Я должен быть там!"
Тот повел плечом, скинув его руку: "Кто на тебя напал?"
 "Это - то я и хочу выяснить! - мрачно откликнулся тот, - когда я проснулся, они были уже в моем доме!"
"Как они туда попали?"
"Бес их знает! Наверное, взломали замок… все произошло так быстро… сначала  их было двое. Один начал бить меня, а второй …" - он перевел дыхание. Пот заливал ему глаза. Марина нежно вытерла платком его лоб, и Евгений посмотрел на нее с благодарностью. Девушка робко улыбнулась.  
"Витька и Света были в другой комнате… я слышал их… крики… - слова давались ему с трудом, - потом крики смолкли. И ко мне пришел второй. Он начал хватать все подряд - Светины цепочки, кольца… у нее была такая коробочка с драгоценностями. Он сразу открыл тот ящик комода, где она лежала… словно, знал…"
"Где был в это время второй?" - сухо спросил  водитель.
Евгений мрачно улыбнулся: "Он занимался мной!"
Марина судорожно всхлипнула.
"Ясно. Что дальше?"
Евгений нахмурился: "А потом началось что - то совсем непонятное. Пришли еще какие - то люди. Началась свалка, - он отвел глаза, вспоминая, - еще я слышал крик… женский… Светин, - он встрепенулся, - значит, те ее не убили!  Потом, я очнулся  в машине… со мной был старый знакомый, который переворачивал ящики. Он начал меня допрашивать. Хотел знать, кем  были те, что пришли после них…" - он перевел дыхание.
Водитель молча смотрел на него в зеркальце заднего вида.
"Теперь вы понимаете, что мне необходимо вернуться!"
"Ага, чтобы они тебя добили", - мрачно вставила Настя.
"Чтобы узнать, что стало с моим сыном!" - резко оборвал он.
"Те, что пришли первыми - не называли ли они каких - нибудь имен?" - спросил водитель.
 "Имен? - нахмурился Евгений, - нет, ничего такого не припомню. А вторые искали какую - то пленку".
"Видеокассету?" - спросила Настя.
"Не знаю…" - раздраженно ответил Евгений.
"Да парень, каши с тобой не сваришь,  - разочарованно заметил водитель, - ничего  - то ты не знаешь…"
Евгений бросил злой взгляд на его затылок: "Уж, какой есть!"
Возникла неловкая пауза.
И тут Антон понял, что надо делать. На душ сразу стало легко, словно тяжелый камень свалился. Он подмигнул Насте: "Знаете, что я придумал? Давайте я сам отвезу вашего приятеля в больницу, а вы его потом навестите".
"Чего это?" - недоверчиво покосилась на него девушка.
"Так ночь уже, да и вы сами вымокли до нитки. Вам сейчас надо под одеяло в теплую постельку".
Марина вцепилась в руку Евгения с твердым намерением никогда не отпускать. Настя также поджала губы.
"А тебе это зачем надо?"
Антон весело улыбнулся: "Считайте меня добрым самаритянином".
Настя для вида улыбнулась и твердо произнесла, искоса поглядывая на подругу: "нет, я должна проследить за всем сама".
"И я", - пискнула Марина.
"Ну и дуры!" - зло подумал Антон. Ну что же, это их выбор. Он честно пытался.
Некоторое время они молчали.
"Может, у тебя есть какие - нибудь предположения? - обратилась Настя к Евгению, - кто это мог быть?"
Евгений покачал головой: "Если нападение первых я еще могу хоть как - то объяснить, то на вторых -  ни одной зацепки".
"И что ты можешь сказать о первых?" - спросил Антон.
"Я в последнее время сильно скакнул по служебной лестнице. Появились деньжата. Скорее всего, кто - нибудь навел их…"
Неожиданно впереди появилась россыпь огней.
В глазах Антона мелькнуло странное выражение и он, оскалившись, неожиданно  произнес: "Ну да ничего - у тебя еще будет время все обдумать".
Пассажиры, почувствовав неладное, всполошились, но водитель выхватил пистолет и угрожающе перевел его дуло с одного испуганного лица на другое.
"Тихо детки! - приказал он, - всем оставаться на местах!"
"Ах ты, сволочь!" - крикнул Евгений, бледнея.
 "Что… происходит?" - заикаясь, пролепетала Марина. Настя замерла без движения, с ужасом глядя на оружие.
Их ослепили огни нескольких машин, поставленных посреди дороги. Антон резко затормозил. Настя прикрыла глаза рукой.
Вжавшись в потертую обивку сиденья, Марина остановившимся взглядом наблюдала за тем, как к ним бегут вооруженные люди.
Распахнулись дверцы, и на молодых людей уставились дула автоматов.
"Все живо из машины!" - раздался приказ.
Настя бросила на Антона отчаянный взгляд. нет! Это не правда! Он не может так с ними поступить! Антон молчал, застыв, словно изваяние и глядя в одну точку прямо перед собой.
"Ты! - прошептала Настя, вцепившись в его руку, - ты…"
Его лицо осталось непроницаемым. Только на виске пульсировала синяя жилка.
Один из вооруженных людей грубо вытащил ее наружу, вывернув руку. Настя вскрикнула от боли. По лицу Антона прошла тень. Боевики бросили на землю Евгения.
"Осторожнее!" - вскрикнула Марина, видя, как он заскрежетал от боли зубами.
Один из боевиков наклонился к Антону: "Езжай  за нами. У Борисова к тебе разговор".
Антон перевел на него хмурый взгляд: "Что еще?"
Боевик пожал плечами: "А я знаю? - он повернулся к своим людям, - этих грузи в машину. Операция закончена".
Марина беззвучно зарыдала, прижавшись к Евгению. Тот посмотрел на нее с тоской.
"Пошли, пошли!" - пленников, словно овец, погнали к крытому грузовику.
Настя бросила последний, отчаянный  взгляд на Антона. Как же так? Как же так….
Сцепив зубы, Антон дал по газам и вырвался вперед, окатив людей потоками грязи из - под колес.
"Куда попер?! - крикнул руководитель группы, - я же сказал - за нами!"
Но машина уже скрылась за поворотом.
 

  ГЛАВА 7

Антон вошел в здание, кивнул дежурному охраннику и поднялся на второй этаж.  Ковровое покрытие скрадывало  звук его быстрых шагов.
"Напиться!" - стучало в висках. Подъезжая к зданию, он отметил, что в расположенном через два квартала от него пабе "Ливерпуль" горит свет. 
Бегом! Поскорее узнать у Борисова, зачем он ему понадобился и бегом туда, чтобы заглушить крик совести, стереть из памяти отчаянный, умоляющий взгляд той девочки. Он даже не знает как ее имя. Антон мрачно улыбнулся - зато знает, что у нее были ежик Пифпаф и черепаха по имени...
"Напиться!" - пульсировала кровь в висках. Антон сглотнул горькую слюну.
Он допустил ошибку. Самую страшную ошибку, какую только мог допустить -  заговорил с товаром. Вступил с ними в контакт, увидел в них людей…
А ведь он считал, что научился воспринимать "заказ", как неодушевленный предмет. Это его работа. Найти, доставить к месту назначения. Он водитель - экспедитор, перевозящий грузы. Живые грузы. 
Он так долго учился ремеслу быть равнодушным к их мольбам и угрозам, в совершенстве научился устанавливать защитный экран, а сегодня вот сорвался. Да дело даже не в нем…  просто все  с самого начало пошло не так, как он планировал. Эта блондиночка так неожиданно выросла перед его машиной, раскинув руки, словно святая.  Потом, когда он увидел "заказ", ему стало даже не по себе - он ожидал, что поиски займут всю ночь, а тот сам вышел к нему. Вот он я  - бери готовеньким!  А та дурочка еще начала благодарить! Антон сделал резкий жест рукой,  отгоняя навязчивое видение - слезы радости на глазах девушек, их радостный смех.
Забыть! Нужно немедленно все забыть! Напиться до потери памяти! К Черту паб! Лишь бы добраться до ближайшего киоска! Сорвать зубами жестяную крышечку и обжечь горло, чувствуя, как алкоголь разливается по венам, неся блаженное небытие.
Он подошел к двери кабинета Борисова и коротко стукнул.
"Да", - лениво ответили из - за двери. Антон почувствовал, как глаза на мгновение застлала красная пелена ненависти к его обладателю, и сжал кулаки так сильно, что побелели костяшки пальцев.
Он толкнул дверь, и вошел в огромный, с шиком обставленный кабинет. Из глубокого черного кожаного кресла на него взглянули кошачьи глаза любовницы шефа.
Антон остановился у порога, привыкая к полумраку комнаты.
Из музыкального центра тихо лилась  восточная музыка. На изящном стеклянном столике стояла початая бутылка "Martini Bianco"  и бокалы, в пепельнице догорала тоненькая сигаретка - пристрастие любовницы. Сам Борисов курил сигары.
 Шеф сидел, откинувшись на спинку дивана.  Это был невысокий, коренастый мужчина - полу - монгол, полу - русский. Его желто - зеленые  глаза были лениво полуприкрыты веками, как у  отдыхающего хищника. Жилистая, поросшая черным волосом на пальцах рука небрежно играла соском любовницы, раскинувшейся на диване.
Антон скользнул взглядом по красивому, гибкому телу девушки и жадно уставился на открытый бар. Ассортимент спиртных напитков в нем опровергал известное изречение, что "счастья много не бывает".
"Проходи, Антоша, садись", - лениво улыбнулся Борисов, махнув рукой в сторону кресла для посетителей.
"Добрый вечер, Лев Николаевич", - запоздало произнес Антон севшим голосом. Девушка приподняла голову и окинула его презрительно - насмешливым взглядом.
Антон, сутулясь, прошел к указанному креслу и сел на краешек, всем видом показывая, что он не задержится здесь дольше положенного, но скользнул по гладкой коже и провалился в глубокие недра. Колени сразу же взлетели выше головы, а неудобная спинка заставила сгорбиться, отчего он почувствовал себя Квазимодо. Антон попытался встать, но Борисов властным жестом остановил его. Пришлось подчиниться и смириться.
"Может, выпьешь чего - нибудь? - насмешливо спросил Борисов,  - винишко или коньячок? Расслабься, считай, что это неофициальная беседа".
"Нет, Лев Николаевич, спасибо", - глухо ответит тот, стараясь не смотреть в сторону призывно мерцающих бутылочек. Дьявол, скорее бы добраться до киоска!
"А я, пожалуй, выпью, - заметил Борисов и перевел глаза на любовницу, - налей - ка мне, "Hennesy".
Девушка грациозно поднялась и, призывно покачивая бедрами, прошла к бару. На ней ничего не было, кроме кружевных трусиков, да и те, вместо того, чтобы прикрывать, обнажали прелести. На левой ягодице цвела татуировка в виде застывшей в прыжке пантеры; в пупке сверкал крупный бриллиант. Антон, чувствуя, как становится жарко, исподлобья наблюдал за девушкой, не решаясь пялиться открыто. 
"Не люблю я этот Мартини, - капризно пожаловался Борисов, -  валерьянкой от него воняет. Вот коньячок, это наше - мужское. Согласен, Антоша?"
"Угу",  - промычал тот, видя, как девушка потянулась на полку за бокалом, изогнувшись в двусмысленной позе. Волнующе колыхнулись груди. Из - под черных волос на него блеснул насмешливый глаз.
Антон выругался про себя. Да что же это за издевательство, в конце - концов?!
"Я тебя для чего позвал, Антон",  - протянул Борисов.
"Чтобы импотентом сделать", - зло подумал тот уже в открытую следя за тем, как девушка с  бокалом в руке продефилировала обратно и опустилась на ковер у ног Борисова, протянув ему бокал жестом, каким жрицы подавали великим темным магам чаши с кровью ритуальных жертв. Коньяк янтарными каплями стекал по тонким стенкам бокала, гипнотизируя Антона. 
"Уверен, что не хочешь?" - насмешливо спросил Борисов, взглянув в ставшее мокрым от пота лицо подчиненного.
Антон вздрогнул и процедил сквозь зубы: "Уверен".
Он знал, что стоит помазать губы, и он уже не сможет остановиться. Его не остановит, а наоборот подхлестнет присутствие Борисова. Поэтому надо держаться, хотя силы уже на исходе. Девушка потянулась за сигаретами, закурила.
"Ну что же, если не хочешь расслабляться,  - коварно улыбнулся шеф, глядя на то, как Антона передернуло при его словах, - поговорим о работе".
"Мы обнаружили…" - глухо начал Антон.
"Да, да, знаю. Мне уже Гришко позвонил, все рассказал. И не надо скромничать, Антоша. Не мы, а ты! Молодец! Я очень доволен тобой!"
Он приподнял бокал и, отсалютовав Антону, сделал большой глоток; погонял напиток во рту и, проглотив, причмокнул от удовольствия: "Отлично!"
Антон следил за ним глазами голодного пса.
"Знаешь, я думаю, что ты уже вырос из своей должности. Пора тебе заняться чем - нибудь более серьезным", - продолжил шеф, щурясь на сверкающий в свете лампы напиток.
"Мне просто повезло…".
"Ну -  ну, скромность, как известно, украшает только девушек, - Борисов  притянул к себе любовницу и жадно поцеловал ее в рот,  - да и то тех, кому себя больше нечем украсить".
Девица хрипло расхохоталась.
Антон бросил на него ненавидящий взгляд и сдержанно ответил: "Меня вполне устраивает работа, которую я выполняю".
В глазах Борисова зажегся нехороший огонек: "Я ведь, Антон, два раза не предлагаю".
Ему показалось, что Антон подавил мстительную улыбку: "Я могу идти, Лев Николаевич?"
Борисов одним залпом осушил бокал и жестко произнес: "А я слышал, что капитан Старых карьерист".
Антон дрогнул уголком рта, но выдержал его взгляд и сухо ответил: "Не знаю такого. Разрешите идти?" Он поднялся с неудобного кресла.
Шеф мрачно кивнул, глядя в темное окно. Все складывалось совсем не так, как он задумал. В чем - то он повел игру неправильно. Не смог просчитать его реакции…
Ну что же, если не хочет по-хорошему, пусть пеняет сам на себя.
"До свидания, Лев Николаевич", - подчеркнуто вежливо произнес Антон и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.
"Оденься, - коротко приказал Борисов любовнице, - будем работать иначе".
Она поднялась с ковра, неторопливо оделась, слушая, как он звонит по сотовому одному из своих подчиненных.
"Макар? Зайди ко мне. Срочно. Разговор есть", - слова падали, словно тяжелые гранитные плиты.
Облачившись в черную кожаную юбку, которая заканчивалась там, где начинались ее восхитительные ноги и гипюровую водолазку обтянувшую высокую, упругую грудь, девушка не спеша, подошла к бару, подняла приготовленный заранее для Антона бокал с несколькими крупицами белого порошка на дне и вопросительно посмотрела на Борисова. Тот как раз повязывал галстук, принимая официальный вид.
Почувствовав взгляд девушки, он, как бы между прочим, произнес: "Да, Наташенька сполосни  бокалы".
По губам любовницы пробежала насмешливая улыбка, и она неторопливо двинулась к двери. Открыв ее, девушка на пороге столкнулась с грудой мускулов, именующейся  Макаром. Его яйцееообразная,  гладко выбритая голова была покрыта каплями пота, в маленьких, невыразительных глазах засел животный страх.
"Натали", - полу утвердительно, полувопросительно произнес он и заискивающе вгляделся в ее холодное лицо, пытаясь найти в нем ответ на вопрос, неужели меня?!
Девушка улыбнулась, и он (вот Дьявол!) не мог понять, что было скрыто за этим красивым изгибом чувственных губ: приговор или милость…
"Привет, Макар, - промурлыкала она, -  что - то ты похудел…"
И засмеялась так гадко - мелодично.
"Знает!" - в ужасе подумал Макар и почувствовал слабость в ногах.
"Проходи Макар", - раздался из глубины комнаты голос Борисова. Макар сдержал нервную дрожь. Он бы предпочел выйти один против десятка вооруженных боевиков, чем взглянуть в азиатские, непроницаемые глаза шефа. Беспощадные глаза.
Полгода назад Макар попал на большие деньги, и чтобы спасти свою шкуру, согласился поделиться некоторыми секретами организации. В сложной игре шефа он был всего лишь пешкой, но все же его предательство стоило Борисову одной проваленной операции. С тех пор Макар потерял сон и покой. Каждую минуту ему чудились шорохи. Он знал, как Борисов расправляется с предателями, и от предчувствия страшного конца, сводило живот.
"Ну, что же ты встал, как не родной?" - в улыбке мелькнули желтоватые зубы с чуть удлиненными клыками, за что Борисов получил в преступном мире кличку "Вепрь".
Макар на негнущихся ногах прошел к уже известному креслу и осторожно опустился в него.
"Сидеть!" - приказал Борисов, видя, как тот, с дурацким выражением на лице, пытается выбраться из неудобной позы.  Макар покорно сжался. Это конец! Он затравленно обернулся на дверь и снова посмотрел на Борисова. Тот наблюдал за ним нехорошим взглядом. Сомнений нет -  все знает!
Макар сжал рот в куриную гузку, приготовившись валить все на всех, лишь бы только выгородить себя.
"Знаешь, для чего я позвал тебя, дружок", - мягко начал Борисов.
Дружок замотал головой, не в силах вымолвить ни слова. Пот стекал по его лысому черепу широкими реками, руки судорожно вцепились в подлокотники кресла.
"В наших рядах обнаружена крыса".
В ответ тишина и громкое сопение.
"Это Старых", - отчетливо произнес Борисов и с трудом подавил смех при виде радостно расширившихся глаз Макара. Идиот не верил собственному счастью.
"Что ты об этом думаешь?"
"Сволочь!" - яростно выдохнул Макар. Борисов знал, что стоит ему сейчас приказать, и он собственными руками разорвет Антона на кусочки.
"Я думаю, нам надо его наказать", - заметил шеф.
Макар судорожно вытер ладонью  мокрое лицо.
"К…конечно! Надо… с корнем вырывать таких!"
Борисов сдержанно улыбнулся: "Ну, с корнем пока не будем. Ничего страшного он еще не совершил. Поэтому поучим немного и дадим шанс исправиться".
У Макара разочарованно вытянулось лицо.
"Найди его сейчас и порежь несильно. Так, чтобы  на койке месяца два - три полежал, об ошибках подумал…"
В комнату бесшумно вошла Натали, прошла к бару, начала составлять в него вымытые бокалы.
Борисов сделал Макару жест, разрешающий встать.
"Где он сейчас?" - спросил подчиненный всем своим видом показывая полную готовность к выполнению приказа.
"Поищи его по близлежащим барам, - криво усмехнулся Борисов, -  он не должен далеко уйти".
Макар кивнул и торопливо вышел из кабинета. Сердце радостно скакало в груди, в такт шагов, лицо расплылось в ликующей улыбке - не меня! Пронесло! Да и с чего он вообще решил, что Борисову что - либо известно. Глупый вепрь! Сейчас прежние страхи показались Макару смешными. И только мокрая на спине и под мышками рубашка напоминала о минутах ужаса перед Борисовым.
Макар завернул за угол и столкнулся с коллегой.
"Ты чего такой довольный?" - подозрительно спросил тот.
"Да так…" - уклончиво ответил Макар. Мужчины с трудом разошлись в узком коридорчике.
"Что, Верпь, в каком настроении?" - осторожно спросил коллега.
Макар подавил улыбку: "В боевом".
Коллега озабоченно почесал голову: "Что - то он сегодня активизировался. Вроде, не полнолуние…"
Макар не понял шутки, но ради приличия улыбнулся и, кивнув на прощание, скрылся за углом.
Когда Григорий вошел в кабинет, Борисов сидел за столом. Натали с видом образцового секретаря - референта печатала что - то, быстро скользя пальцами по клавиатуре. Она подняла глаза и серьезно кивнула вошедшему, Борисов без улыбки указал на стул перед столом.
Григорий, волнуясь, как школьник на экзамене, прошел по пушистому ковру, стесняясь своей грязной обуви и робко сел на краешек стула, сжав кисти рук в замок на коленях.
Борисов долго вздыхал и перекладывал с места на место исписанные мелким убористым подчерком бумаги. 
Георгий из подлобия следил за шефом, думая, какую же из ролей он сейчас играет? И, наконец, понял - отца разочарованного в своем сыне. Что - то упустил в воспитании, не уследил и вот результат - сын не оправдал возложенных надежд.
Борисов вздохнул в последний раз - особенно прискорбно - и изрек: "Такие вот дела  - Макара надо убрать".
По лицу Григория скользнула тень замешательства, но он быстро справился с собой и лишь сухо спросил: "Как?"
"Несчастный случай. Желательно, как можно подальше отсюда".
"Понял".
Григорий  встал и, не прощаясь, вышел. О причинах столь категоричного решения судьбы Макара он спросить не осмелился. Как говорится, жираф большой, ему видней!


Антон вышел из здания и осмотрелся по сторонам. Улица была пустынна. Окна дома напротив светились голубыми огоньками телевизоров, из распахнутого настежь окна первого этажа, раздавались радостные пьяные крики. Там пытались петь песню.
"Ах да, сегодня же День Независимости", - вспомнил Антон и торопливо пошел по направлению к светящемуся окошку киоска. По дороге ему попалась маленькая собачонка, облаяла и крайне довольная собой, скрылась в подворотне, откуда и вылезла.
Подойдя к киоску, Антон согнулся в три погибели, чтобы заглянуть в окошечко и постучал в фанерку, которой оно было закрыто. Узкая щель открылась, выпустив облачко табачного дыма, перед Антоном появились ярко накрашенные губы, сжимающие сигарету и тройной подбородок, переходящий в конопатую область декольте.
"Добрый вечер, девушка, - привычно улыбнулся Антон. Все продавцы в вино - водочных магазинов в округе, считали его милашкой, - "Путинка" есть?"
"Девушка" рассмеялась грудным смехом: "Ты что, ее еще до обеда разобрали патриоты, вроде тебя".
От нетерпения у него даже руки задрожали.
"Ну, давай любую другую", - торопливо перебил он.
"Что, горит?" - ее губы растянулись в улыбке, показав грязно - желтую коронку.
"Синим пламенем", - нетерпеливо рассмеялся Антон. Она неожиданно опустилась вниз, и весь проем окошка заполнила расплывшаяся физиономия с носом картошкой и густо подведенными бровями. Антон даже отпрянул. На миг ему показалось, что ее пухлые, сверх меры нарумяненные щеки сейчас застрянут в окошке, и она, как Винни - Пух, будет торчать там, пока не похудеет.
"Заходи, Симпатяга, будем зажигать вместе", - женщина  кокетливо подмигнула, отчего лицо перекосилось, и она стала похожа на Лихо Одноглазое.
Да, правильно заметил Фоменко - некрасивых женщин не бывает. Бывает мало водки! -  с усмешкой  подумал Антон и неловко улыбнулся вслух:
"Да, меня там ждут…"
Одутловатая физиономия оскорбилась и скрылась в полумраке киоска. "Как хочешь… только, локти потом искусаешь…" - раздался обиженный голос.
"Чьи?" - с усмешкой подумал Антон, но тут перед его глазами появилась вожделенная бутылка беленькой, и все прочие мысли отодвинулись  на задний план.
Сбоку к нему приблизился человек. Антон краем глаза увидел его блестящую в льющемся из киоска слабом свете лысину. Он почувствовал исходящую от человека угрозу. Страх самосохранения холодком прошел между лопаток, и Антон сжал бутылку в руке, взяв ее за горлышко, как гранату.
"О, Антон? Ты?" - не слишком искренне удивился Макар, приблизившись и украдкой оглядываясь по сторонам. Улица была пустынна, но сейчас ударить нельзя. Надо отойти подальше от киоска, чтобы курица за прилавком не начала вопить. Главное же - не вызвать подозрений Старых. Макар был наслышан о его реакции.
"Я, - просто улыбнулся Антон, - ты не видел - Гришко приехал?"
"Что? - нервы были натянуты, как струна, и Макар плохо вникал смысл слов приговоренного, - а, да. Девки  - малинка. Ты зря ушел".
По лицу Антона пробежала тень. Краем глаза он уловил едва заметное движение - Макар потянулся к карману и отдернул руку.
"Ну, что решили мальчики?  - из киоска снова вылезла помидорообразная физиономия, - чего мнетесь, как будто в туалет хотите?"
Она громко расхохоталась.  Антон сделал вид, что отвлекся на нее, и Макар тут же, опасаясь медлить далее, выбросил вперед руку с ножом. Коротко тявкнуло, выскочив из сдерживающих его оков лезвие. Антон мастерски  увернулся от удара и, шарахнув бутылкой по железной решетке окошечка, отпрыгнул в сторону, выставил вперед "розочку". Женщина вскрикнула и исчезла в глубине киоска.
"Эй, Антон, ты что?" - нервно облизнул пересохшие губы Макар, пытаясь обойти его слева. Мужчины закружили на месте.
Антон неожиданно метнулся вперед, увернулся от прямого удара и, коротко ударив Макара в печень, обошел его сзади и обхватил за шею, приставив осколок бутылки к бьющейся, синей жилке.
Макар задохнулся от страха и ярости.
"Тише, тише, детка, - прохрипел Антон и потянул его за киоск, - мы сейчас поговорим. Просто поговорим.  Как, согласен?"
Макар чуть кивнул, чувствуя, как острое стекло врезается в кожу.  За воротник рубашки стекла тонкая струйка крови.
"Отлично, - оскалился Антон, - тогда пошел, падла! И не вздумай дергаться!"
Они медленно обошли киоск, напоминая со стороны парочку закадычных друзей.
Антон ударил ногой в дверь киоска. С треском вылетел хлипкий замок, и мужчины вошли внутрь. Зажавшаяся в угол,  перепуганная насмерть женщина подняла на них наполненные слезами глаза. Ее тройной подбородок дрожал, словно желе: "Не убивайте! Прошу!"
"Заткнись", - рявкнул Антон и швырнул Макара на ящик с бутылками.
"Бери! - вскрикнула женщина, - все бери! Только не убивай!"
Она, дрожащими руками потянулась к сумке, желая достать из кошелька фотографию сына, чтобы хоть этим разжалобить убийцу.
"А ну сидеть!" - приказал Антон.
Женщина охнула и осела на пол, глядя на него огромными, полными ужаса глазами.
Антон повернулся к Макару: "Теперь с тобой. Кто приказал меня убрать? Борисов?"
"Н..нет", - слова давались ему с трудом.
"А кто?"
"Д..да Борисов, но убивать я нехо… тел. Так попугать… чтобы  два месяца в больнице …"
"Так напугать, чтобы на пару месяцев в больницу загреметь? - криво усмехнулся Антон, - да тебе только тыквой на Хэллуин работать".
Макар не понял шутки, но все же усердно заулыбался.
"Почему он хочет от меня избавиться?"
"Не знаю", - честно признался Макар.
Не спуская с него глаз, Антон запустил руку в ящик, достал бутылку и, сорвав зубами крышечку, сделал несколько больших глотков и шумно занюхал рукавом. Ну, наконец - то! Счастье есть! Двое других напряженно следили за ним, боясь пошевелиться. Антон насмешливо покосился на Макара: "Заплатишь даме за бутылку. Две".
Тот торопливо закивал. Единственная мысль, которая его волновала, это убьет его Старых или нет? Про себя он знал, что убил бы, не задумываясь.
Антон повернулся к женщине: "Что надо сказать?"
"Я ничего не видела!" - выпалила та как на духу.
"Правильно", - улыбнулся Антон. Он чувствовал, как тепло разливается по телу, вводя его в состояния благодушия и любви ко всему человечеству в целом.
Махнув Макару рукой на прощание, он медленно вышел из киоска и прикрыл за собой дверь. сделав несколько шагов, Антон остановился , выпил еще и оценивающе посмотрел на бутылку. Надо было взять две.
"Мне наплевать, жив я или мертв,
куда-  то иду или пьян с утра…"  - вертелась в голове строчка из песни "Крематория". Он побрел вдоль дроги, задумчиво глядя на проносящиеся мимо машины. У него еще было время подумать, хотя он уже все для себя решил.
"Вон машина Сидоренко", - мягко толкнулась в мозг мысль, и его тут же окликнул голос Григория.
Антон подошел к притормозившей у обочины машине.
"Здорово, - быстро улыбнулся Георгий, - отдыхаешь?"
"Имею право", - Антон с улыбкой отсалютовал коллеге бутылкой.
Георгий нахмурился: "Тоха, когда ты эту дрянь бросишь?"
Антон криво усмехнулся: "Ты что же меня усыновить решил?"
"Я серьезно. Ты ведь отличный…"
"Мокрушник?"  - неожиданно зло перебил его Антон и залпом допил водку. Григорий искоса посмотрел на коллегу. Что - то не то с этим парнем. Хотя, он всегда выделялся.
Антон похлопал по карманам в поисках сигарет. Григорий протянул ему открытую пачку "Сamela", дал прикурить от зажигалки. Антон пробормотал "Thanks", выпустил через ноздри тонкие струйки дыма и запрокинул голову, глядя в черное небо.
"Ты Макара, случайно,  не видел?" - спросил Григорий.
"Знаешь, в детстве я хотел быть космонавтом, - задумчиво произнес Антон, - а стал сволочью".
Григорий поморщился. У него ни времени, ни желания выслушивать пьяный бред съехавшего с катушек коллеги.
"Сидел бы себе сейчас в звездолетике, нарезал круги вокруг планеты и, - Антон коротко рассмеялся, - жрал водку из тюбиков. Они там, в киоске".
"Кто? - удивился Григорий, - тюбики?"
Антон насмешливо скосил на него  глаза: "Макар и роковая женщина".
Он стукнул в знак прощания по крыше машины и побрел дальше, докуривая сигарету. Григорий проводил его озадаченным взглядом и выжал сцепление.
"Надо будет Вепрю рассказать о посещающих его мыслишках", - попутно подумал он и завернул к киоску.
 

ГЛАВА 8

Настя в пятый раз обследовала комнату, в которой их с Мариной заперли - залезла на подоконник, подергала частую, ржавую решетку. Окно выходило на задний двор, открывая пейзаж в виде лопающихся от мусора помойных ящиков, и дерущихся возле них ободранных ворон.
"На что ты надеешься? - всхлипнула сжавшаяся в уголке у стены Марина, - с нами все кончено".
"Ну, нет уж! - процедила Настя сквозь зубы и еще раз дернула решетку. Ладони окрасились в рыжий цвет и на них явно наметились мозоли, - вспомни историю про лягушек, которые попали в кувшин со сметаной, -  Мы будем биться до последнего!"
"Как же ты не понимаешь - нас уже утопили!" - выкрикнула Марина и закрыла лицо руками. Настя с мукой посмотрела на подругу. Да, крепко они влипли! Она почувствовала, как мерзкий, удушливый страх сжимает ее горло влажной рукой, мешая дышать. Надо что - то делать. Бестолково дергать решетку окна, колотить в дверь, стены, но только действовать; только не останавливаться, не позволять себе раскиснуть, не допускать мысли, что им конец.
Настя разжигала в себе ярость, злость, вытесняя тем самым страхи апатию приведенного на бойню теленка. Мысли. Страх все же постепенно брал над ними верх, разрывая связи; оставляя лишь беспомощное "Помогите! Я слаба! Все кончено! Я слабая былинка, придавленная сверху гранитной плитой!"
Настя заскрипела зубами: нет! Еще не все потеряно! Так не может быть, чтобы для них все было кончено! Порвите пленку, включите свет! Мы уходим с этого сеанса! Это плохой фильм!
Она снова в отчаянии рванула решетку и, вдруг, внезапно ослабнув, сползла вниз, на пол; руки скользнули по шершавой поверхности камня и бессильно упали на колени.
Как глупо все получилось! Она снова и снова прокручивала в памяти встречу с этим сукиным сыном. Ее наивные, самонадеянные предположения  - куда он едет - к жене или любовнице? Как он, наверняка, насмехался над ними в тот момент! Дурачье! Вышли к нему как три розовых поросенка. О, уважаемый волк, как вам угодно нас сожрать - сырыми или вареными?
По щекам потекли слезы злости на себя, вытягивая последние силы.
В замке заскрежетал ключ. Девушки замерли, глядя на дверь расширившимися от ужаса глазами. Неужели все?!
"Настя", - едва слышно прошептала Марина и невольно потянулась к подруге. Настя до хруста сжала ее ледяные пальцы.
Дверь открылась, и в комнату походкой мачо вошли двое мужчин. Оба одинаково огромные, безобразные, несущие в себе ужас и боль. Настя почувствовала дрожь в руке Марины и низко опустила голову следя за приближением насильников. Страх подруги придал ей сил.
"Только тронь! - думала она, - я тебе  - козлу все глаза выцарапаю!"
"У, какие цыпочки", - ухмыльнулся один из них, ощупывая девушек похабным взглядом.
"Да, эти получше позавчерашних", - согласился второй.

Настя почувствовала, как слабеет рука Марины, и еще крепче сжала ее тонкие пальцы.
Марина была очень плоха. Страх полностью подчинил себе ее волю. Бледная, как смерть, она стояла, облокотившись на стену и глядя на вошедших остановившимся взглядом. Крик о пощаде готов был сорваться с ее губ, и лишь присутствие Насти и стыд перед ней, мешал ей броситься насильникам в ноги.
"Не, та, черненькая была лучше. У нее титьки были, как гранаты, а у этих прыщи какие - то".
Мужчины приблизились, разглядывая девушек, как скотину.
"Че это вы как первоклашки за руки схватились?" - криво усмехнулся один из них и протянул к Насте огромную, заросшую черной шерстью руку. Все дерзкие слова, какие она лихорадочно прокручивала в голове, вдруг забылись, оставив лишь один отчаянный крик "Спасите!"
мужчина с силой толкнул ее на пол. Она упала, ударилась так сильно, что от боли в спине стало тяжело дышать. Он навалился сверху, обдавая ее запахом гнили. Настя неуверенно толкнула его коленом и попыталась отвернуться от мерзких поцелуев, но он ударил ее в лицо. девушка ослепла от боли, из глаз хлынули слезы, из носа кровь. Настя почувствовала на губах ее солоноватый вкус. Заскрипела разрываемая ткань рубашки.
Ей вдруг малодушно захотелось прекратить борьбу. Чтобы все поскорее закончилось. Все.
Его шершавые руки шарили по ее телу, причиняя боль, вызывая тошноту. Что - то в глубине робко всколыхнулось: "Борись!". Но ужас и уверенность в бесполезности сопротивления вновь овладели ею.
Откуда - то издалека, словно сквозь плотный туман, раздался крик Марины.
Это подействовало на Настю, как приказ к сопротивлению. Злобно зашипев, она из последних сил вцепилась в лицо насильника, чувствуя под пальцами его рыхлую потную кожу. Он взревел, ударил ее в грудь. Настя задохнулась от кашля, судорожно ловя ртом воздух.
"Ах ты дрянь! - изумленно воскликнул насильник и прижал ее руки к полу, шумно дыша в лицо, - что же, я люблю строптивых девочек! Давай, покажи на что ты способна!"
Она застонала, слабо мотнула головой. Перед глазами все плыло от боли.
"Ну что же ты, давай, поиграй со мной!" - взревел он и удал ей пощечину. Настя зажмурилась, и туту раздался тихий щелчок.
Насильник обмяк на ней неподвижной тушей, и знакомый голос отчетливо произнес: " Game over!"
На ее лицо стекла  горячая струйка крови. Настя почувствовала приступ дурноты. Сдерживая рвоту, она попыталась скинуть с себя насильника, но он был слишком тяжел. Тогда Настя попыталась выползти из - под него. ей с трудом удалось сделать это, когда над ней появилось лицо Антона.
"Живая?"
"Пшл ты!" - задыхаясь, прошептала она и туту же замерла от леденящей кровь мысли - она не слышит Марины!
Настя поползла туда, где по ее мнению, должна была находиться подруга. Все качалось перед глазами, казалось, что воздух наполнен запахом крови.
Антон подхватил ее, поставил на ослабевшие ноги.
"Я должна!" - прошептала она, словно одержимая.
"Мы уходим отсюда", - он потянул ее за собой, но Настя уперлась, обводя бессмысленным взглядом комнату.
"Не смотри туда! - он грубовато взял ее за подбородок и повернул лицом к себе, - твоей подруге не повезло… его называли  у нас вампиром".
"Ненавижу! - яростно выкрикнула Настя, пытаясь вырваться из тисков его рук, но оказался очень сильным, - Иуда! Чтоб ты сдох!"
Ее лицо обожгла пощечина, и Настя мгновенно затихла, почувствовав, все  существо заполняет пустота.
"У меня нет времени выслушивать твои истерики. Можешь оставаться здесь. У меня дела".
Отпустив ее плечи, Антон вышел из комнаты, перезаряжая пистолет с прикрученным к дулу глушителем. Краем глаза он видел, как девушка плетется следом. У нее был совершенно потерянный вид; ее не заботила ни разорванная и неприлично обнажающая грудь рубашка, ни испачканное в крови лицо. Антон почувствовал, как сжалось сердце. Он сломал этой девочке жизнь. А ее подружка… в его ушах до сих пор звучал ее радостный голос: "Как же нам повезло, что мы вас встретили…"
Антон остановился, развернулся к ней и дождался пока она подойдет. Девушка тупо воткнулась в него и остановилась. Ее глаза бессмысленно смотрели в пол, на лице застыла маска задумчивости. Он взял ее грязную, липкую от крови руку и вложил в прохладную ладонь - такую маленькую в сравнении со своей  - заряженный пистолет.
"Вот, возьми - он тебе нужен".
Она автоматически сжала оружие в ладони, и Антон увидел, как в глубине ее высохших от горя глаз, загорается одна мысль.
Он грустно улыбнулся и пошел вперед, вдоль по узкому, длинному коридору. Пусть будет все так,  как оно быть должно! Пускай она сделает это. Сам он не смог.
Он шел нарочито медленно. Хмель давно прошел. Он слышал свои шаги, свое дыхание. Прерывистое. Волнуюсь, все - таки, - с усмешкой подумал он. Он слышал ее шаги. Один, два, три, остановилась. Наверное, целится. Между лопаток пробежал холодок и сердце мучительно заныло. Ну, давай же! Что же ты медлишь?!
Ему так хотелось оглянуться, что даже затылок зачесался, но Антон сдерживался. Неожиданно он снова услышал ее шаги. Настя догнала его и пошла наравне. Несколько минут они молчали, потом она глухо, но твердо произнесла: "Я тебя убью. Клянусь, что убью. Но не сейчас . сейчас рано. Без тебя я не выберусь отсюда".
Он кивнул. Девушка, вдруг застеснявшись, запахнула рубашку и сложила рук крест накрест.
Коридор был пуст.
"Что мы будем делать дальше?"
"Сейчас поднимемся наверх, захватим твоего приятеля и убьем его, если Борисов  не захочет идти нам на уступки".
Настя внимательно вгляделась в его лицо. Он не шутил.
"Но думаю, до крайних мер не дойдет", - добавил Антон.
"а Женя что… так много значит для твоего Борисова?"
"Похоже, что да. Кажется, он единственное связующее звено с пленкой".
"Что на ней?"
"Не знаю".
"Почему ты пошел против своих?"
"Они никогда не были "моими", - в слабом свете лампы его глаза блеснули, - я сам по себе. А сейчас, Борисов почему - то решил убрать меня".
Они вышли на лестничную площадку. Он прямо взглянул девушке в глаза: "Держись поближе ко мне. И если что - стреляй".
Она судорожно сдала пистолет. "И еще. Если я делаю знак рукой вот так, - он упер руку в невидимую стену, - значит замри и не рыпайся".
Настя быстро кивнула. Чувствуя, как зубы начинают выбивать мелкую дробь, Настя с силой сжала  их.
Антон быстро и бесшумно поднялся вверх по лестнице. Настя едва поспевала за ним.
"Не топай!" - прошипел он.
Настя  вскинула и опустила глаза. Прижимаясь к стене и держа оружие на готове, он прокрался к входу в коридор и осторожно выглянул из - за двери. Настя замерла, пытаясь сдержать шумное дыхание. Камень стены приятно холодил разгоряченную кожу. Не поворачивая к Насте головы, Антон сделала знак рукой следовать за ним и выскользнул в коридор. Настя поспешила следом.
Мягко, совершенно бесшумно ступая, он подошел к одной из дверей, прислушался. Похоже, что то, что он услышал, отвечало его планам, потому как он кивнул своим мыслям и сделала Насте знак приблизиться.
"Слушай внимательно. Сейчас мы зайдем туда. Говорить буду я. Ты - молчи".
"А что мне делать?"
"Бояться".
Насте опять показалось, что он шутит, но он был совершенно серьезен.
"Дай пистолет".
Настя отступила, сжав оружие.
"Тебе все равно некуда его спрятать, а с пистолетом ты вызовешь подозрения. Ну?" - он властно протянул руку, и Настя нехотя подчинилась. Он засунул пистолет за пояс и окинул девушку оценивающим взглядом. Видимо ее расхлестанный вид его вполне устроил, потому, как он удовлетворенно кивнул и строго добавил: "Еще - там будет по-разному. Черт знает, как там вообще будет, но я бы не советовал тебе начинать свою игру. Против меня. Ясно?"
куда уж яснее! Настя кивнула и недоуменно подумала, почему он вначале показался ей обычным? Он совсем даже необычный. За дверью раздавались приглушенные голоса; плакала женщина.
"Отлично. Пошли".
Антон сильно обхватил Настю чуть выше талии, причинив боль.
"А когда я ее обнимаю… за ребра…" - всплыла в памяти строчка из песни.
Он вдруг неожиданным образом потерял устойчивость и навалился на нее, обдавая острым запахом спирта. Второй рукой Антон распахнул дверь, и они душевной парочкой ввалились в комнату.
Настя пробежала глазами представшее им зрелище, и все у нее внутри сжалось.
В большой, лишенной  мебели комнате, если не считать предметами меблировки несколько расшатанных стульев, было очень накурено и душно. Высокая и стройная блондинка отчаянно прижимала к себе напуганного мальчика. У стены валялся избитый Евгений. Возле него, уткнув ботинок ему в бок, стоял огромный, черноволосый, с потным, обнаженным торсом.
Еще один - прямая противоположность первому - маленький, высохший и  заплесневелый, как хлебная корка, мерил неторопливыми шагами комнату и что - то выговаривал пленникам. При виде ввалившейся в комнату парочки, он вскинул на них злые глаза с желтоватыми белками и проворчал: "В чем дело, Старых? Совсем уже мозги пропил - не видишь что ли - заняты мы!"
Антон растянул лицо в идиотской пьяной улыбке и, с трудом ворочая языком, пробормотал: "Не кричи, дядь Гена! Зачем вы все злые такие? Я тут, понимаешь ли, хочу с дамой уединиться, а меня отовсюду гонят! - он горестно покачал ставшей вдруг косматой головой и перевел на Настю тяжелый взгляд и фальшиво пропел, - нет мне места в твоем сердце, нет мне места возле тебя!"
Настя почувствовала, как рука Антона скользнула к оружию, и он тут же с силой швырнул ее на "дядю Гену".
Закричал ребенок, вцепившись в юбку матери. Избивающий Евгения вскинулся, полез за пистолетом, но Антон опередил его, и громила с воплем упал на пол, сжимая простреленное колено. Его правая рука потянулась за пистолетом, но Антон с металлом в голосе приказал: "Только попробуй, и я тебе башку разнесу!"
Не сводя с мужчины дуло пистолета, Антон медленно обошел его и поднял Евгения.
Геннадий в ярости отбросил от себя ошеломленную Настю и тяжело поднялся на ноги.
"Ну, ты сучонок!" - криво усмехнулся он потрогав языком разбитую при падении губу.
"Звони Борисову и пригласи его присоединиться к нашей милой компании, - Антон обхватил ослабевшего Евгения и с мрачной улыбкой закончил, - или я пристрелю этого парня".
Светлана, обрадовавшаяся было чудесному освобождению, испуганно охнула. Подталкивая Евгения, Антон отошел подальше от раненого громилы, но тот был занят лишь своей болью и тихо скулил, катаясь по полу. Левая штанина его светло - голубых джинсов потемнела от крови.
Настя торопливо поднялась на ноги и , следуя совету Антона, прижалась к его правому боку.
"А я думал, что ты обидишься", - заметил он с улыбкой.
"Мы не гордые", - сухо ответила она.
"Чего ждешь? - прикрикнул Антон на Геннадия, - вызывай Борисова!"
"От Вепря еще никто не убегал", - заметил тот.
"Разве я убегаю?"
Поколебавшись, Геннадий достал мобильный и набрал номер шефа.
"Лев Николаевич? У нас проблемы. Старых захватил пленников и требует вас".
"Скажи, пусть захватит коньячок. Я теперь не откажусь", - крикнул Антон
так громко, чтобы услышал Борисов.
В трубке раздался оглушительный звон - это Борисов в ярости швырнул об стену хрустальный шар, над которым медитировал. Несколько секунд он тяжело дышал, пытаясь совладать с захлестнувшей его злобой (Натали затихла у его ног), потом нарочито медленно произнес.
-       Сейчас подойду.
"Сейчас подойдет", - глухо повторил Геннадий.
"Отлично, - оскалился Антон и встряхнул Евгения, - не раскисать!"
"Кто Вы такой?" - с дрожью в голосе спросила Светлана.
"Ты, конечно же, тоже не знаешь, где пленка?"  - жестко взглянул на нее Антон.
"Нет! Что вы к нам пристали?! Нет у нас никакой пленки!"
"Ваш друг журналист сказал совсем другое", - проскрипел Геннадий.
"Виталька сволочь! - яростно выкрикнула Света, - ничего он нам не отдавал! Господи, да сколько же Вы будете нас мучить?!"
"А где  сам этот журналист?" - подала голос Настя.
"Умер от страха, - серьезно ответил Антон, - у "великого комбинатора" оказалось слабое сердчишко. Но перед смертью из него удалось выбить признание в том, что пленку он передал своему приятелю".
"Ложь!" - тихо, но твердо прошептал Евгений.
В этот момент дверь с треском распахнулась, и в комнату чеканя шаги, вошел Борисов. Он был бледен и лишь на скулах горели красные пятна, выдавая его ярость. Следом за ним, с автоматами наперевес, забежали пять боевиков. Они тут же окружили Антона, Настю и Евгения, взяв их на прицел. Настя почувствовала слабость в коленях и сухость во рту. Язык прилип к небу, перекрыв проход воздуха. На мгновение ее глаза встретились со взглядом Борисова, и Настя почувствовала такой давление, словно ее придавили плитой. Она застыла, загипнотизированная взглядом его ледяных глаз, дрожа, но будучи не в силах, отвести глаза. Борисов первый отвернулся, переведя взгляд на Антона, и девушка облегченно вздохнула.
"Вижу, Антон, ты все  - таки взялся за то задание, которое я хотел тебе поручить", - с холодной усмешкой произнес Борисов. В свете лампы блеснули желтоватые клыки.
В глазах Антона мелькнула растерянность: "Задание? Для этого ты и подослал ко мне Макара с финкой?"
Борисов изобразил искреннее удивление: "Макар? С финкой? Ну, надо же!"
Антон криво усмехнулся.
"Это все от зависти, Антон!  - он подавил улыбку, - уж тебе ли не знать… ну, подумай сам - разве я стал бы отправлять Макара, - он презрительно скривил губы, - на тебя… в одиночку".
Антон смотрел на него исподлобья. В интонации Борисова звучала неприкрытая насмешка.
"Отпусти мальчика, Антоша, а то, не дай бог, еще шейку ему свернешь… что же делать - то тогда будешь?"
Антон почувствовал себя мерзко. Он понял, что опять оказался пешкой, которую грамотный игрок передвинул по доске.
"И в чем же заключается моя работа?" - глухо спросил он.
"Помоги парнишке найти пленку, - Борисов мерзко улыбнулся, - для стимуляции, баба с ребенком останется у меня".
Света всхлипнула и прижала к себе мальчика.
"Сколько у нас  времени?"
"Семьдесят два часа. Через три дня в, - он посмотрел на платиновые часы, - два пятьдесят я убью сначала пацана, а потом мать".
Настя на мгновение прикрыла и опять распахнула глаза - комната качнулась, накренилась, словно попавший в бурю корабль.
"Вновь пиковый выпал туз из колоды старых карт,
И опять идет игра, кто остался в дураках.
Знает сломанный корабль - жизнь игра и надо плыть.
Буйный ветер рассекать, тихий берег позабыть".
Откуда это? Чьи слова? Чей ночной кошмар, бессмысленный бред, в который она попала?…
Антон мельком взглянул на часы: "Уже два пятьдесят три. Дай, хотя бы, полчаса форы".
Борисов мстительно оскалился: "Время пошло".
Антон бросил на  него ненавистный взгляд, и резко развернулся, подтолкнул Настю: "Пошли отсюда".
"Женя!" - крикнула Света, бросаясь за ними следом, но Антон грубо вытолкал Евгения из комнаты. За дверью он сразу отпустил его, и тот пошатнулся.
"Я тебе не медбрат, и не пылко влюбленная женщина, чтобы на руках носить, - сухо обронил  Антон, - если хочешь, чтобы твоя баба и пацан через три дня были живы, привыкай к этой мысли".
Евгений хмуро посмотрел на него исподлобья и размахнулся для удара, но Антон, видимо ожидал этого, потому что перехватил его руку на лету и отбросил мужчину к стене. Тот упал, кривясь от боли.
"Еще вопросы?" - спросил Антон.
"Я тебя убью!" - прохрипел Евгений.
"Я первая", - угрюмо вставила Настя.
Антон криво усмехнулся: "Опоздали, на этот год запись уже закончена, - он помолчал, глядя на растерянные лица "убийц" и жестко закончил,  - давайте договоримся: мне наплевать, что вы обо мне думаете  и как относитесь, но в ближайшие семьдесят два часа мы - одна команда и вам придется меня слушаться. Вставай, - он протянул Евгению руку, но тот упрямо сжал губы, пытаясь встать самостоятельно, - хватит выпендриваться!"
Евгений нехотя подал ему руку, Антон рывком поднял его на ноги и не оглядываясь, пошел к выходу. Настя и Евгений последовали за ним, не глядя друг на друга.
Настя стеснялась идущего ряд с ней мужчину. В голову совсем некстати полезли глупые мысли о том, как плохо она выглядит. Привлечь она сейчас могла разве что некрофила, да и то совсем уж опустившегося. Она украдкой посмотрела на Евгения. Сердце защемило от жалости к нему. Она бы отдала все на свете, чтобы сделать его счастливым.
"Дура, него за стеной любимая жена и ребенок!" - наставительно проворчал мудрый внутренний голос, к которому, однако, Настя никогда не прислушивалась.
Да, жена и ребенок, и она совсем не чувствует от симпатии по отношению к себе, но у нее впереди семьдесят два часа!
Настя осторожно прикоснулась пальцами к его руке.  Он вздрогнул, отвлеченный от мрачных мыслей, и повернул голову.
"Все будет хорошо. Вот увидишь", - попыталась улыбнуться она.
Евгений болезненно поморщился и спросил: "А где твоя подруга?"
По лицу Насти прошла судорога. Она решила, что не будет пока думать о Марине. Потому что сразу становится до тошноты страшно и охватывает сознание безнадежности попыток спастись, а ей надо быть сильной. Ей нельзя раскисать.
"Ее нет", - глухо произнесла Настя.
"А что с ней?" - встревожился Евгений.
"Ее нет, - жестко повторила Настя, - и не будем об этом".
Антон бросил на нее косой взгляд через плечо.
Они подошли к грязной "шестерке" Антона.
"Что же это ваш Вепрь или как вы его там называете, не может выделить своим шестеркам нормальные машины?" - с издевкой спросила Настя, устраиваясь на заднем сиденье.
"В этом квартале обещают в качестве премии "БТР" выделить", - откликнулся тот, включая зажигание.
Настя не нашлась что на это ответить и замолчала угрюмо глядя прямо перед собой.
"Скажи честно, у нас есть хоть один шанс?" - спросил Евгений, когда они тронулись.
 "Если не найдем пленку, то нет".
"А если найдем?" - тихо спросила Настя.
"Скорее всего, тоже нет".
Девушка сжалась. Евгений бросил на водителя косой взгляд.
"Но если правильно повести игру, то, может быть… - добавил Антон, - у нас есть три дня и две ночи".
"А что будет через эти семьдесят два часа?  - спросила Настя, - я говорю не про нас. А что будет с твоим начальником, если за это время пленка не объявится? Почему именно 72 часа?"
Антон встретился с ее глазами в зеркале заднего вида: "Это - то нам, прежде всего и надо выяснить. Только в этом случае у нас есть шанс остаться в живых,  - он посмотрел на Евгения, - давай еще раз проанализируем события сегодняшнего вечера".
"Сегодняшнего вечера! - с болью подумал Евгений, - кажется, это было в другой жизни".
"Попытайся до мелочей вспомнить разговор с журналистом. Что он говорил, куда при этом смотрел, оставляли ли вы его одного?"
Евгений задумался, пытаясь воспроизвести в памяти беседу с Виталькой. Ему все еще не верилось, что тот мог так подло его подставить. Он все еще думал, что здесь какая - то ошибка, страшное недоразумение.
"Когда он в последний раз приходил?"
Настя напряженно вслушивалась в их разговор, пытаясь при этом оттереть грязь и кровь с лица. При взгляде на себя в зеркало, она убедилась в том, что все ее самые страшные опасения относительно внешнего вида, сбылись. Настя поймала на себе пристальный взгляд Антона и поплотнее запахнула разорванную рубашку, сложила руки в замок на груди. Ей необходимо во что - то переодеться, но начинать сейчас эту тему было совсем не к месту.
"Давно, - Евгений напряг память, - месяцев пять назад… да, кажется, на двадцать третье февраля".
"Он объяснил, почему пришел сегодня?"
"Да,  я так понял, что на годовщину свадьбы, - Евгений запнулся, - у нас со Светой сегодня шестая годовщина".
"Он звонил предварительно?"
"Не".
"В какой момент он пришел? Вы уже сидели за столом или еще нет?"
"За столом? - Евгений смутился, - нет. Мы не праздновали".
Антон отметил, что в глазах девушки, не сводящей глаз с Евгения, появилось любопытство.
"Почему не праздновали?"
"Это не имеет отношения к делу", - оборвал Евгений, но Антон жестко блеснул глазами.
"Все имеет. Если надо будет, ты мне всю свою жизнь расскажешь, начиная с тех пор, как еще в штанишки какал".
Они остановились на светофоре. Рядом встала блестящая "Honda", за рулем которой сидел бритоголовый юнец. Машина вибрировала от оглушительного рева группы "Ramshtain".
Антон снял рубашку, оставшись в застиранной футболке с выцветшей надписью "We will rock you", и протянул ее Насте.
"На вот одень".
Она сначала брезгливо отстранилась, но, понимая, что других нарядов ей не предложат, двумя пальцами взяла вещь. Спрятавшись за спинку сиденья, Настя переоделась. От рубашки пахло табаком. Она была великовата, и девушка закатала рукава.
Замигал желтым светофор. Юнец сорвался с места и с оглушительным воем умчался прочь, обдав их потоком грязных брызг.
Антон тронулся.
"Ну, так почему же вы не праздновали?" - повернулся он к Евгению.
"Мы поссорились", - выдавил тот.
"Причина ссоры".
Евгений дернулся и нарочито медленно ответил: "Это не имеет отношения…"
"Я тебе уже сказал - все имеет. Любая мелочь. И хватит выламываться".
Евгений потер шею и сбивчиво пробормотал: "Она… просила купить новую шубу, а у нас сейчас проблемы… "
Настя открыла рот, чтобы напомнить о том, что по дороге с  моря, Евгений сказал о том, что неожиданно разбогател, но Антон опередил ее, жестко спросив: "Она изменила тебе с журналистом?"
Евгений вскинулся: "Нет!" и тут же стал пунцовым. Настя изумленно смотрела на Антона.
"А почему ты решил, что она мне изменила?  - раздраженно, спросил Евгений, - может, это я? И вообще, при чем здесь измена?!"
"В своей измене признаться легче, - сухо ответил Антон, - итак, журналист, к твоим рогам, - Евгений в бешенстве засопел,  -  отношения не имел. Вы подали на развод?"
"Нет. Это было давно, и потом у нас ребенок. Света была против развода".
Настя ловила каждое слово.
"А сам ты ей не того?" - спросил Антон с гадкой ухмылочкой.
Евгений жестко оборвал: "Нет. Я никогда не изменял жене".
"Почему?"
"Муж не должен изменять жене. Это унижает ее в глазах общества".
Настя смотрела на него с поклонением.
"Ну, и зануда же ты, Аллахвердиев", - заметил Антон, подавляя зевоту.
"Это называется "порядочность"! - жарко воскликнула Настя, - но тебе такого не понять!"
"Это не порядочность, это - позирование, - ответил Антон, и помолчав, продолжил расспросы, - ты говорил, что внезапно стал богатеньким Буратиной, а твоя жена? Чем она занимается? Работает? Или полностью финансово зависима от тебя?"
"К чему этот ты клонишь?" - с угрозой спросил Евгений.
"Ни к чему. Так, собираю информацию".
"Она педиатр".
 "Понятно. Ладно, с этим пока все. Вернемся к сегодняшнему, или вернее, уже ко вчерашнему вечеру. Итак, во сколько он пришел?"
"Я не смотрел на часы".
"А если подумать?"
"Ну, часов в десять. Уже стемнело. Я включил свет".
"Чем вы занимались в тот момент, когда раздался звонок в дверь?"
"Я работал на кухне, - взгляд Евгения стал отсутствующим и подернулся дымкой воспоминаний, - Света укладывала Витьку спать. Кажется… да, она читала ему сказку про Марью Искусницу. Тут пришел Виталька. Дверь открыл я. Мне показалось, что он чем - то напуган, - Евгений в упор посмотрел на Антона, - да, я еще предложил ему рассказать, что произошло, но он отшутился. Сказал, что все это из - за работы".
"Почему ты решил, что он  напуган?"
"У него сильно дрожали руки, и потом он часто смотрел в окно так, словно чего - то боялся".
 "У него было что - нибудь в руках?"
"Да, - Евгений потер лоб, болезненно поморщился задев огромную шишку, - какой - то портфель или сумка… я не приглядывался, но что - то крупное".
"Ты выходил из кухни, оставлял его одного?"
"Кажется, нет… пришла Света… хотя да! Витька не мог заснуть, и я зашел к нему".
Антон обжег его взглядом.
"Как долго он был один?"
"Не знаю… меня не было минут двадцать. Когда я вернулся на кухню, Света была там".
"Почему она сразу не вышла встретить его? Они что, не ладили?"
Эта мысль удивила Евгения: "Не ладили? Да ну, у них когда - то в юности даже роман был. Так, мимолетный… - он осекся под пристальным взглядом Антона, - да нет, это бред. Он ведь мой друг…"
"Да, с таким другом, врагов уже не надо,  -он задумался, - итак, он оставался один… сейчас мы поедем к тебе домой, и посмотрим на месте, куда он мог спрятать пленку".
"Твои дружки уже все там перевернули", - жестко произнес Евгений.
Антон проигнорировал его замечание.
"А как мы туда попадем?" - подала голос Настя.
"Я думаю, через дверь, - криво улыбнулся Антон и снова повернулся к Евгению - о чем он говорил с твоей женой, когда ты вошел?"
"Не помню… я не расслышал…"
"Он еще долго пробыл у вас?"
"Нет. Почти тут же ушел".
"Почему? Он ведь только что пришел", - Антон краем уха слышал от Григория, который следил за журналистом, что тот пробыл в квартире тридцать минут.
"Он сказал, что у него какие - то дела. Он торопился".
Евгений посчитал излишним упоминать о семейной ссоре.
Антон помолчал, переваривая информацию, затем продолжил, - так, едем дальше. Журналист ушел. Что было потом?"
"Мы легли спать".
"Вместе?"
Настя исподлобья посмотрела на Антона.
"Нет, порознь! - Евгений интонацией выразил свое мнение об этом вопросе, - а еще на мне были трусы в горошек! Если это важно для следствия".
"Горошек? Так ты предпочитаешь классику? Поди, еще и в оперу ходите - с?" - гнусавя, спросил Антон. Для полного эффекта  ему только лорнета не хватало.
Настя невольно рассмеялась, но, встретившись в зеркале с взглядом Антона, сдвинула брови.
Затормозив у знака "Проезд закрыт", Антон спросил: "Как лучше подъехать к твоему дому?"
Настя огляделась по сторонам. Темные дворы, высотки с черными провалами окон. Город спит и видит сны.
"Сверни направо, потом объясню куда дальше".
Антон тронулся, но тут его взгляд поймал горящее окошечко ночного киоска, и он, поставив машину на ручник, небрежно бросил пассажирам: "Подождите пять сек. Я тут, неподалеку".
Они  молча следили за тем, как он  направляется к киоску. Настя отметила, что походка у него энергичная, не суетливая.
Настя подалась чуть вперед, испытывая желание что - нибудь сказать Евгению, но говорить было не о чем, и она снова вжалась в спинку кресла. Пауза затянулась. Настя все ждала, когда он скажет, прости, я втянул тебя во все это, а она прошелестит в ответ, это судьба! Так должен был поступить герой ее романа! Но Евгений молчал, сосредоточенно глядя на чернорабочего, изображенного на дорожном знаке.
"А ты на самом деле не знаешь, где пленка?" - спросила Настя, когда тишина стала невыносимой.
Он посмотрел на нее, как на идиотку: "Конечно! Стал бы я рисковать жизнью своего сына, ради какой - то пленки!"
Настя смутилась под его взглядом и опустила голову.
"Это он убил Марину?" - неожиданно  спросил Евгений. Настю поразила ненависть в его голосе.
"Нет", - прошелестела она.
"Надо разоружить его! - горячо продолжил Евгений, - я уверен, что и его дружки разыграли  комедию".
"Разыграли?" - недоуменно переспросила Настя.
"Да, знаешь, есть такая старая игра "Плохой - хороший полицейский". Как только мы найдем эту гребаную пленку, он нас пристрелит!"
Они увидели, что Антон возвращается. В руке он держал бутылку водки 0.7 литра.
"Как же нам его разоружить? - растерянно спросила Настя, - я боюсь с ним связываться".
Евгений поморщился : "Не знаю, но надо быть начеку. Сейчас он надерется, нарушится координация движений. Надо только улучить момент".
Антон взялся за ручку двери, и они отвернулись в разные стороны. 
Он сел за руль, открыл бардачок, вытащил оттуда складной нож, подковырнул крышечку бутылки.
"Как тебя зовут?" - спросил Антон, повернувшись к девушке в пол-оборота.
Она, взволнованная разговором с Евгением, вздрогнула всем телом: "Настя".
"Травы вторят Анастасия?" - улыбнулся он, сорвал крышечку и , запрокинув голову, сделал несколько глотков. Настя перехватила взгляд Евгения, который тот бросил нож, и судорожно вздохнула. Евгений неуверенно протянул руку, но помедлил и отдернул ее.
"Будешь?" - спросил Антон у Евгения, кивнув на бутылку. Тот с брезгливым выражением на лице отказался.
"А ты?" - она подумала и кивнула, краем глаза поймав  осуждающий взгляд Евгения. Ну и пусть! Может, хоть тогда пройдет сотрясающий ее внутренний озноб.
"О, наш человек!" - весело улыбнулся Антон.
Настя взяла бутылку, на миг соприкоснулась  с его горячими пальцами и быстро отдернула руку. Девушка  поднесла бутылку к губам, поморщилась от  острого запаха спирта и, выдохнув, сделала несколько глотков. Водка обожгла горло, огненным шаром прокатилась вниз; на глазах выступили слезы.
"Паленая! - заявил Антон с такой радостью, словно они дегустировали новый сорт вина с его виноградника, - санинпекции на них - собак нет!"
Он повернулся к Евгению: "Давай, рогатенький, не будь таким серьезным…"
Евгений пошел багровыми пятнами, в ярости кинулся на Антона, но тот ударил его под дых и прижал к сиденью: "Тише, детка, тише! Дышать так будешь в другом месте!"
Евгений и Настя переглянулись, он чуть заметно кивнул, и она со всей силы ударила Антона бутылкой по голове.  Как в замедленной съемке она видела, как Антон закатил глаза и завалился на бок. Настя запоздало вскрикнула, выпустила из рук бутылку, и та скатилась под сиденье. В салоне сильно запахло разлившимся спиртом.
"М…к чертов! - прохрипел Евгений, брезгливо  вытирая о брюки ладони и бросил на замершую Настю быстрый взгляд, - молодец!"
"Я убила его!" - произнесла он свистящим шепотом.
"Не бойся, не убила, - он вышел из машины, воровато огляделся по сторонам, открыл дверцу со стороны Антона, - поможешь мне переложить его на заднее сиденье?"
"Конечно, - она кисло улыбнулась, - а что мы будем с ним делать?"
"Свяжем. Надо немного сбить с него спесь".
Настя нашарила под сиденьем бутылку, подняла ее - водка плескалась на дне мутноватой жидкостью - и допила остатки. Стало значительно легче.
"Хватит глотать эту дрянь!" - раздраженно заметил Евгений. Он расстегнул ремень на джинсах Антона, вытащил его и неуверенно помял в руках.
"Иди сюда. Надо связать ему руки
"А ты умеешь?"
"Нет, но я видел, как это делают в кино".
Насте показалось, что за домом справа раздаются голоса. Что если сюда сейчас кто - нибудь придет? Как они объяснят все, что происходит? Настя испуганно юркнула обратно в машину.
"Ты куда?" - нахмурился Евгений.
"Кто - то идет!" - ответила она дрожащим голосом.
"Тебе кажется. Никого нет".
Настя высунула нос наружу. И, правда, все тихо! Здравствуй, мой маленький глюк! У нее разболелась голова.
Стыдясь своего малодушия, она вылезла из машины, пряча глаза, помогла Евгению перетащить Антона на заднее сиденье; потом они связали ему за спиной руки, перевернув на живот. Настя все время прислушивалась к его сбивчивому дыханию, боясь, что он умер.
Евгений неумело повертел в руке пистолет, положил его в карман брюк и сел на корточки, оказавшись на одном уровне с лицом Антона.
"Эй", - позвал он и легонько похлопал связанного по щеке.
Настя замерла рядом, съежившись и пугливо озираясь по сторонам.
Антон открыл глаза, несколько секунд тупо разглядывал обивку сиденья в которую упирался носом, потом резко дернулся, убедился в том, что связан и зло оскалился: "А - а, вы сладкая парочка!"
Евгений судорожно вздохнул и сказал севшим голосом: "А теперь ты расскажешь нам всю правду о пленке".
"Всю правду? - улыбнулся Антон и плюнул Евгению в лицо, - а вот, умойся!"
Тот изумленно отпрянул и автоматически вытер лицо ладонью. Потом, торопясь, стал доставать пистолет, но он зацепился за карман, и Евгений, в ярости выругался.
"Только на курок не нажми, - насмешливо заметил Антон, - а то отстрелишь жизненно важные органы! Тебя тогда девушки любить не будут!"
Он мерзко рассмеялся.
Евгений вспыхнул, вырвал пистолет вместе с клоком ткани, словно защищаясь, ударил им Антона в лоб и отступил, понимая, что делает все совсем не так, и страшно от этого конфузясь.
"Ну вот, теперь и я с разбитой рожей, - беззлобно произнес  Антон, - и никому не обидно".
Настя, прерывисто дыша, молча наблюдала за мужчинами.
"Правда, в том, - продолжил Антон, - что вы оба идиоты. У нас есть семьдесят один час. И чем больше времени вы потратите на выяснение, кто из нас не верблюд, тем меньше шансов остаться в живых".
"Ты на самом деле ничего не знаешь о пленке?" - с опаской приблизилась к нему Настя.
"Честное мальчуковое!"
Евгений стоял, раздумывая.
"Он прав, - тихо произнесла Настя, - без него нам не справиться".
Евгений проигнорировал ее замечание.
"Женя, он прав",  - повторила Настя, решив, что он не расслышал, но он раздраженно махнул на нее рукой: "Не мешай думать!"
Настя растерянно замолчала.
"Если все так, как ты говоришь, то почему твои решили от тебя избавиться?" - спросил Евгений.
"Смена кадров, - хмуро произнес Антон, - не знаю! Не знаю! Не знаю! Мне что, как попугаю тебе повторять это? Сегодня вечером ко мне подошел один из людей Вепря с финкой и хотел пустить кровь. Вот это то, что я знаю!"
Евгений все еще колебался.
"Хорошо, я тебя развяжу, но…" - он неуверенно замолчал, понимая что его угрозы прозвучат смешно.
"Так не тормози! Развязывай! Или мы тут будем рассвет встречать?"
Развязав ремень, Евгений испуганно отступил, ожидая, что Антон захочет его ударить, но тот  лишь размял затекшие руки и протянул правую: "Отдай ствол".
"Нет, оружие останется у меня".
Настя перевела взгляд с одного сурового лица на другое и тронула Евгения за плечо: "Отдай ему пистолет. Он, ведь, все равно заберет его, так пусть уж это будет по  - хорошему".
Тот, не поворачивая головы, сбросил ее руку со своего плеча.
Антон оскалился: "Послушай сообщницу. Она дело говорит".
Евгений раздраженно перебил его: "Что она может сказать? Это мужские дела!"
Настя застыла совсем расстроенная. "Курица не птица, женщина не человек"! И это сказал ее герой! Тот, кого она вознесла выше всех и поставила наравне с собой!
"Не зря тебе жена рога наставила!" - захотелось выкрикнуть ей, но Настя в последний момент сдержалась.
"В этом ты не прав, - ухмыльнулся Антон, косясь на побледневшую девушку, - К женщинам надо прислушиваться. А вдруг случится чудо и они скажут что  -нибудь стоящее!"
"Вы оба козлы!" - процедила Настя сквозь зубы и забралась в машину, оглушительно хлопнув дверцей и сжавшись на заднем сиденье.

Забрав оружие, Антон сел за руль, рванул сцепление так резко, что оно заскрипело, и машина скакнула с места.
Он был зол на себя за то, что пошел на поводу  эмоций. Ну, зачем, для чего он задирал этого красавчика? Да  не нравится он ему! Я ей наоборот  - очень даже нравится  - вон, как глазенки блестят! Ну, так и что же с того? в первый раз, что ли?
В ушах гудели слова Борисова "Это все от зависти Антоша… тебе ли не знать…"
Старый интриган - он видит их всех насквозь, знает мотивы, побуждающие каждого совершать те или иные действия, когда они сами еще не могут разобраться в своих чувствах.
Антон горько усмехнулся, вспомнив свои честолюбивые мечты прижать Борисова, засадить  на всю жизнь за решетку. Каким умным и прозорливым считал он себя тогда, как сильно преувеличивал свои возможности! На зоне ему быстро все объяснили, разложили по понятиям…
Да, Вепрь прав,  - подумал Антон опять возвращаясь мыслями к сцене в подвале,  - мной всегда двигала зависть.
Его всегда задевало то, что кто - то на шаг дальше, на голову выше. Осознание того, что рядом с ним есть те, кто в чем - то лучше, сжигало Антона изнутри и он тянулся вверх, рывками продвигался вперед, чтобы доказать всем, что краткий успех тех  - лишь недоразумение. Он самый лучший!
Он никогда не любил людей.
Его жизнь поделилась на две части, два мира, две жизни…. Но он никогда не любил людей.
В первой - до лагеря - он  испытывал к ним легкое презрение. Как можно уважать тех, кто так бессмысленно тратит свое время. Они тупы, мелки;  они боятся мыслить широко, замахиваться на великое;  всю жизнь они сидят в луже, наивно полагая, что находятся посреди океана. Самодовольный дурак - он полагал, что знает человеческую сущность; читает их пустые мысли, возвышаясь над безликой, серой массой….
Потом, попав на зону, он многое переосмыслил. Он понял, что был во многом не прав. Он был напуган, он поверил в мудрость людей, в их доброту; он пытался говорить  с ними… пытался достучаться до их сердец, но они не пожелали слушать его объяснения. Все поменялось, как в кривом зеркале. Они смотрели на него, не видя, слушали, не слыша, думая в это время совсем о другом. Они даже не пытались вникнуть в то, что он пытался донести до них!
Антон тогда чувствовал себя лабораторной крысой, запертой в ящик со стеклянными стенками. Он метался там, кидался на стены, в отчаянии царапая их, а они стояли вокруг и с праздным любопытством наблюдали за его "поведенческими реакциями". Исчерпав все попытки проникнуть за завесу вежливого интереса, с каким его выслушивали адвокаты, Антон замкнулся в глухой злобе.
Он возненавидел людей. Равнодушных, не желающих докапываться до сути, ленивых, безразличных к его судьбе. Люди стали представляться ему враждебным миром, который оттолкнул его, сделал изгоем…
Особенно же сильно он всегда ненавидел таких, как Аллахвердиев. Красавчиков, несущих над головой ореол рыцарского мужества. С их профилей чеканят монеты, о них грезят под Луной девушки! Они не злятся, они  - негодуют; не хандрят, а страдают! И страдания их достойны воспевания в стихах, написанных округлым девичьим подчерком на пахнущих духами листочках. Всю жизнь… обе жизни, Антон в тайне мечтал быть таким, но не вышел ни ростом, ни рожей и всегда был лишь фоном, декорацией рядом с которой положительный герой выглядит особенно эффектно.

Читать дальше >>>